Гора из черного стекла - Уильямс Тэд - Страница 89

Последнее, что она увидела перед тем как проснуться, был блеск восходящего солнца, который вспыхнул на гладкой стеклянной поверхности башни. В этот последний момент она снова услышала голоса детей, они успокоили ее сердце, как ветерок в кронах деревьев в конце знойного дня.

— На юг, — шептали они ей. — Иди на юг.

Ольга осмотрела упакованные вещи. От работы в наклонку у нее болели плечи и ныла спина. Пот пропитал блузку, волосы прилипли к затылку, но работа была закончена, и она испытывала удовольствие от этого. Ее радовала усталость, потому что она наконец что-то делала.

Ее удивило, как мало ей нужно из всех вещей, с которыми она жила все эти годы. Это напомнило ей о путешествиях всей семьей с Александром, когда они брали только самое необходимое, потому что в дороге вещи мешают. Сейчас она оставляла свою прежнюю жизнь, уходя с двумя чемоданами. Ну, тремя.

Кресло-станция, конечно, вернулось к Ободосу, но Ольге удалось скопить приличную сумму денег, поэтому, кроме большого чемодана с одеждой и маленького с туалетными принадлежностями, у порога стоял небольшой кейс размером с детскую книжку с картинками. В нем виднелась верхняя часть переносной станции Дао-Минг, на которой, по заверениям несколько высокомерного продавца, она сможет делать абсолютно все, что захочет. Ей не сразу удалось заставить его показать станцию, он считал, что Ольге достаточно аппарата для телефонных переговоров в дороге или для дорожных записок. И только деньги заставили его изменить мнение. Она была настойчивой, но сдержанной, вежливо улыбнулась, когда продавец сообщил ей, что Дао-Минг в переводе означает «Светящаяся Тропа», как будто этот факт мог склонить ее к покупке. Разобрать голоса все равно было невозможно, она и сама не знала, зачем покупает такую мощную станцию, но сейчас для нее важнее всего была вера, гораздо важнее рассуждений.

Имея теперь на шее гнездо подключения, которое она тоже купила, Ольга ощутила удовлетворение: дети смогут говорить с ней когда захотят. Канал все время открыт, и ее сны были полностью к их услугам. Они многое ей сообщили, что-то она помнила, просыпаясь. Что-то забывала, но они неустанно шептали ей, чтобы она ехала на юг и искала башню.

Она верила, что они будут помогать ей в пути.

С улицы донесся гудок. Ольга изумилась, сколько же времени она простояла, занятая своими мыслями? Это, должно быть, такси, которое отвезет ее на вокзал Джунипер Бей, к первому отрезку ее путешествия. Она не знала, насколько оно будет продолжительным.

Водитель не выходил из машины, пока она не вытащила чемоданы на подъездную дорожку. Пока он запихивал багаж в машину, Ольга вернулась в дом, чтобы посмотреть, закрыла ли дверь, хотя она сильно сомневалась, что когда-нибудь вернется сюда. Когда она устроилась на заднем сиденье и напомнила водителю место назначения, он что-то пробурчал и отъехал от тротуара. Ольга повернулась и смотрела, как отдалялся ее дом, пока дерево не закрыло обзор.

Навстречу медленно ехала машина. Когда они поравнялись, Ольга взглянула на водителя. Свет фонаря на мгновение упал на его чем-то знакомое лицо. Тот сосредоточенно смотрел вперед, и ей понадобилось время, чтобы узнать его в профиль.

Катур Рамси. По крайней мере очень на него похож. Конечно, после того как она отказалась с ним разговаривать, после того как не ответила ни на одно его сообщение, он ведь не мог отправиться к ней?

Она подумала, не вернуться ли ей назад и хотя бы поговорить с ним. Он был добр к ней, и если это был все-таки он, крайне жестоко позволить ему стучаться в дверь пустого дома. Но что же она может сказать? Как она объяснит? Возможно, она просто обозналась.

Ольга промолчала. Такси доехало до конца улицы и свернуло на следующую, и ее дом, и человек, который мог оказаться Катуром Рамси, а может быть и нет, остались позади. Ольга Пирофски, отгородившаяся от мира невидимыми голосами и их планами на ее счет, все равно почувствовала, что произошло что-то важное, изменение расстановки вселенских сил, что было далеко за пределами ее понимания.

Она отогнала неприятную мысль и удобнее устроилась на сиденье, кутаясь в пальто. Она сделала выбор, пути назад нет. Бессознательно Ольга начала тихонько напевать, глядя на светящиеся фонари, проплывающие мимо: «…меня коснулся ангел… ангел прикоснулся…»

Она никогда не пела эту песню. Если бы ее спросили, она бы не ответила, откуда ее знает.

ГЛАВА 17

НАША ГОСПОЖА И НАШИ ДРУЗЬЯ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Срам в Голубых Воротах.

(изображение: реклама семейных развлечений в Голубых Воротах)

ГОЛОС: Виртуальный парк развлечений, известный под названием Голубые Ворота, истратил миллионы на роскошное празднование открытия, самое роскошное в Сети. Хотя лучше бы они потратили побольше денег на исследования. Около четверти клиентов, из тех, кто пытался купить билеты на первый день праздника, оказались подключенными к узлу Голубые Врата. Всего две буквы, а какая разница.

(изображение: Роксанна Мари Джиллеспай, клиентка Голубых Ворот)

ДЖИЛЛЕСПАЙ: «Это — порносайт, но его название почти такое же. Я в шоке! Мои дети пришли и сказали: «Мы хотели посмотреть Уиджета Уизла, но увидели темную комнату и в ней много людей без одежды»…»

ГОЛОС: Компания «Гейт Фэмили Продакт Индастриз», спонсор парка развлечений в Голубых Воротах, ведет переговоры с компанией «Гейтс Эдалт Плейграунд» за право на их имя, но компания для взрослых, как сообщают, не уступает.

(изображение: Сэл Чимура О'Меара, владелец «Эдалт Плейграунд»)

О'МЕАРА: «Вы шутите? Это обойдется им в копеечку, будь спок. Мы страшно популярны».

Восхождение по лестнице в Колокольню Шести Свиней под конвоем представлялось малоприятным приключением. Захватившие их разбойники были вооружены не только мечами и ножами, хотя и этого у них было в избытке, но еще и старинными ружьями. Рени предположила, что это мушкетоны, их огромные стволы заканчивались расширением наподобие колокола и были витыми, что делало их похожими на музыкальные инструменты и ни на что другое. Однако она не сомневалась, что в них скрывалась сокрушительная сила. Бандит, который вел ее, все время хихикал и икал, при этом он тыкал своим ружьем ей в спину через каждые три-четыре шага, и Рени опасалась, что в очередной раз ружье случайно выстрелит и она уже больше ничего не увидит в этом мире.

Но еще хуже были винные пары, которые как облако окутывали разбойничью компанию. Их обуяло дикое веселье, море по колено, при таком состоянии нельзя рассчитывать на возможность договориться или откупиться, что бы им ни предлагали.

Но Флоримель все-таки попыталась.

— Зачем вы это делаете? — спросила она огромного бородатого предводителя. — Мы ничего вам не сделали. Возьмите, что хотите, правда, у нас нет ничего ценного.

Беззубый великан рассмеялся:

— Мы — Чердачные Пауки. Мы решаем, что ценно, а что нет. Вы нам пригодитесь, девушка. Да, пригодитесь.

Тот, что охранял Рени, захихикай еще громче.

— Мамочке, — сказал он еле слышно. — Сегодня ее день. Вы будете ее подарочком на день рождения.

Рени еле сдержала дрожь. И снова получила очередной удар в спину стволом, после чего резво запрыгнула на следующую ступеньку.

Они еще не добрались до башни, когда услышали шум дикой вечеринки наверху: нестройное пение, визг скрипки, множество возбужденных голосов. Колокольня оказалась просторным шестиугольником со стрельчатыми окнами, выходящими на все шесть сторон, в которых виднелось вечернее небо. В каждом из шести углов стояли скульптурные изображения свиней, одетых в человеческое платье. Одна была одета как жадный священник, другая — как дама, слишком увлекающаяся модой, они явно представляли собой карикатурные изображения человеческих пороков. В центре помещения с потолка свисали гигантские колокола, позеленевшие настолько, что можно было предположить — ими очень давно не пользовались. Под колоколами скакала еще пара дюжин разбойников, при этом они пили из кувшинов и огромных кубков, выкрикивая похвальбы и проклятия. Двое с окровавленными лицами боролись на каменном полу, несколько других наблюдали схватку. Человек десять из присутствующих были женщины, на них были манишки в стиле комедии времен Реставрации, дамы тоже напились, гоготали и сквернословили, как мужчины. Когда гуляки заметили вновь вошедших, они разразились радостными воплями и приветствиями и, шатаясь, пошли им навстречу, постепенно окружая и соратников, и пленников.