Война Цветов - Уильямс Тэд - Страница 52

Если у бармена тоже имелись крылья, он хорошо скрывал их. Длинное сумрачное лицо придавало ему сходство с актером, которого часто приглашают на роль Яго.

– Для госпожи Дурман, верно? – Он уже приготовил шейкер. – А вы, сэр, что желаете?

– То же самое. – Тео понятия не имел, что принято пить в Эльфландии. Есть ли у них водка? Или здесь в ходу только колдовские зелья – пясть лягушки, глаз червяги?

Он доставил обратно поднос с двумя заиндевевшими бокалами и двумя шейкерами.

– А мне? – осведомилась Кочерыжка, сурово глядя на него с солонки. – Или удовольствия посидеть у тебя под рубахой мне на весь день должно хватить?

О Господи, только этого недоставало. Тео, может, и не самый сообразительный парень на свете, но это определенно смахивает на ревность со стороны крошечной женщины, которая не так давно обозвала его мелочным эгоистом. Он достал из кармана стопочку – самую маленькую, какая нашлась в баре, – и поставил перед летуницей.

– Я думал, мы с тобой поделимся.

Она смягчилась, но ненамного.

– Поделимся? Чем, интересно?

Он пожал плечами. Поппи уже потягивала свой напиток с нескрываемым и даже несколько театральным наслаждением.

– Я взял себе то же, что и вам, а что это, не знаю.

– Называется «крылодвиг» – ужасно дурной тон, но мне нравится. – Кочерыжка поморщилась, но Поппи оставила это без внимания. – Боярышниковый ликер, гранатовый сок, малюсенькая щепотка мандрагоры и еще что-то, не помню. Ну и засахаренный мед на ободке, конечно. – Она, смакуя, сделала большой глоток.

– Мне что-то не хочется больше пьяных ягод, спасибо, – тихонько сказала Тео Кочерыжка.

– Отец терпеть не может, когда я пью на публике, – заявила Поппи. На щеках у нее проступили яркие пятна. – Он вообще не выносит, когда я хоть что-то делаю публично.

– Вы, кажется, говорили, что едете на похороны. – Тео успел уже потерять нить разговора. Он осторожно пригубил свой бокал. Горьковатый вкус контрастировал с медом на ободке, но в целом коктейль не слишком отличался от тех, что заказывали его знакомые девушки в докэтриновские времена. Тео ощутил легкий зуд в затылке, вспомнил, что мандрагорой можно отравиться, и поставил бокал обратно.

– Ах да, похороны. – Поппи вновь возвела глаза к потолку. – Все это просто ужасно. Моего брата Ориана убили в каком-то портовом кабаке. Говорят, это сделал гоблин – что ж, очень возможно. – Она картинно передернулась, словно припомнив любимый фильм ужасов. – Жуткая трата времени. Ненавижу ездить куда-то в праздничные дни.

– Ваш брат?! – Кочерыжка чуть не свалилась с солонки. – Он умер, а вы говорите, что это. пустая потеря времени?

– Ты просто не знала его, дорогая. – Раздражение во взгляде Поппи смешивалось с юмором. – Ужасно подлый мальчишка, даже когда был совсем еще маленьким. Ах, извини, я не хотела быть грубой. С самого детства. Всегда мучил нас, сестер. И собачку мою убил. Нарочно, у меня на глазах. – Голос Поппи сделался очень ровным. – А после школы дело пошло еще хуже. Но отец души в нем не чаял, поэтому все семейство разыгрывает безутешную скорбь. Можете считать меня бессердечной, если хотите, – махнула она рукой. – Отец решил, что я должна приехать на похороны, вот я и еду. – Она опустила глаза, глядя в свой бокал, и внезапно подняла их на Тео. – Вы не согласитесь пойти туда со мной? Мы там долго не задержимся. Церемония состоится в семейном склепе, в Полуночи, у самых Дерев. Я знаю в Вечере один очень хороший частный клуб, оттуда и часа езды не будет. Ускользнем потихоньку, вот и все. – Она допила и со стуком поставила бокал, устремив горящий взгляд на Тео. А ведь это далеко не первая ее порция за день, смекнул он. – Уверена, у вашей подружки есть свои дела в Городе, а мы могли бы провести время вдвоем.

Настала полная тишина. Тео сидел, хлопая глазами, – она, чего доброго, подумает, что он хочет ей что-то просемафорить. В этой девушке чувствуется какой-то надлом. Красивая, но с трещинкой – не говоря уж о том, что кто-то очень , хочет его убить. Он смущенно покосился на Кочерыжку, не отрывавшую тяжелого взгляда от их спасительницы.

– Это... очень великодушно с вашей...

– Ох, – внезапно сказала Поппи, – насквозь прошло. Я отлучусь на минутку, с вашего позволения. Тео, да? Забавное имя.

– Да-да, конечно. Пожалуйста.

Поппи встала и с неустойчивой грацией направилась в конец вагона.

– Богатенькая, – сказала Кочерыжка. – Среди них много таких. Никто их не учит, что хорошо, а что плохо, и делать им в жизни нечего, кроме как транжирить родительские денежки.

Тео сдержал улыбку. Говорит, что до политики ей дела нет, а сама просто карманная марксистка какая-то.

– Она хорошая. Жизнь нам спасла.

– Для нее это просто игра, Тео!

– Вот и пусть поиграет еще немножко. Долго я в этом поезде не хочу оставаться. Этот тролль здорово взбесился.

– Правильно, – кивнула Кочерыжка. – Он ничего не станет делать, пока полиция еще в поезде, но на Звездной они слезут, потому что никакого убийцы не найдут. Он, может, и оставит нас в покое, но в Городе нас будут поджидать его дружки, это уж точно.

– Значит, девушка может нам пригодиться. Она уже спасла нас один раз. И кто поможет нам, кроме нее? Кто?

– Нельзя ей доверять только потому, что ты ей вроде бы нравишься! Она из дома Дурмана!

– Ну и что же?

Кочерыжка взвилась и подлетела так близко, что глаза у Тео сошлись к переносице.

– Ты вообще-то слушаешь, что тебе говорят, тупица? Ее папаша, Дурман, первый советник, одна из самых больших шишек во всей Эльфландии. А еще он Сорняк, правая рука лорда Чемерицы, и, стало быть, хочет уморить всех твоих сородичей. Хорошую подружку ты себе нашел!

– Подружку? – Он откинул голову, чтобы лучше видеть сердитое личико Кочерыжки. – Что ты такое несешь? Мы отчаянно нуждаемся в помощи, только и всего. Сядь, пожалуйста, так, чтобы я мог тебя видеть, и поговорим спокойно.

Хмурая Кочерыжка опустилась на стол.

– Ты младенец в пустыне, Тео. Там, у вас, есть такое выражение?

– Да. Может, ты и права, но...

Его прервала Поппея Дурман, идущая к столику с задумчивым выражением на лице, которое становилось для Тео все более близким. Он находил Поппи очень привлекательной. И у него так долго не было женщины...

– Ты только не мешай мне, – прошептал он Кочерыжке. – И следи, чтобы я не ляпнул какую-нибудь глупость. – Лицо летуницы говорило, что она куда охотнее сбросила бы его с поезда, однако спорить она не стала.

Молодая госпожа Дурман шла с преувеличенной осторожностью, поскольку в каждой руке несла по «крылодвигу».

– Я принесла вам еще. – Она грациозно проскользнула на свое место. Интересно, она такая же тоненькая под всеми своими одежками, как кажется с виду?

– Я еще и первый-то не допил.

– Ничего, запастись никогда не мешает. Когда прибудем на станцию, бар закроется. – Она посмотрела в окно, где пейзаж стал уже не таким диким: кое-где среди зеленых холмов мелькали дома, а луга, по всей видимости, недавно скосили. – Скоро уже и Звездная.

– Дело в том, Поппи... – Тео набрал воздуха. С Кочерыжкой он был полностью откровенен, но маленькая фея права: он собирается пересечь черту, почти ничего не зная об этом мире. Эта девушка входит в могущественную семью, желающую его смерти. Тут поневоле занервничаешь. – То, что сказал этот тролль... щельник... отчасти правда.

– То есть вы в самом деле преступник? Дорогой мой, я знаю. Я же видела, как вы с вашей подружкой рылись в чужом багаже, не так ли? – Ее длинные, приподнятые кверху глаза округлились. – И вы действительно кого-то убили? Это, знаете ли... впечатляет!

– Да нет же, нет! Никого мы не убивали. Но убитый нам знаком. Мы путешествовали с ним вместе, а убил его тот бледнолицый тролль со своими друзьями.

– Внутреннее Кольцо! – скорее восторженно, чем огорченно воскликнула Поппи. Это щекочет ей нервы, понял Тео. Для нее это что-то вроде аттракциона. – А теперь они хотят убить и вас тоже. И это я вас спасла!