Бриллианты имперской короны (др. перевод) - Уильямс Уолтер Йон - Страница 52

Николь, удобно вытянувшись на кушетке, рассматривала свои ноги и думала о том, какими уродливыми они стали. Профессия требовала, чтобы она часами стояла на ногах, и, хотя пять лет назад Николь исправила их форму, у нее опять сильно развилось плоскостопие, и пришло время новой операции. Придется устроить так, чтобы на неделю или десять дней скрыться от общества, тогда она сможет сделать операцию и привыкнуть к ее результатам до появления на людях.

Николь видела свое крошечное отражение в каждом ногте ног. Желая доброго утра, она помахала своему отражению и пошевелила пальцами ног в ответ. У двери раздалось позвякивание.

— Второй завтрак, мадам.

— Несите, комната.

Стол-робот вплыл в безмолвном антигравитационном поле, присел и установился. Мебель в комнате переставилась в новом порядке. К столу подкатил стул и приглашающе откинул спинку.

— Ваш завтрак, мадам. — Вокруг Николь ожил и зазвучал концерт деревянных струнных инструментов Эмануэля Баха.

— Благодарю, комната. — Николь подошла к стулу и уселась. С тарелки поднялась прикрывавшая ее салфетка, и пошел пар. Второй завтрак на Пеленге был гораздо более сытным, чем первый. Николь не была уверена, надо ли еще Мейстралу, чтобы она притворялась, что он все еще у нее, но заказала только один завтрак, поскольку не в силах была вынести вида двух порций. Она отклонила предложение стола и сама налила себе кофе.

Снова раздалось негромкое позвякивание:

— Дрейк Мейстрал, мадам.

— О, — Николь поставила на стол молочник. — Соедините немедленно.

Мейстрал, казалось, пребывал в более приподнятом расположении духа. В его зеленых глазах светилась прежняя уверенность, и у Николь при виде его отлегло от сердца. В остальном узнать Мейстрала было трудно — его лицо было покрыто слоем пастельно-голубой краски, в ушах были безобразные серьги, включавшиеся и выключавшиеся, как механические игрушки, а позади него был вид игрушечной аркады.

Николь, привыкшая к этим маленьким хитростям четыре года назад, заключила, что поскольку Мейстрал прибегнул к маскировке и услугам общественного телефона, опасность еще не миновала.

Николь подняла чашку и улыбнулась:

— Счастлива видеть тебя, Мейстрал. Ты, кажется, в хорошем настроении.

— А ты выглядишь прекрасно. Как никогда, Николь.

— Я вижу, твой путающий вкус в отношении маскировки не изменился.

Мейстрал наклонился в сторону голокамеры:

— Я хочу просить об одолжении, мадам. — Его взор обратился к краю голографического изображения, словно стараясь заглянуть за его пределы. Он осторожно дотронулся пальцем до одной из своих серег. — Прошу извинить меня за смелость, но могу ли я поинтересоваться — ты завтракаешь одна?

— Я бы сказала, это зависит от того, считается ли еще, что ты живешь здесь.

Мейстрал улыбнулся:

— К несчастью для нашего обмана, его жертвы — те, кому он предназначался, слишком хорошо знают, где я был прошлой ночью.

— Мне показалось, твое приветствие было более бодрым из-за успеха. Все прошло хорошо, что бы это ни было?

— Достаточно хорошо. Во всяком случае, зло было остановлено.

— А имело ли данное зло какое-то отношение к графине Анастасии? — Николь улыбнулась, увидев, как приподнялись веки Мейстрала. — Она звонила сюда вчера вечером и просила передать тебе информацию. Но к сегодняшнему дню информация вполне могла устареть.

Мейстрал лениво повел плечами:

— Скажи мне. Это может оказаться забавным.

— Она сказала, что у тебя есть нечто, что ей необходимо, и она готова заплатить за него. Я бы сказала, это звучит, как настоящее послание злодейки.

Мейстрал ухмыльнулся:

— Оно именно такое и есть. Мне приятно слышать, что она желает заплатить за мой объект. Это именно то, что я имел в виду.

Николь рассмеялась:

— Похоже, у тебя все рассчитано.

— Пока да. — Мейстрал бросил взгляд через плечо с видом конспиратора.

— Ты ведь хочешь попросить меня еще об одном одолжении, — заметила Николь.

Вид у Мейстрала сделался чуть смущенным:

— Ты, разумеется, права.

— Я слишком хорошо тебя знаю, Дрейк. Давай.

— Я заметил, что в твоем объявленном расписании не запланированы никакие выходы после встречи с метановыми существами в зоопарке, а это интервью должно закончиться к полудню.

— Это верно. У меня сегодня свободна вторая половина дня и вечер. — Николь зарылась кончиками пальцев ног в ковер радостно предвкушая провести время, как ей вздумается. Она положила подбородок на руки и продемонстрировала образу Мейстрала бесхитростный взгляд, как у маленькой девочки. — Ты ведь не собираешься нарушить отдых моей красы, правда?

— Надеюсь, разве что приятным образом. Я лелеял надежду, что ты пригласишь твоего избранника Мейстрала к обеду.

Николь рассмеялась:

— С твоего позволения, Дрейк, я буду завтракать, пока ты объяснишь мне, что под этим имеется в виду.

— Пожалуйста, приступай. Я уже поел.

Пока Николь слушала, в чем состоял его план, в ее душе пузырьками забурлило веселье. Она расхохоталась.

— Очень хорошо, Мейстрал, я сделаю это. У меня где-то есть твоя голограмма. — Она откусила кусочек, затем задумчиво помахала ему вилкой: — По правде говоря, Дрейк, я благодарна за это твое развлечение. В последнее время жизнь в Диадеме была необычайно скучной.

— Мои соболезнования, леди.

Николь взглянула на него, подняв бровь:

— Вежливое сочувствие мне не требуется, Мейстрал. Во всяком случае, от старых друзей.

— Мои извинения, Николь. — Это было сказано быстро.

— Принимаю. — Николь откусила еще кусочек, задумчиво прожевала, проглотила. — Ты не находишь, Дрейк, что твой род занятий, хоть он тебе и подходит, становится утомительным?

Выражения лица Мейстрала было не разобрать:

— Он меня вполне удовлетворяет, миледи. Путешествия, новые виды, новые знакомства, приключения, когда я того пожелаю, отдых, когда он мне необходим… Моя известность недостаточна для того, чтобы стать несносной, но достаточно велика, чтобы со мной хорошо обращались, куда бы я ни пошел. Мне редко бывает скучно, миледи. Если человеку вообще надо чем-то заниматься, моя профессия кажется вполне пристойной.