Бриллианты имперской короны (др. перевод) - Уильямс Уолтер Йон - Страница 18

Проклятие. Теперь скорее всего дело передадут этому неописуемому головорезу Хотвинну, а она окажется в роли второй скрипки с какой-нибудь грязной работой — будет проламывать черепа или разносить что-нибудь в пух и прах.

Черт. Нет, Пеленг донельзя скучен.

Позади сержанта Тви в небо поднялся матово-черный скоростной корабль Пааво Куусинена. На его экранах яркой точкой светился летательный аппарат хосейлийского коммандо.

Куусинен последовал совету Николь и приобрел новый пиджак, сшитый по местной моде, чтобы легче смешиваться с толпой. Как он сообщил Николь, Куусинен был исследователем человеческой натуры; и на Пеленге он был по делу, как и сказал Мейстралу.

В этот вечер он совмещал оба эти занятия — пытался следовать за Мейстралом. К своему удивлению Куусинен обнаружил, что Мейстрала преследует еще кое-кто — женщина-Хосейли. Мейстрал, как и следовало ожидать, оторвался от нее еще раньше вечером, одновременно отделавшись и от Куусинена. С этого времени Куусинен двигался за Хосейли в надежде, что она снова найдет Мейстрала. Вместо этого маленькая женщина отправилась на бессмысленную экскурсию в малонаселенный район только за тем, чтобы круто развернуться и направиться назад, в Пеленг Сити.

Эти личности вообще имеют представление о том, что делают? У Куусинена зародилось подозрение, что нет.

Ситуация в целом озадачивала. Все, к чему стремился Куусинен, было не выпускать Мейстрала из виду, и к его крайнему изумлению, половина Имперской дипломатической службы, похоже, получила аналогичное задание.

Здесь явно была какая-то тайна. И, решил Куусинен, он как раз тот человек, который может ее раскрыть.

Графиня Анастасия оглядела свое отражение с очень прямой осанкой в окне своей квартиры. На ней было мягкое черное платье, оставлявшее открытыми плечи и спадавшее до лодыжек темной волной. Графиня тронула юбку, сняла воображаемую нитку — как СМЕЕТ обыкновенный хлопок приставать к ее одежде!

По ее спине совершала свой танец невралгия, а в мозгу шептало сопутствующее ей раздражение. МЕЙСТРАЛ, говорил этот шепот, и уши графини никли. На самом деле она не так уж его не одобряла.

— Этот субъект Грегор расспрашивал о Йенсен и ее когорте. Мейстралу удалось от нас оторваться. Эта ваша воришка Тви сообщает, что по всему дому Сколдера воют сигналы тревоги. Что мы еще нужно, чтобы приступить к действиям?

Рядом с графиней на отражающей поверхности появился остролицый силуэт барона Синна. Он тоже курил, с конца его морды свисала сигарета. Обычно он избегал этого порока, но сейчас следовал ему ради Анастасии — старомодная учтивость, которую она, похоже, ценила.

— У меня всего двое людей, — заметил барон. — У Мейстрала здесь есть слуги и связи. Если эта Имперская Реликвия у него, то он, скорее всего, залег на грунт.

— Да ну его к черту, в конце концов. Почему он не взял взятку?

— Возможно, он не разделяет убеждений своего отца.

Анастасия фыркнула. Дым изящными легкими белыми струйками заструился из ее ноздрей, и она залюбовалась его отражением в стекле.

— Просто ему доставляет удовольствие быть сумасбродом, — заметила графиня. — Вот почему он занялся грабежом и этой неописуемой женщиной, Николь, — просто, чтобы досадить семье. Я всегда говорила его отцу, что с мальчиком надо быть потверже.

— Слишком поздно, миледи.

Графиня скривила губы. Крошка табака, как она подметила, прилипла к ослепительному зубу.

— Поздно никогда не бывает, милорд барон. — Это было одним из правил, по которым она жила, но эффект заявления был испорчен, поскольку графине пришлось снимать табачную крошку со своей улыбки.

Синн промолчал.

— Эта Николь, — поведала стеклу графиня. — Николь и Диадема. Зенит культуры Созвездия. Люди, чья единственная профессия — чтобы о них сплетничали. Можете себе это представить?

Синн передвинул сигарету в угол рта языком.

— Мы говорили, графиня, о Мейстрале и этой женщине — Йенсен.

— Твердость, — сказала графиня, вспомнив то, о чем говорила раньше. Невралгия впилась ей в спину. — Если Мейстрал находится на глазах у публики, и его исчезновение могут заметить, то Йенсен — нет. Если Мейстралу будет некому передать Имперскую Реликвию, тогда…

— Разумеется.

Барон Синн взглянул на человеческое существо женского пола и сдержал раздраженный спазм своей диафрагмы. Она союзница, напомнил себе барон, и даже если она гротескная придурь, то, во всяком случае, БОГАТАЯ гротескная придурь, лично финансировавшая деятельность Имперской партии здесь, в Созвездии.

Барон бросил сигарету в пепельницу.

— Очень хорошо, — произнес он. — Тогда мне придется подключить Хотвинна. Мы заберем Йенсен, как только она останется одна. Похоже, сию минуту она развлекает некого Наварра, а он военный, и мы не хотим осложнений.

Анастасия неторопливо приблизилась к барону и взяла его под руку, поглаживая ладонью гладкий темный мех на предплечье.

— Замечательно, — сказала графиня. Ее рот был открыт, и в нем перекатывался язык — хосейлийский знак доброго расположения духа. Блеск ее глаз был отвратителен. — Наконец-то, твердость.

Политика, процитировал про себя барон, часто заключается в игнорировании фактов.

Он считал себя практичной личностью и редко снисходил до максим. И то, что он вообще стал мыслить избитыми фразами, было мерилом того, насколько действовала ему на нервы графиня.

Пока летательный аппарат лейтенанта Наварра описывал дугу в ночном небе, он думал об Амалии Йенсен. Интересная женщина, решил он. Преданная идее сохранить Созвездие в ею самой избранной форме, имея факты и ум для подтверждения своего мнения, она оказалась исключительно интересной спутницей на вечер. Глава политической организации, черный пояс третьей степени в пом-боксинге, искушенная собеседница… Странно, что при всем этом она оказалась садоводом. Ее дом был заполнен растениями и цветами, и все они были любовно ухожены.

И все же лейтенант ощущал некоторое беспокойство из-за отказа от приглашения Николь. Как часто человеку, особенно, офицеру из Помпей, выпадает случай быть сфотографированным с членом Диадемы Человечества? А он еще оказался в такой ситуации, что не мог вежливо отклонить приглашение.