Марш Теней - Уильямс Тэд - Страница 60

— Да, ты красива, — согласилась она.

— Естественно, — рассмеялась довольная Луан. — И ты получила свой первый урок. Все в обители Уединения красивы — и жены, и избранные. Даже если кто-то приставит тебе нож к горлу и потребует сказать, что выглядит не слишком хорошо, что под глазами появились небольшие морщинки, а кожа не такая розовая, как обычно, — все равно ты должна отвечать, что не знаешь никого прекраснее. Поняла?

— Но я ответила тебе искренне.

— И вот второй урок: говори искренне. О небеса, ты же умная девочка! Как жаль, что не мне придется наставлять тебя.

— А почему, Луан?

— Не знаю. Бесценный распорядился, чтобы тебя обучали священники Пангиссира. Но я буду за тобой присматривать. Если захочешь, сможешь часто приходить ко мне на чай.

— С удовольствием, Луан.

Киннитан никак не могла понять, чем заслужила подобное внимание к себе, однако не собиралась от него отказываться. Дружба с одной из избранных, особенно с влиятельной Луан, могла сильно облегчить пребывание здесь, предоставить новой жене лучших прислужниц, а также множество привилегий. В том числе и благосклонность самого автарка.

— Да. Я буду счастлива приходить к тебе, — ответила Киннитан и задержалась перед дверью. — Но как ты узнала, кто я? Ведь я была совсем ребенком, когда ты перебралась в обитель. Как ты меня узнала?

Луан улыбалась, устраиваясь поудобнее среди подушек.

— А это не я тебя узнала. Тебя узнал мой кузен.

— Кузен?

— Предводитель «леопардов». Очень красивый мужчина по имени Джеддин. — Избранная Луан вздохнула, выдавая свои чувства к прекрасному кузену. — Это он тебя узнал, — повторила она.

Киннитан вспомнила воина с суровым лицом.

— Он… узнал меня? — удивилась она.

— А ты, как вижу, нет. Неудивительно, ведь он изменился почти так же, как и я. Может быть, ты вспомнишь, если я назову его Джином, а не Джеддином? Маленький Джин?

— Джин? — Киннитан прижала ладони ко рту. — Конечно, я помню его. Он почти мой ровесник. Вечно бегал за моими братьями и их друзьями. Но он был таким маленьким!

— Он подрос. — Луан довольно хихикнула. — И очень сильно.

— И он узнал меня?

— Он подумал, что это ты, но не был уверен, пока не увидел твоих родителей. Кстати, напиши матери, что ей будет позволено увидеть тебя в положенное время. И пусть не засыпает нас просительными письмами.

Киннитан почувствовала себя неловко.

— Обязательно напишу, избранная Лу… То есть Луан. Обещаю.

Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что мускулистый и сильный предводитель «леопардов» оказался маленьким Джином — мальчишкой с хлюпавшим носом, которого ее братья не раз поколачивали, после чего тот с ревом убегал домой. Теперь Джин-Джеддин одной рукой скрутил бы в бараний рог любого из них.

— Я отняла у тебя слишком много времени, Луан, — сказала девушка. — Спасибо за твою доброту.

— Всегда рада тебя видеть, дорогая. Мы, девочки с улицы Кошачьего Глаза, должны держаться вместе.

— Какой красивый сад! — восхищенно воскликнула Дани. — И цветы так благоухают! Киннитан, ты живешь в чудесном месте!

Девушки отошли от розовых кустов и направились к скамейке в центре дворика. Они находились в саду королевы Содан, самом большом в обители Уединения. Ограда была невысокой, поэтому Киннитан и выбрала этот сад.

— Я живу в опасном месте, — тихонько возразила подруге Киннитан, когда они сели на скамейку. — Я здесь уже два месяца и впервые разговариваю с человеком без опасения, что он захочет меня отравить, если я скажу что-то не так.

— Не может быть! — Дани открыла рот от удивления. Киннитан невольно рассмеялась.

— Может. Увы, может. Моя милая Даньяза, ты просто не знаешь. Скупость старших сестер Улья, их неприязнь к молоденьким и хорошеньким девушкам — все это мелочи. Здесь, если ты красива, тебя при любом удобном случае толкают, тебе кидают в еду всякую гадость. Если ты кому-то не нравишься и не имеешь сильного покровителя, тебя ожидает смерть. За время моего пребывания умерли уже пятеро. Каждый раз нам говорят, что они болели, но это ложь.

Дани бросила на Киннитан суровый взгляд.

— Ты меня дразнишь, Кин-я. Я не могу в такое поверить. Ведь здешних женщин выбрал сам автарк! Он не допустит, чтобы с ними что-то случилось, да будет благословенно его имя.

— Автарк очень редко заходит сюда, а нас во дворце-саду сотни. Боюсь, он помнит лишь нескольких. Многие невесты выбраны по политическим соображениям — например, они из влиятельных семей в других странах. А некоторые так же, как я. Никто не знает, почему избрали именно нас.

— Зато мы знаем! — возразила Даньяза. — Потому что он тебя полюбил!

Киннитан фыркнула.

— Я же просила тебя не сочинять про меня историй, Дани. Он полюбил меня? Он даже не смотрел на меня, когда говорил с моими родителями. — Лицо Киннитан сделалось обиженным. — Они продали меня. Хотя, наверное, другого выхода не было.

— Продали автарку? Это не продажа, а высокая честь! — Лицо Дани как будто окаменело. — Тебе ничего не будет за такие слова? — шепотом спросила она.

— Поэтому я и привела тебя сюда. Здесь нет высоких стен и густых кустов: шпионам негде спрятаться, — ответила Киннитан. Она словно состарилась на десять лет с тех пор, как попала сюда, и теперь чувствовала себя старшей сестрой Дани. — Видишь того садовника — вон там, у павильона?

— Того, в мешковатом костюме?

— Только не говори при нем «он». Это Танисса, одна из избранных. Почти все они носят женские имена. Ее работа состоит в том, чтобы наблюдать за мной, хотя я не знаю, кто поручил ей это. Куда бы я ни пошла — она тут как тут. Для обычного садовника Танисса слишком свободно перемещается по обители Уединения. Вчера утром она даже явилась в бани под предлогом, что у нее какое-то поручение к мальчику, греющему воду. — Киннитан с отвращением посмотрела на мускулистую садовницу. Та делала вид, будто рассматривает листья фруктового дерева. — Поговаривают, это она убила принцессу с острова Акарис, погибшую в прошлом месяце. Выбросила девушку из окна. Нам, естественно, сказали, что та сама упала.

— Кин-я, какой ужас! Киннитан пожала плечами.

— Так они живут. У меня здесь есть подруги — но не такие, конечно, как мы с тобой. Надеюсь, когда-нибудь появятся и настоящие друзья. Они необходимы, если хочешь остаться в живых, а не свалиться замертво, выпив чай перед сном.

Дани долго смотрела на нее, не говоря ни слова, хотя обычно не умела долго молчать.

— Ты очень изменилась, Киннитан, — наконец промолвила она. — Стала сильной. Как те девушки из бродячей труппы, что танцевали на площади Солнечного Пути.

Киннитан рассмеялась — может быть, немного резко. Ее рассердила наивность Дани. Счастливая, она еще могла позволить себе это!

— Ну что ж, может быть, ты права. Здесь все говорят друг другу любезности. Если не принимать во внимание редкие стычки, жизнь в целом мирная и приятная. Тебе нравится мое платье?

Она подняла руку, чтобы Дани могла полюбоваться плиссированным рукавом, изящным и прозрачным, как крыло стрекозы.

— Красивое, — ответила подруга.

— Да, красивое. И, как я уже сказала, на первый взгляд жизнь здесь кажется мирной и уютной. Но если копнуть глубже, обитель Уединения похожа на яму со скорпионами.

— Не говори так, Кин-я. Ты пугаешь меня. — Дани взяла ее за руку. — Ты же королева! Это должно быть замечательно, даже если люди вокруг неприятные. А автарк? Какой он? Ты с ним… у вас?… — Она покраснела.

Киннитан от удивления вытаращила глаза. Теперь она редко позволяла себе подобным образом открыто проявлять эмоции.

— Дани! Неужели ты не слушала меня? — спросила она. — Я же говорила: автарк почти не бывает здесь. Когда он хочет видеть кого-то из своих жен, ее отводят к нему во дворец. Правда, этот дворец — тоже его, но ты понимаешь, что я имею в виду. Он ни разу не говорил со мной с тех пор, как купил у родителей. Тем более не занимался со мной любовью! Да, если тебя интересует, я по-прежнему девственница. Как ты, наверное, слышала от старших девушек, лишиться девственности можно, только если мужчина и женщина находятся в одной комнате.