Город золотых теней - Уильямс Тэд - Страница 136

– Ты чо тут делаешь, малявка?

Кристабель подпрыгнула и пискнула. Кто-то смотрел на нее с дерева по ту сторону ограды.

– Н-ничего, – пробормотала она.

С дерева спрыгнул мальчишка. У него была очень смешная прическа, а лицо смуглое и чумазое. На вид он был старше Кристабель года на два-три. Из листвы над веткой, где он сидел, высунулись две другие, еще более грязные мордашки – мальчика и девочки. Ребятишки уставились на Кристабель, будто лупоглазые обезьянки.

– Чегой-то непохоже, что ничего, – сказал старший мальчишка. – Похоже, ты ограду режешь. Угадал?

– Это… это секрет. – Она смотрела на мальчишку, не зная, как поступить: убегать или остаться. Он ведь с той стороны забора и ничего ей сделать не сможет, так ведь? Кристабель взглянула на часы. 14:33.

– Чудачка, тебе их не перекусить. Ты слишком мала. Кидай их сюда, – добавил он, указывая пальцем на кусачки.

Кристабель не сводила с него глаз. У мальчишки не было одного переднего зуба, а на смуглых руках виднелись какие-то розовые пластыри.

– Только не вздумай их украсть!

– Да бросай, и все.

Она еще раз посмотрела на мальчишку, потом схватила кусачки, размахнулась и изо всех сил подбросила вверх. Инструмент со стуком ударился о забор и едва не упал ей на голову.

Мальчишка рассмеялся:

– Ты слишком близко стоишь, малявка. Отойди.

Кристабель предприняла еще одну попытку. На сей раз кусачки пролетели между витками колючей проволоки, приделанной к верхнему краю ограды, и упали с другой стороны. Мальчишка поднял их и принялся рассматривать.

– Ежели я разрежу за тебя забор, то возьму их себе?

Кристабель секунду подумала и кивнула, так и не решив, рассердится мистер Селларс или нет. Мальчик склонился к проволоке и нажал на ручки кусачек. Даже для него это занятие оказалось нелегким. Он пробормотал несколько слов, которых Кристабель никогда не слышала, поднатужился, и вскоре послышался щелчок. Парнишка принялся за следующую проволоку.

Когда дело было сделано, часы Кристабель показывали 14:37.

– Мне пора домой, – заявила она и побежала к первой ограде.

– Погоди, малявка! – крикнул ей вслед парнишка. – Я думал, ты хотела сбечь с мамапапиной армейской базы. Так на фига ты это сделала?

Кристабель пролезла сквозь дыру в первой ограде и уже собралась сесть на велосипед, но тут вспомнила кое-что, вернулась и развернула маленький экран, которые ей дал мистер Селларс. Ограда, объяснил он, имея в виду первый забор, разговаривает сама с собой, поэтому к ней надо приложить экран, чтобы она могла разговаривать и дальше. Кристабель ничего не поняла из сказанного, но знала, что это очень важно. Расправив экран, она накрыла им дыру и надавила. Тот сам прилип к сетке.

– Эй, малявка, вернись! – крикнул мальчишка.

Но Кристабель уже бросала вещи в школьную сумку и оглядываться не стала. Как только она уселась в седло, коробочки на ограде снова защелкали, а еще через несколько секунд, когда она уже ехала к дому, на спортплощадке заиграла музыка, странная и приглушенная расстоянием.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Креллор вновь объявляет о банкротстве.

(Изображение: Креллор и Хаген на пляже Тасмании.)

ГОЛОС: Вот уже дважды за это десятилетие гениальный и противоречивый финансист Уберто Креллор объявляет о своем банкротстве. Известный нашумевшей стремительной женитьбой на новой кинозвезде Вилой Хаген, а также своими пирушками, которые порою длились месяцами, Уберто Креллор сообщил, что в результате краха технологической империи «Черный щит» он потерял около трех с половиной миллиардов кредитов.

(Изображение: рабочие «Черного щита» покидают мадагаскарский завод.)

ГОЛОС: «Черный щит», являвшийся основателем и главным производителем нанотехнологии, понес огромные убытки, когда после серии печальных технических неудач финансовое сообщество потеряло веру в этот новый вид индустрии…

Глава 27

Невеста Утренней звезды

– Мартина, пожалуйста. Мы действительно попали в беду. – Рени пыталась говорить спокойно, но это ей не удавалось. – Забудь о снаряжении. Нам надо куда-то спрятаться. Мы должны уехать из города! Немедленно!

– Я еще никогда не видел такого идиотизма, – заворчал ее отец, сидевший на заднем сиденье. – Катаемся кругами по одним и тем же улицам.

Черный экран молчал умопомрачительно долго. Джереми свернул на магистраль и вновь повел машину к центру Дурбана. Пульт был подключен к скайфону Ван Бликов. Передача шла с ужасными помехами. Но француженка осталась довольной защищенностью линии. Рени находилась на грани срыва. Потрясенная предательством Дель Рея, она чувствовала себя избитой бездомной собакой.

– Я делаю все что могу, – наконец ответила Мартина. – Мое молчание было вызвано тем, что мне пришлось подсоединиться к нескольким линиям. Кое-какие сведения еще нуждаются в проверке, но я уже могу сказать, что в полицейских сводках вы пока не значитесь.

– Это меня не удивляет, – произнесла Рени, стараясь казаться хладнокровной. – Они не могут действовать открыто. Мы ни в чем не виноваты, а им надо найти какой-то предлог, чтобы пустить по нашему следу полицию. Вот если бы мы оставались в доме доктора, один из соседей мог бы сообщить о людях, незаконно вселившихся в пустующее здание. Тогда бы нас арестовали, лишили возможности продолжать борьбу с людьми из Братства, и со временем мы просто исчезли бы в системе полицейского департамента.

– Или они могли прибегнуть к более грубым мерам, чтобы обойтись без вмешательства закона, – мрачно добавил Ксаббу. – Не забывайте, что случилось с вашей многоквартиркой.

«А что, если Атаско и люди Братства посодействовали и моему отстранению от работы?» Только суматоха при бегстве из дома Сьюзен не позволила Рени додуматься до этого раньше. Мир за окнами машины вдруг наполнился ужасными и невообразимыми опасностями, словно в атмосферу попал какой-то отравляющий газ. «Черт, я начинаю страдать паранойей. Зачем кому-то создавать мне столько трудностей?»

– Я думаю, что все это большая глупость, – сказал отец. – Мы только что въехали в дом и вот уже опять выезжаем.

– Питая к вам большое уважение, мистер Сулавейо, я все-таки должна согласиться с Рени, – вступилась Мартина. – Вы сейчас находитесь в опасности, и вам нельзя возвращаться в дом доктора или отправляться к каким-нибудь друзьям. В данный момент я разыскиваю информацию, которая могла бы решить сразу несколько проблем. К сожалению, мне приходится идти по старому следу двадцатилетней давности, и я стараюсь не привлекать к своим поискам особого внимания. Рени, моя линия открыта для тебя. Позвони, если что-то случится.

Мартина отключилась.

Машина мчалась по центральной магистрали. Все молчали, не зная о чем говорить. Внезапно Джереми нарушил напряженное безмолвие:

– Там полицейская машина. Мне кажется, она следует за нами.

Рени повернула голову, рассматривая полицейский крейсер. Тяжелый и мощный автомобиль, с выступающим световым табло, выпуклой броней и таранными бамперами, походил на какое-то хищное насекомое.

– Мартина сказала, что розыск на нас еще не объявили. Езжай, как ни в чем не бывало, и все обойдется.

– Наверное, их удивило, что четыре кафра едут в такой большой машине, как эта, – проворчал ее отец. – Белые ублюдки! Расисты недобитые!

Крейсер догнал их, выехал на соседнюю полосу и, немного увеличив скорость, поравнялся с ними. Женщина-офицер, сидевшая за рулем, опустила на кончик носа зеркальные очки и, с холодной самоуверенностью более крупного и мощного зверя, осмотрела Рени и ее спутников. Она была черной.

– Спокойно, Джереми, спокойно, – прошептала Рени. – Не обращай на нее внимания.

Проехав милю рядом, полицейская машина вырвалась вперед и устремилась к боковому пандусу.

– Неужели черные женщины тоже могут ездить в таких машинах?

– Папа, заткнись!

Сигнал вызова застал их у вествилльского стадиона, где они припарковались на краю огромной стоянки.