Гора из черного стекла - Уильямс Тэд - Страница 38

— И это опять была она — пернатая богиня? Ты уверен?

Орландо кивал:

— Видимо… видимо, это одна и та же женщина. Выглядела очень похоже. Кто она?

Миссис Симпкинс только покачала головой.

— А тот, другой, которого ты только чувствовал, — твой друг назвал его «действительным воплощением дьявола»? Расскажи про него еще раз.

Он рассказал, по крайней мере, попытался, но ощущения трудно передаются словами, так же трудно, как острая боль, — он много раз пытался объяснить людям, которые хотели понять, но не могли, и теперь знал, что это невозможно.

— Так это был дьявол? — спросил он, когда закончил рассказ, хотя был полностью уверен, какой последует ответ от женщины, так часто поминающей Господа и Иисуса.

Но она его удивила:

— Пожалуй, нет. Но это может быть что-то похуже. Я думаю, что это дьявол, сотворенный руками смертных, которые настолько полны гордыни, что вообразили себя самим Господом Богом.

— Что вы имеете в виду?

И снова она только покачала головой.

— Об этом невозможно говорить всуе. Тем более, ты устал, мальчик — посмотри, на что ты похож. Тебе нужно поспать.

Орландо и Фредерикс вздрогнули, услышав, как кто-то, но не собака, заскулил и залаял прямо под окном.

— Я не усну ни на минуту, — честно признался Орландо. — Расскажите, откуда вы, как обещали.

— Ничего я не обещала. — Она строго посмотрела на него, но Орландо знал ее уже достаточно, чтобы понять, что женщина не сердится, — просто прикидывает, стоит ли.

Она повернулась к Фредериксу:

— И ты хочешь послушать?

Тот кивнул:

— Неплохо бы узнать что-нибудь.

— Ладно. Но не задавайте мне никаких вопросов, пока я не закончу, а если вы только вякнете до того, то увидите, как я ухожу. — Она нахмурилась, давая понять, что говорит серьезно. — Я ничего не повторяю дважды.

Мой муж и я принадлежим к церкви Откровения Христова, что в Портервилле, Миссисипи, и мы счастливы, что работаем во славу божью. Вы должны прежде всего понять это. Нас можно назвать активными христианами — так говорит наш пастор. Мы усердно трудимся во имя Христа, мы не устраиваем всякой чепухи вроде церковных пикников и помывки автомобилей. Мы ходим в церковь, поем и молимся, иногда довольно громко. Некоторые называют нас глашатаями Бога, потому что, когда Господь возлагает длань свою на одного из нас, мы немного кричим и говорим.

Орландо обнаружил, что кивает в такт ее речи, как загипнотизированный, хотя очень плохо понимал, о чем она говорит. Родители водили его в церковь только однажды, на свадьбу двоюродной сестры, а сами ходили туда только послушать камерную музыку, когда в какой-нибудь церкви устраивали концерт.

— Мы также не осуждаем других людей, — заявила она тоном, предполагающим, что Орландо думал обратное. — Наш Господь всемогущ, он укажет людям истину. И только Бог и сами люди знают, что у них в душе. Вы понимаете меня, мальчики?

И Орландо, и Фредерикс дружно закивали.

— Бог не дал нам с Теренсом детей, он не захотел. Будет неправдой сказать, что я никогда не удивлялась этому и не задавала себе вопрос — «почему?». Но нам обоим пришлось поработать со многими детьми: Теренс учил детей в школьной мастерской, я работала в отделении скорой помощи в больнице Де Калб. Печально, но многие дети, которых я встречала, были серьезно больны. Если вы сомневаетесь, что вам нужен Бог в вашем сердце и в вашей жизни, значит, вы никогда не видели детей, попавших в аварию на школьном автобусе, когда их подвозят парами и тройками. Это бы вас убедило.

Но это к делу не относится. Я просто хотела сказать, что мы многое повидали на своем веку. Бог поручил нам работу, у нас есть племянники и племянницы, и хоть мы и удивлялись иногда, почему Бог не дал нам собственных детей, это случалось редко. Потом в нашу церковь пришел Аль-Саид.

Он был небольшого роста и смуглый. Поэтому, когда пастор Уинсаллен привел его познакомиться, я подумала, что он из тех, кто собирает средства для слаборазвитых стран, о которых мы слышим только когда там происходит землетрясение или нечто подобное. У него был приятный голос, хорошо поставленный, как у того англичанина из рекламы искусственной говядины. Вы, наверное, видели. Так вот, Аль-Саид заявил, что он — копт. Я не знала, что это такое, — сначала я подумала, что он полицейский [17], и это меня позабавило, поскольку ростом он мне по плечо, а я ведь невысокая. Но этот человек объяснил, что он из Египта, а копты — христианская религия, хотя мы об этом и не слышали. Он прочитал нам небольшую лекцию о группе, к которой принадлежал. — Общество друзей, оно занималось различной благотворительностью в бедных странах, а пастор Уинсаллен собирал деньги, как я и думала.

Но всю правду мы узнали позже. Пастор Уинсаллен попросил нас с Теренсом остаться после того, как паства разойдется по домам; мы, конечно, остались. Мы-то думали, что пастор попросит приютить этого человечка, а я этого стеснялась, потому что в гостевой комнате еще лежали нераспакованные мамины коробки, там было не проветрено и не убрано. Еще я волновалась потому, что никогда не принимала иностранцев, не знала, что они едят. Но пастор хотел не этого.

Миссис Симпкинс остановилась, задумавшись. На губах мелькнула улыбка, возможно от смущения.

— То была самая странная ночь в моей жизни, скажу я вам. Понимаете, оказалось, что Общество мистера Аль-Саида не только намного больше и… удивительнее, чем он это представил вначале, но и пастор Уинсаллен знал некоторых из них еще с университетских времен и давно хотел помогать им. Но не это было странно, по крайней мере, не очень странно. Мистер Аль-Саид начал свой рассказ, и выглядел этот рассказ как самая глупая научная фантастика. На улице стемнело, так долго он говорил, а мне казалось, что я сплю, — то, что он говорил, было невероятным. Но там был пастор Уинсаллен — Энди Уинсаллен, которого я знаю с тринадцати лет, тогда он пришел в нашу больницу с переломом ноги, — и пастор кивал, подтверждая слова Аль-Саида. Он это уже слышал, и он верил в очевидность рассказанного.

Вы знаете кое-что из того, что говорил Аль-Саид, потому что вам тоже говорили — эти люди из Грааля и вред, который они причиняют детям, — но нам сказали больше. Аль-Саид рассказал нам, что его Общество, состоящее из людей разной веры, считало, что Братство Грааля использовало детей для работы их машины бессмертия, а значит, им понадобятся еще дети, потому что дети могут использоваться только несколько лет, а некоторые дети уже умерли, в то время как эти люди собирались жить и жить вечно.

— Значит ли это, что Селларс был одним из них, Орландо? — вдруг спросил Фредерикс. — Один из Общества друзей или как там их?

Орландо только пожал плечами.

— Никогда не слышала о вашем Селларсе, если хотите, — сказала миссис Симпкинс. — Но что еще удивительней, мистер Аль-Саид рассказал нам тогда, что один из членов Общества — в настоящем названии нет слова «друзья» — был русским ученым, по-моему, он сказал остальным, что считает, будто Братство Грааля… хочет пробить брешь в Боге.

Орландо помолчал, раздумывая, правильно ли он все понял. Он глянул на Фредерикса, у того был вид, будто его только что стукнули камнем по голове.

— Пробить брешь в?.. Что это за брехня? Я, конечно, не хочу вас обидеть, но…

Бонита Мей засмеялась с некоторым неодобрением.

— Да, так я сказала, мальчики! Может, не совсем теми же словами, но именно так! Я удивилась, что пастор Уинсаллен не назвал это богохульством, но он сидел с серьезным видом. Я не знаю, чему научился этот молодой человек, когда был в колледже, но это не было похоже на проповедь, как я ее понимаю. — Она снова рассмеялась. — Мистер Аль-Саид пытался нам объяснить. У него была такая добрая улыбка! Он сказал, что хотя наши верования очень отличаются — он и его друзья — копты, мы — баптисты Церкви Откровения, в Общество входили также буддисты, мусульмане и представители других религий, но у всех у нас было что-то общее. Он сказал, что все мы верим, что можем достичь определенного состояния души и коснуться Бога. Может, я плохо объясняю, потому что я плохой оратор, а он хороший, но в общих чертах дело обстоит именно так. Мы тянемся к Богу или бесконечности, кто как называет это. Так вот, он сказал, что некоторые члены Общества почувствовали… что происходит что-то плохое. Когда они молились, или медитировали, или еще что, они чувствовали — что-то изменилось… в том месте, куда они отправлялись, или в ощущениях. Мы, прихожане Церкви Откровения, сказали бы — в Святом Духе. Как если бы вы зашли в хорошо знакомую комнату и почувствовали, что там кто-то побывал. Орландо покачал головой.