Гора из черного стекла - Уильямс Тэд - Страница 44

Они прошли через высокие двери в дальнем конце комнаты. Впереди шла Флоримель, рядом с ней — Т-четыре-Б, держа согнутой свою восстановленную руку, за ними Мартина и Эмили. Рени и !Ксаббу замыкали шествие. Они последними увидели, что эта комната мало отличалась от предыдущей — только высотой и большим количеством окошек, а также меньшим количеством мебели, обширный пол был деревянным и без ковра.

— Тот, кто здесь жил, — заметила Рени, — не любил тесноты.

В этой комнате три картины висели довольно низко, всего в нескольких метрах от пола, и Рени остановилась, чтобы рассмотреть их. На двух изображалось что-то наподобие охоты, но очень стилизованно. Охотники были людьми, хотя и странно архаичными, но животные, на которых они сидели, были не совсем лошади, будто их рисовал с чьих-то слов человек, никогда лошадей не видевший.

Картина в середине представляла собой эскиз портрета то ли мужчины, то ли женщины, понять было невозможно, так как фигуру с ног до головы закрывало темное одеяние, сливающееся с черным фоном. Капюшон был так низко опушен на лицо, что в его складках виднелись лишь пронзительные мрачные глаза, длинный нос и суровый рот.

Рени пожалела, что остановилась.

В этой просторной комнате в каждой стене было по двери. Сначала вся группа проследовала к дальней двери, но, открыв ее, они обнаружили еще одну огромную комнату, и тогда они двинулись к боковой двери. Там был коридор, параллельный огромным комнатам, также украшенный картинами и бюстами в нишах, но при этом его ширина и высота не превышали нескольких метров, что было привычнее для людей, поэтому даже не потребовалось голосование для выбора маршрута.

— Есть предложения, в каком направлении пойдем? — спросила Рени Мартину.

Слепая пожала плечами:

— Не вижу разницы.

— Тогда давайте вернемся назад туда, откуда мы пришли. Таким образом, даже если мы ничего не найдем, то окажемся у первой комнаты, где, как мы знаем, может появляться проход.

План был хорош, но, пробродив полчаса по коридору мимо ряда закрытых дверей, заглянув в несколько еще более огромных пустых комнат, расстроенные путешественники стати сомневаться, смогут ли они вспомнить, откуда начинали путь. Украшения не помогали, картины настолько выцвели и покрылись пылью, что все выглядели одинаково. Все бюсты изображали стариков, напоминавших кавказцев, они, конечно, отличались, но из-за пыли, набившейся в трещины старого темного камня, Рени не могла уловить эти различия.

Они проблуждали, наверное, час, когда монотонность их движения прервало заявление Мартины о том, что она ощущает изменения в информации.

— Какие изменения? — спросила Рени. — Люди?

— Нет. Просто… я чувствую силу. Это трудно объяснить, кроме того, это далеко. Я скажу, когда мы подойдем поближе.

Несколько минут спустя слепая остановила их, показав на стену коридора, противоположную гигантской комнате, которую они обследовали первой.

— Там. В том направлении. Мне кажется, это река.

— Река? — Флоримель вглядывалась в стену, казалось, что стена слегка пульсирует — иллюзия, создаваемая светом факелов. — Ты имеешь в виду ту самую реку? Реку, что проходит через симуляции?

— Не знаю наверняка, но похоже на то. Поток изменений — это все, что я могу сказать точно, и находится он там.

Они начали проверять все двери с этой стороны коридора, но только после десятка неудачных попыток нашли незапертую. Путники проследовали через еще одну большую комнату с рядами скамеек вдоль стен, будто когда-то ее использовали для представлений. Большая часть сидений развалилась. Пустое пространство в центре комнаты было покрыто толстым слоем пыли, напоминающим сахарную глазурь, и не давало намека на то, что же могли смотреть здесь зрители.

С другой стороны двери в дальнем конце комнаты они обнаружили проход, с одной стороны образованный стеной, наподобие той, что была в коридоре, а с другой — резными деревянными перилами. Над ним была крыша, но стены за перилами не было. Там была темнота, а из пустоты слышатся слабый плеск воды.

Рени проверила прочность перил, прежде чем облокотилась на них. Свет факела не высветил ничего ни впереди, ни внизу.

— Господь всемогущий, — сказала Рени. — До реки очень далеко, этажей десять вниз.

— Не высовывайся, — с беспокойством сказал Т-четыре-Б. Нас целых только шесть.

— Я устала, — сказала Эмили, — я не хочу больше идти.

!Ксаббу уцепился за перила:

— Я могу слезть вниз и посмотреть, что там.

— Не смей. — Рени посмотрела на остальных. — Может, пройдем еще чуть-чуть. Если мы повернем сейчас направо, перед нами будет то место, где мы начинали путь.

Все согласились, но без энтузиазма, а Эмили продолжала демонстрировать свои чувства. Рени старалась быть терпеливой — девушка была беременна или казалась таковой, а они заставили ее идти два часа — и постаралась сосредоточиться на том, чтобы осознать все, что они до сих пор увидели.

— Может, это копия Букингемского дворца или Ватикана? — спросила она Мартину. — Помещения здесь такие большие.

Мартина отрицательно покачала головой:

— Это не похоже ни на что из того, что я видела или слышала, и оно больше тех дворцов.

Их факелы по-прежнему освещали только темноту за перилами слева, они слышали непрерывный приглушенный шум воды и не сразу заметили, что проход расширяется — стена с дверями справа от них начала удаляться. Когда ширина увеличилась на несколько метров, спутники вдруг увидели еще одни перила, отходящие от стены по кривой, а потом идущие параллельно первым.

Они остановились и с опаской осмотрелись. Хотя стена с дверьми, знакомая, как престарелый дядюшка, уходила все дальше от них вправо, проход вдоль стены исчез, отрезанный вторыми перилами. За перилами с этой стороны темнота была почти такой же густой, как и слева, — вдалеке пробивались слабые квадратики света. Два ряда перил тянулись вперед по бокам узкого, покрытого ковром прохода, одинокого, как висячий мост над пропастью.

!Ксаббу уже прошел надежную широкую часть прохода и ступил на покрытую ковром узкую дорожку, он держал факел высоко, что было нелегко при его обличьи бабуина.

— Дорожка все такая же твердая, — сообщил он. — И находится в хорошем состоянии.

— Не пойду туда, — заявила дрожащая Эмили. — Не хочу.

Рени тоже не очень хотелось туда идти, но тут ей пришла в голову мысль.

— Остановитесь. Огоньки там наверху.

Она показала на слабо светящиеся прямоугольники вдали по правой стороне.

— Это окна, — сказала Флоримель. — Почему тебя это заинтересовало?

— Окна светятся, — ответила Рени. — Мы впервые видим какой-то свет, кроме наших факелов.

— Ну, и? Они слишком далеко даже чтобы определить расстояние. Мы не захватили биноклей.

— Но впереди может быть переход, — пояснила Рени. — Возможно, пустота где-то закончится, и мы сможем попасть в следующую анфиладу залов. Это первый признак жизни в этом месте.

Обсуждение было напряженным и могло продолжаться долго, если бы все не были измучены. !Ксаббу согласился с Рени, и даже Флоримель признала, хоть и неохотно, что есть смысл пройти дальше. Эмили и Т-четыре-Б так отчаянно возражали, что пришлось пойти на компромисс: если ничего важного не обнаружится до того времени, как необъяснимое, но абсолютно надежное чувство времени Мартины подскажет, что прошло полчаса, они повернут назад и вернутся в менее страшную часть симуляции.

Когда маленькое войско ступило на дорожку, которая была вполне безопасной ширины и огорожена крепкими перилами, Т-четыре-Б выглядел столь жалко, что Рени начала сожалеть о своей настойчивости. Она вспомнила, что Мартина рассказывала о воздушной реке — было чрезвычайно трудно заставить Т-четыре-Б шагнуть в поток вместе с остальными и довериться течению. Может, у него какая-нибудь фобия?

«Ладно, — подумала она. — Лучше узнать все сейчас. Возможно, это жизненно важно».

Неуклюжий боевой робот двинулся прямо посередине трехметровой дорожки и ни за что не сдвинулся бы ни на шаг к перилам, при этом он наступал на твердую как камень поверхность, будто это был батут. Однако он издал недовольное урчание, отвергая попытки Рени поддержать его легкой беседой.