Имперская реликвия - Уильямс Уолтер Йон - Страница 7

3

Элвис оказался человеком, и одет он был в белый с блестками костюм. Его движения — то, как он впивался в хромированный микрофон, как вихлял бедрами, даже то, как утирал пот со лба красным шелковым носовым платком, — все было стильно, отточено и ритуально, как шаги балетного танцора.

Голографический оркестр разместился в полутени в глубине сцены. Штабели громоздких и совершенно ненужных усилителей и колонок занимали порталы просцениума, и с их стороны доносились такие оглушительные звуки, словно вся аппаратура была самая что ни на есть настоящая.

«Как горит моя любовь», — распевал Король рок-н-ролла. В ответ на эти бессмысленные слова над сценой раздавались восторженные выкрики дебютантов, которые уже сто лет как почили. Элвис наклонился, утер пот над бровью и подарил платок одному из своих ассистентов, сидевших в зале. Ассистент преподнес платок Николь — почетной гостье. Она поклонилась и изящно взяла платок у ассистента. В этот миг на нее устремился свет всех прожекторов. Аудитория вежливо похлопала.

— Майджстраль, какого черта мне теперь с этим платком делать? — прошептала Николь, прикрыв губы рукой, чтобы вездесущие информационные сферы ничего не прочли по ее губам. — Не сидеть же мне тут весь вечер с этой мокрой тряпкой в руках.

Майджстраль сочувственно глянул на нее. В ее костюме — голубом платье из нескольких полупрозрачных слоев ткани, напоминающей черепаший панцирь, — карманов, конечно, не было.

— Если хочешь, отдай мне, — предложил он. — Или я могу тебе его завязать на руку.

Прожектора перестали освещать Николь. Ее алмазные серьги и колье потускнели.

— Я пошлю его Этьену, — сказала она. — С его цветовой гаммой он лучше будет сочетаться.

Она жестом подозвала одного из своих камердинеров и прошептала распоряжение. Этьен, сидевший в соседней ложе, зевал и прикрывал рот ладонью. Он явно скучал на Пеленге.

До концерта Майджстраль с Николь успели позавтракать, поболтав о жизни, о времени, о старых приятелях. Майджстраль понял, что Николь почему-то считает его намного более осведомленным в делах Диадемы, чем то было на самом деле, однако неведение свое он вроде бы умело скрыл. Если честно, слухи до него доходили с опозданием.

Майджстраль откинулся на спинку кресла и почувствовал, как оно приняло очертания его тела. Глянув на противоположный ряд лож, он увидел графиню Анастасию в обществе барона Синна. Графиня не сводила с Дрейка блестящих ярко-синих глаз. Майджстралю стало здорово не по себе. Он поклонился ей, она кивнула в ответ.

«Она считает, что я веду беспорядочный образ жизни, — думал Майджстраль. — Неправильный». А ведь это хозалихи сделали Элвиса частью Высшего Этикета и списали со счетов Шекспира. «Наверное, потому, — решил Майджстраль, — что в пьесах Шекспира так много успешных восстаний против деспотизма. А Элвис был фальшивым бунтарем, который в конце концов стал оплотом общественного порядка».

Майджстраль очень любил Шекспира и читал его в новейших переводах Максвелла Аристида. Особенно ему нравились комедии. Но это он считал показателем низменности собственных вкусов. Большинство людей шекспировские комедии считало непристойными.

Стены фойе были затянуты красной кожей и сверкали таким количеством отполированных медяшек, что их казалось много даже для украшения. Информационные сферы неловко разворачивались под невысоким потолком, наставив объективы на слоняющуюся толпу. Половина зрителей, решив, что уже вдосталь поприсутствовали для того, чтобы их заметили, улизнули с безрадостного представления.

Майджстраль потягивал холодный ринк. Его взгляд лениво скользил по толпе, оценивая одежду, аксессуары, драгоценности. Майджстраль делал в уме заметки.

— Да, — сказал он. — Драматург. Очень хороший. Власти Созвездия раскопали его и распорядились, чтобы Аристид перевел.

— Непременно полюбопытствую, сэр, — ответил Педро Кихано. Он наморщил лоб и закусил губу. — Думаете, тут пахнет политикой, сэр?

— Я ничего такого вызывающего не заметил. Но хозалихи его по какой-то причине схоронили, так что — кто знает?

Педро снова закусил губу. Майджстраль посмотрел туда, куда был направлен взгляд Педро, и увидел, что Амалия Йенсен болтает с лейтенантом Наваррой. Наварра кивал и улыбался Амалии. Педро нахмурился еще сильнее. Майджстраль допил ринк.

— С вашего позволения, сэр, — извинился он, — пойду поинтересуюсь, не хочет ли Николь выпить.

— Конечно, — хмуро пробормотал Педро, отвел взгляд от Амалии и немного просветлел. — Она так чудесно танцует. Прошу вас, передайте ей мое восхищение.

— Непременно.

Майджстраль направился туда, где Николь давала интервью одной особенно навязчивой информационной сфере.

— Да, мы старые и добрые друзья, — отвечала она. — Боюсь, больше я ничего не скажу — это было бы нехорошо.

Сказано это было слегка растерянно, Николь часто заморгала. «Нюансы», — подумал Майджстраль. Он давно считал, что Николь мастерица по этой части, но за последние четыре года она стала настоящей актрисой.

Взяв интервью, информационная сфера улетела в сторону, и Николь взяла Майджстраля под руку. Дрейк передал ей восхищение Педро.

— Жутко танцует, — призналась Николь. — Эти треклятые каблуки — он на них стоять толком не может.

— Но ты уж, наверное, постаралась, чтобы у него получалось получше?

Глаза Николь озорно сверкнули.

— А как же! Посмотри, вон наш бравый моряк. Видишь?

Майджстраль снова посмотрел на лейтенанта Наварру — тот по-прежнему не сводил глаз с Амалии Йенсен и самым внимательным образом ее слушал.

— Конечно.

— Не мог бы ты оказать мне услугу и попросить его поужинать со мной вечером? Я бы и сама его пригласила, но сферы заметят и тогда измучают его, бедолагу.

Насколько помнил Дрейк, четыре года назад Николь ни за что не попросила бы мужчину о подобной услуге. Это она всегда проделывала сама. Он вспомнил о своем ранее принятом решении и порадовался, что ничем не выдал себя.

— Непременно, — ответил он. — Время?

— Ну, где-то в тридцать. — Николь улыбнулась. — Я бы пригласила тебя, но ты наверняка будешь занят.

Майджстраль ответил Николь улыбкой:

— Боюсь, мне теперь лучше промолчать.

— Я так и думала, — понимающе отозвалась Николь и похлопала его по руке. — А вот завтра я бы тебя с удовольствием приняла. Позавтракаем снова?

— С удовольствием.

Николь подняла глаза и увидела, что к ней спешат сразу несколько информационных сфер. Не сказать, чтобы у нее вытянулось лицо, но она как-то мгновенно подтянулась и посерьезнела. И стала менее естественной и веселой.

— Пожалуйста, принеси мне шампанского, Дрейк, ладно? — попросила она, и голосок у нее стал ну просто шелковый. Майджстраль обнюхал ее уши — в конце концов этого требовал этикет, — после чего поклонился и ушел.

— Мало будет таза, — прозвучал тонкий голосок с дивным резонансом. — Троксанцев Элвис выходить будет плохо.

Проходя мимо круглоголового инопланетянина, Майджстраль отвесил графу Квику поклон. Амалия Йенсен громко смеялась, лейтенант Наварра ее явно забавлял. Майджстраль протиснулся к ним и коснулся руки смуглокожего лейтенанта:

— С позволения мисс Йенсен, на пару слов, сэр.

Мисс Йенсен согласно кивнула. Майджстраль передал Наварре приглашение Николь. Наварра, похоже, растерялся.

— О, я польщен. И рад. Но боюсь… — Он глянул на Амалию, которая улыбалась, но теперь уже больше Майджстралю, чем ему. — Я сегодня вечером занят. Я обещал мисс Йенсен. Прошу вас, передайте мисс Николь мои искренние извинения.

Майджстраль обернулся в ту сторону, откуда донесся звон стекла, и увидел Педро. Тот стоял футах в десяти от Наварры, пытаясь выбраться из лужи пролитых напитков и кучи осколков разбитых бокалов. Официантка взирала на него, презрительно и осуждающе поджав губы.

— Я передам ваши извинения, — кивнул Майджстраль. — Уверен, Николь все поймет.