Гора из черного стекла - Уильямс Тэд - Страница 51

— Вообще-то мы хотели посмотреть вашу больницу. — Каллиопа в свою очередь расплылась в улыбке и с радостью заметила, что этим сбила женщину с толку. — Больница ведь сильно изменилась за последние десять лет?

Доктор Хейзен быстро пришла в себя.

— Вы имеете в виду структуру или деятельность? Я работаю здесь только два года и хочу верить, что за это время нам удалось улучшить систему управления заведением.

— Я сама точно не знаю. — Каллиопа повернулась к Стэну Чану, который явно решил не встревать в их дела. — Давайте просто пройдемся и поговорим.

— Пройтись? — доктор Хейзен снова улыбнулась, но это был рефлекс. — Я не… Видите ли, у меня сегодня столько дел…

— Конечно, мы понимаем. Тогда мы сами посмотрим.

— Нет, я не могу допустить, это было бы неучтиво с моей стороны. — Директриса погладила свои серые шелковые брюки. — Позвольте мне сказать пару слов моему ассистенту, и я буду к вашим услугам.

Территория была прекрасно ухожена, даже плохо ходящим пациентам с потерей ориентации не на что было бы пожаловаться. Средь белого дня абсолютно не обнаруживалось причин для страха, но Каллиопа никак не могла отделаться от мрачных мыслей. Когда доктор Хейзен показывала на то или иное строение, давая пояснения чистым звонким голосом, можно было подумать, что они на экскурсии в какой-то богемной частной школе. Однако Каллиопа помнила, что большинство молодых людей принадлежали к категории «представляющих опасность для кого-нибудь», даже если этот «кто-нибудь» были они сами. Поэтому трудно было воспринимать веселость директрисы.

Когда они проходили по засаженному лавандой дворику, окруженному галереями, Каллиопа поймала себя на том, что она очень пристально разглядывает обитателей больницы. В конце концов, жертва убийства Полли Мерапануи точно была здесь, и пытливый мозг Каллиопы подсказывал ей, что здесь же девочка встретила своего убийцу.

Среди пациентов больниц, по крайней мере в этом месте, было совсем мало представителей коренного населения. Всматриваясь в неприветливые лица всех цветов, видя глаза, следящие за всяким движущимся предметом от нечего делать, Каллиопа вспоминала загоны для скота, которые видела где-то, и лица местных жителей, которые потеряли и свою землю, и свою культуру. Единственное, что осталось для этих людей, — это стоять на пыльной улице и ждать чего-то, что никогда не произойдет, даже не представляя, чем бы это что-то могло быть.

В больнице находилось много охранников, крепких молодых людей, которые охотнее говорили друг с другом, чем с пациентами. На всех охранниках были рубашки с логотипом Фивербрукской больницы, как у администраторов группы на гастролях, у каждого на боку болтался электрошокер.

Доктор Хейзен заметила, на что смотрит детектив.

— Они закодированы.

— Извините?

— Шокеры. Они закодированы на отпечатки пальцев, так что только охрана может ими пользоваться.

Директриса улыбалась, но ее улыбка выглядела кисло, как у диктора, убеждающего зрителей, что приближающийся ураган не так страшен, как говорят, но им все равно следует спрятаться в подвале.

— Мы — режимное заведение, понимаете. Нам нужны охранники.

— Ни на минуту не сомневаюсь.

Каллиопа вглядывалась во что-то плохо видное против света, что могло оказаться каменной скамейкой или фонтаном без воды.

— Наш информационный центр. Хотите посмотреть?

Комнаты центра оказались просторными и выходили окнами на обе стороны, центр напоминал старомодную библиотеку с кабинками для индивидуальной работы, на стенах через равные промежутки висели настенные экраны. Здесь работали служители, или санитары, или как еще называются работающие в режимной больнице, но охранников было в два раза больше. Каллиопа почувствовала, что начинает злиться на общество, которое ставит на первое место жилищные условия и изоляцию проблемных детей, а не их лечение. Но тут же отбросила эти чувства: она ведь и сама была звеном в цепи, много ли она беспокоилась о тех, кого арестовывала, даже об их жертвах? Не стоит заходить так далеко. В любом случае, она приехала сюда с определенной целью, а не оплакивать культурные проблемы человечества.

Многие пациенты, находящиеся в центре информации, были подключены к различным аппаратам, некоторые через оптоволоконный кабель, другие — более устаревшим способом. И только несколько сидели сами по себе не у консолей или настенных экранов — они то ли спали, то ли думали. Эти люди как-то странно вздрагивали и шевелили губами, и Каллиопа решилась спросить.

— Они проходят современный курс лечения, большинство из них, — объяснила доктор Хейзен и тут же добавила: — Мы не вживляем им импланты, если у них их нет, но большинство детей, которые поступают к нам, обычно имеют чипы. Мы ведь можем использовать уже готовые отверстия.

— Это помогает?

— Иногда. — Директрисе не удалось придать уверенности голосу на этот раз.

Стэн подошел поближе к одной из кабинок, где сидела девочка-азиатка лет тринадцати. Она явно находилась сейчас в симуляции, руки конвульсивно двигались, будто она пытается оторвать разъяренную собаку от своего горла.

— Они сейчас в Сети? — спросила Каллиопа.

— Да нет же, господи, — нервно рассмеялась директриса. — Нет, у нас все только внутреннее. Этим молодым людям нельзя давать свободный выход во внешний мир. Для их же блага. Слишком много дурных влияний, слишком много такого, к чему даже взрослые привыкают с трудом.

Каллиопа кивнула:

— Нам стоит посмотреть файлы.

Темнокожая женщина, встретившая их в административном корпусе, была так молода, что могла бы сойти за пациентку, но доктор Хейзел представила ее как своего ассистента. У девушки был нервный грустный взгляд, который, видимо, выработался под воздействием энергичной манеры начальницы. Она что-то шепнула директрисе. Но Каллиопа не расслышала.

— Что сделано, то сделано, Мириам.

Доктор Хейзел пригласила их в свой кабинет.

— Информации не очень много.

Быстрый просмотр на экране подтвердил ее слова. Файл Полли Мерапануи был достаточно большим и содержал записи ее пребывания в больнице: лекарства, дозировки, записи лечащего врача, пояснения о том, как она реагировала на групповую терапию, как выполняла различные задания. Было даже несколько слов о «трудностях» ее отношений с матерью. Последние записи сообщали, что она переведена в менее строгое заведение в Сиднее.

На Джонни Вулгару, он же Джонни Дарк, он же Джон Дред, не было никаких записей, кроме даты поступления и даты перевода в обычную тюрьму.

— А где же остальное? — спросила Каллиопа.

— Больше ничего нет, — не задумываясь ответила директриса. — Я не могу создать информацию специально для вас, детектив Скоурос. Похоже, он был тише воды, ниже травы и незаметно испарился через полгода.

Каллиопа вздохнула — бесполезно спорить с этой женщиной.

— Вы, конечно, понимаете, что это значит для нас?

Директриса пожала плечами:

— Повторюсь, я не могу создать информацию, если ее нет.

— Может быть, кто-то из персонала помнит его? Кто-то из врачей или охранников?

Директриса энергично затрясла головой.

— Штат полностью сменился с момента продажи больницы пять лет назад. Честно говоря, раньше здесь были некоторые сложности, лейтенант, поэтому новые владельцы решили начать с нуля. С частной больницей это возможно — никаких профсоюзов.

Трудно было сказать, считает ли доктор Хейзел это преимуществом или недостатком, но Каллиопа почему-то подумала, что верным будет первое.

Мириам подвинулась к директрисе и сказала что-то ей на ухо.

— Нет, конечно, — сказала доктор Хейзел. — Мириам говорит, что здесь есть один человек, который тогда работал в больнице, — Сэндифер, садовник. — При этом лицо ее окаменело. — Я наняла его, не зная, что он здесь раньше работал.

— Давайте поговорим с ним, — предложила Каллиопа.

— Мириам приведет его. Детектив Чан, я вас уже просила, будьте любезны, оставьте в покое досье.