Трон из костей дракона - Уильямс Тэд - Страница 72

Дело сделано, дело сделано, — другие, чужие мысли, — слишком поздно, чтобы вернуться назад, слишком поздно!

Первый шаг, — то, холодное и могучее. — Как они будут платить, платить, платить…

По мере того, как крышка поднималась, свет становился все ярче, пульсирующий ярко-голубой свет с примесью дымно-серого и зловеще-лилового. Свет цвета кровоподтека ширился-, сиял и озарял все вокруг. Наконец крышка упала, и ветер усилился, как будто и он был испуган тем, что должно было появиться из длинного черного ящика. Пришло время, и то, что было в ящике, стало видимым.

Джингизу, прошептал голос в голове Саймона. Джингизу…

Это был меч, укрывшийся в ящике, как смертоносная гадюка; он был и прекрасным, и волнующим, как острые коготки, нежно царапающие кожу.

— Возьмите его, ваше величество! — настаивал Прейратс под вой ветра.

Зачарованный, беспомощный Саймон внезапно понял, что будь у него такая сила, он принял бы меч. Неужели это ему не по плечу? В ушах звучала победная песнь власти, песнь о могуществе, тронах, восторге исполненной мечты.

Элиас неуверенно сделал шаг вперед. Один за другим отступали окружавшие его солдаты. С рыданиями и проклятиями побежали они вниз по склону горы, скрываясь в спасительной тени леса. В считанные секунды рядом с черными фигурами и их мечом остались только Прейратс, король и спрятавшийся Саймон.

Элиас сделал еще шаг и остановился над мечом. Страх широко раскрыл его глаза; казалось, им овладело мучительное сомнение, губы короля беззвучно шевелились.

Невидимые пальцы ветра дергали полы его плаща, и горные травы извивались у его колен, как бы преграждая дорогу.

— Вы должны принять дар! — снова сказал Прейратс. — Возьмите его.

Слова Прейратса метались в мозгу Саймона, как крысы в пылающем доме.

Король нагнулся, протягивая руку. Вожделение Саймона сменилось внезапным ужасом перед мрачной песней меча, исполненной дикой пустоты небытия.

Это зло, неужели он не чувствует этого? Зло!

Когда рука Элиаса приблизилась к мечу, ветер стих. Четыре закутанных фигуры застыли перед каретой, пятая, казалось, еще глубже погрузилась во тьму.

Вершину холма сковало безмолвие, бывшее почти физически ощутимым.

Одним легким движением Элиас схватил рукоять и поднял меч. Как только меч оказался в его руке, страх исчез с лица короля и губы его раздвинулись в идиотской улыбке. Голубоватое сияние играло по краям высоко поднятого меча, отделяя его от ночного неба. Голос Элиаса дрожал от фанатического восторга.

— Я принимаю дар господина. Я… буду чтить наш договор. — Держа клинок перед собой, он медленно опустился на одно колено. — Слава Инелуки, Королю Бурь!

Вновь завыл ветер. Саймон отполз подальше от мечущегося, бушующего огня, а черные фигуры воздели к небу белые руки, взывая:

— Инелуки, ай! Инелуки, ай!

Нет! — бушевали мысли Саймона. Король… все кончено! Бегите, Джошуа!

Скорбь… Скорбь всей земли… Пятая закутанная фигура медленно поднималась над каре-той. Черный плащ упал, открыв огненно-алое сияние, полыхающее, подобно горящему парусу. Мертвящий, гложущий сердце ужас исходил от него. Остановившимся глазам Саймона предстала страшная картина: красное сияние начало расти, оставаясь всеобъемлющим и бестелесным, становясь все больше и больше, до тех пор пока страшная алая тень не нависла надо всем, тень огненно-алого воющего смерча.

Дьявол здесь! Скорбь, его имя скорбь! Король призвал дьявола! Моргенс, Святой Узирис, спасите меня, спасите меня, спасите меня!

Он бросился в ночную тьму, мечтая в беспамятстве скрыться от красной твари и ликующего чужого. Звуки его панического бегства потерялись в вопящем ветре.

Ветви деревьев били его по рукам и лицу, вцеплялись в волосы словно когти…

Ледяные когти севера… руины Асу'а.

И когда он наконец упал, споткнувшись, и душа его скрылась от зла, растворившись в еще большей тьме, в последний момент он слышал, как камни земли жалобно стонут на своих ложах под ним.