Поворот Колеса - Уильямс Тэд - Страница 32

— «…Мужа, что видит, хоть слеп…», — прочитала вслух Мириамель. — Что это значит?

— Я и сам не знаю, — признался Тиамак. — Но смотрите, подпись «Ниссес». Я думаю, это листок из его утерянной книга «Ду Сварденвирд».

Мириамель внезапно ахнула.

— О нет! Это же та самая книга, которую Кадрах распродал по страничке! — Она почувствовала, как что-то сжалось у нее в животе. — Книга, которую мечтал раздобыть Прейратс! Откуда это у тебя?

— Я купил это в Кванитупуле почти год назад. Листочек в груде обрывков. Торговец не мог знать, сколько это стоит, да почти наверняка и вовсе не просматривая то, что он купил как кучу сорных бумаг.

— Я не думаю, что Кадрах действительно знал, что эта страничка у в ас, — сказала Мириамель. — Но, пресвятая Элисия, как странно! Может быть, это одна из тех страниц, которые он продал?

— Он продавал страницы из книги Ниссеса? — спросил Тиамак. Оскорбленное недоверие в его голосе смешивалось с любопытством. — Как это могло случиться?!

— Кадрах говорил мне, что был страшно беден и впал в отчаяние. — Она подумала, стоит ли рассказывать остальную часть истории монаха, и решила, что предварительно это надо тщательно обдумать. Они могут не понять его поведения. Несмотря на его бегство, она все равно испытывала желание защитить Кадраха от презрения тех, кто не знал его так же хорошо, как она. — У него тогда было другое имя, — сказала она, словно это могло служить оправданием. — Его звали Падреик.

— Падреик? — теперь и Таимак был потрясен. — Но я знаю это имя! Его упоминал доктор Моргенс.

— Да, он дружил с Моргенсом. Это странная история.

Изгримнур фыркнул, но теперь его голос звучал несколько виновато.

— Да, действительно странная история.

Мириамель поспешила сменить тему:

— Может быть Джошуа поймет, что означают эти стихи?

Изгримнур покачал головой:

— Я думаю, у принца Джошуа, если мы его найдем, будут дела поважнее, чем рассматривание старых пергаментов.

— Но это может оказаться важным! — Тиамак искоса посмотрел на герцога. — Доктор Моргене в последнем письме писал, что, по его мнению, пришли времена, о которых говорил Ниссес. Моргене был человеком, которому было известно многое, недоступное простым людям.

Изгримнур заворчал и отодвинулся назад, к своему месту у костра.

— Это выше моего понимания, гораздо выше.

Мириамель наблюдала за Камарисом, который спокойно и уверенно вглядывался в темноту, как сова, готовая в любой момент сорваться с ветки.

— Теперь на каждом шагу тайны, — сказала она. — Правда, будет хорошо, когда все снова станет просто?

Наступила пауза, потом Изгримиур застенчиво засмеялся:

— Я забыл, что монаха нет. Я все ждал, что он скажет: «Ничего уже не будет простым, принцесса», или что-нибудь в этом роде.

Мириамель принужденно улыбнулась.

— Да, так он и сказал бы, — она протянула руки к огню. — Именно так он и сказал бы.

Шли дни, а они все ехали на север. Слой снега на земле становился все толще; ветер превратился в опасного врага. По мере того, как позади оставались последние лиги Луговых Тритингов, Мириамель и ее спутники все больше и больше впадали в уныние.

— Трудно вообразить, чтобы Джошуа и остальным хоть немного везло в такую погоду, — Изгримиур почти кричал, чтобы перекрыть вой ветра. — Все гораздо хуже, чем в то время, когда я отбывал на юг.

— Если они живы, этого будет достаточно, — сказала Мириамель. — Это уже начало.

— Но, принцесса, на самом деле мы даже не знаем, где их искать! — герцог почта извинялся. — Ни один из дошедших до меня слухов не говорил больше того, что Джошуа находится где-то в Верхних Тритингах. Впереди еще лит степей, куда более заселенных и цивилизованных, чем эти. — Широкой рукой он обвел мрачные заснеженные пространства. — Мы можем искать их месяцами!

— Мы найдем его, — твердо сказала принцесса, и в душе она чувствовала почти такую же уверенность, как та, что звучала в ее голосе. То, через что они прошли, то, что она узнала, должно было иметь какой-то смысл! — В Тритингах живут люди, — добавила она. — Если Джошуа и его друзья обосновались где-то поблизости, тритинги должны знать об этом.

Изгримнур фыркнул.

— Тритинги! Мириамель, я знаю их лучше, чем ты можешь предположить. Это совсем не то, что обитатели городов. Во-первых, они не остаются подолгу в одном месте, так что мы можем и вовсе не найти их. Кроме того, немного будет радости, если и найдем. Это же варвары! С тем же успехом они могут оторвать нам головы.

— Я знаю, что ты сражался с тритингами, — ответила Мириамель. — Но это было давным-давно. К тому же у нас нет выбора, по крайней мере я его не вижу. Я думаю, лучше будет принимать решение, когда мы столкнемся с этим вплотную.

Герцог смотрел на нес со смешанными чувством огорчения и восхищения, потом пожал плечами.

— Ты дочь своего отца.

Как ни странно, это замечание не было неприятно Мириамели, но она все-таки нахмурилась, главным образом чтобы поставить герцога на место, потом вдруг рассмеялась.

— Что туг смешного? — подозрительно спросил Изгоимнур.

— На самом деле ничего. Просто я вспомнила о том времени, которое я провела с Бинабиком и Саймоном. Несколько раз мне казалось, что нам остается жить считанные мгновения — когда ужасные собаки почти настигай нас, а потом когда мы встретились с великаном, и еще когда охотники стреляли в нас… — Она откинула упавшую на глаза прядь волос, но сводящий с ума ветер незамедлительно вернул се на прежнее место. Тогда принцесса сердито запихала челку под капюшон. — Но теперь я никогда не думаю так, как бы ужасно ни обстояли дела. Когда Аспитис напал на нас, я ни на секунду не сомневалась, что он не сможет забрать меня. А если бы забрал, я бы убежала. — Она немного придержала лошадь, пытаясь выразить свою мысль словами. — Ты видишь, ничего смешного в этом нет. Но теперь мне кажется, что происходящие события обычно бывают выше нашего понимания и никаких сил не хватит, чтобы попытаться изменить предначертанное. Это как волны в океане — огромные волны — я могу начать бороться с ними и утону, а могу позволить им нести меня вперед и стараться держать голову над водой. Я знаю, что еще увижу дядю Джошуа. Я просто знаю это. И Саймона, и Бинабика, и Воршеву — просто еще очень многое надо сделать, вот и все.

Изгримнур устало посмотрел на нее. Во взгляде его сквозило странное недоверие, как будто маленькая девочка, которую он только что качал на коленях, внезапно у него на глазах превратилась в наббанайского астролога, умеющего читать книгу звезд.

— А потом? Когда мы все снова будем вместе?

Мириамель улыбнулась, но это была горькая улыбка — выражение великой скорби, охватившей се.

— Водна ударит, старый, добрый дядюшка Изгримнур… и многие из нас пойдут ко дну, чтобы никогда уже больше не доплыть до поверхности. Я не знаю, кто это будет, конечно нет, но я уже не так боюсь этого, как прежде.

И они замолчали, три лошади и четыре всадника, пробивающиеся сквозь нескончаемый ветер.

Только по времени, ушедшему на дорогу, они поняли, что достигли Верхних Тритингов — заснеженные луга и холмы ничем не отличались от тех, мимо которых они проезжали в первую неделю своего пути. Как ни странно, погода больше не ухудшалась, хотя они — все еще двигались на север. Мириамели даже казалось, что немного потеплело и ветер стал менее злым.

— Добрый знак, — сказала она однажды в полдень, когда над грядой туч появилось солнце. — Я говорила тебе, Изгримнур! Мы найдем их!

— Где бы они ни находились, — проворчал герцог.

Тиамак обернулся в седле.

— Может быть, нам удастся добраться до реки? Если тут еще остались люди, они должны держаться поблизости от текущей воды, где можно поймать хоть какую-нибудь рыбу. — Он грустно покачал годовой. — Хотел бы я, чтобы воспоминания о моем сие были немного более определенными!

Изгримнур задумался.

— Имстрек как раз к югу от большого леса, но он бежит через все Тритинги. Многовато места для поисков.