Охотник - Бодров Виталий Витальевич - Страница 12

– Вам виднее, – легко соглашается старая.

Не любит она свои советы навязывать, если человек уверен, что сам все знает, – дело его. Вот если готов знания предложенные впитывать, как губчатый гриб – дождевую воду, тогда будут тебе и советы, и разъяснения, запоминай, не зевай. Может статься, что сказанное ей жизнь тебе спасет.

Баба Керга укладывает нас спать. В избе у нее места мало, только ей и хватает. Ну и коту, понятно, ему много не надо. Поэтому магу с ученицей выпадает спать на сеновале, а вот нам с Медвежонком – в сарае. Ну не беда, все ж куда удобнее и спокойнее, чем в лесу.

Мне и Медвежонку перепадает по набитому соломой тюфяку. Солома сухая – совсем неплохо, учитывая, с какой легкостью она способна отсыреть. Укладываюсь, ворочаюсь с боку на бок под счастливый храп Медвежонка. Что-то неспокойно мне, совсем не спокойно.

Далекий звук заставил меня сесть. Что за звук? Да сравнить не с чем. Полувсхлип-полурев, полускрежет-полувой. Звук очень уж неприятный, прямо мороз по коже. А ведь существует еще тот, кто его издает, вот уж с кем не хотелось бы встречаться хоть в Лесу, хоть где. Даже думать об этом не хотелось, ночью от таких мыслей злые сны снятся, страшные. А завтра Духов день, на него сны сбываются непременно. Вот и представь, что будет, если кошмар приснится, а какой еще сон под такое придет?

– Барго, ты спишь? – Духи предков, а мелкой здесь что надо?

– Спать иди, – недовольно рычу я. – Вставать рано завтра.

– Я уснуть не могу, – жалуется. – Вой этот все нервы выматывает, сон не идет. Страшно мне, Барго, можно, я с тобой побуду?

Если вы что в этой жизни понимаете, то догадались уже, что вой здесь совсем ни при чем.

– Иди спать, – говорю для очистки совести.

– Я уже пришла, – говорит она и накрывает мои губы своими. Да уж, мелкой я ее вряд ли теперь назову, даже мысленно. Девушка куда старше, чем мне казалось. Спасибо предкам за нечаянный подарок.

Когда прекратился жуткий звук, я даже не заметил…

Глава 8

Пробуждение было не особо приятным. Старухин кот, вообразив себя отчего-то петухом, принялся орать ни свет ни заря. Если б можно было стрелять из лука, не открывая глаз, до обеда гад не дожил бы.

Утро оказалось мутным. Тяжелые тучи, мокрый ветер. Ох, вот дождя нам только и не хватало. Конечно, тварям так труднее взять след, но и убежать от них по сырой земле невозможно. Опять же тетиву подальше спрятать надо, чтобы не отсырела, а случись что, как ее быстро достать? Нет, пусть лучше эта напасть стороной пройдет. Жили мы без дождя уже неделю и еще проживем, если не сожрет кто.

Релли спит рядом. Так сладко, что жалко будить. То есть мне жалко. Потому как кот снова открывает пасть и выдает серию отвратительных звуков. Интересно, старая сильно обидится, если я его все-таки пришибу?

Медвежонок всхрапывает, переворачивается на спину, открывает глаза. С недоумением смотрит на меня, потом на Релли, потом снова на меня. Ухмыляется, подмигивает понимающе.

– Доброе утро. Выспались? – Это господин Излон пожаловал.

Ясное дело, соловьиные трели кота кого хочешь разбудят. Маг смотрит на меня, на Релли, улыбается снисходительно. А я краснею, будто кипятком ошпаренный. Ох, неловко как, она ж ему, как-никак, ученица. Почти что дочь, только что неродная. Ну какой отец, застав свое чадо с посторонним мужиком, улыбаться станет? Морду набить, кнутом отходить, за топор даже схватиться – это я понимаю, а вот чтоб улыбаться снисходительно, да так, что я чувствую себя нашкодившим (в меру, не сильно) мальчишкой? Лучше б рожу набил, честное слово, а то не по-людски как-то выходит.

Релли открывает глаза, потягивается. С удивлением смотрит на глазеющую на нее толпу мужчин в количестве трех штук, быстро оглядывает себя. Одежда чуть растрепалась, не без того, но в общем и целом выглядит прилично.

– Ну и что вы на меня уставились? – возмущенно спрашивает она. – Я вроде бы не голая… уже.

Вы видели когда-нибудь смущенного мага? Нет? А вот мне довелось. Господин Излон слегка краснеет и отводит глаза. Медвежонок хмыкает.

– Шустрая, – басит он. – Люблю таких.

Забавно, сам-то он еще подросток, а вот голос у него – взрослому под стать. Как рявкнет порой, душа в пятки уходит. Говорят в деревне, будто бабка его (и старостина, соответственно) с Хозяином согрешила. И, дескать, медведь попался ей не простой, а самый что ни на есть оборотень. Вот потомки такие и пошли, здоровые и мохнатые.

В байки я не слишком-то верю, но тут поневоле задумаешься. Может, не все врут и было что-то такое?

Маг отворачивается, за что я ему благодарен. Встаю, штаны тут же падают, успеваю подхватить. Мелкая… то есть Релли, хихикает, Медвежонок делает вид, что не заметил, но хихикает тоже, вроде как и не надо мной.

Застегиваюсь, подхватываю куртку. И, не сдержавшись, выдаю с десяток самых грубых ругательств. Где и когда, скажите на милость, я кожееда подцепить умудрился? В рукаве прогрызена впечатляющая дыра, две пластинки из панциря бронетуши бессильно повисли на ниточке. Здоровая зеленая гусеница размером с мелкую змею (вот же, за ночь выросла, гадина!) невозмутимо продолжает переваривать кожу.

Стряхиваю наглую тварь на землю, с омерзением давлю каблуком. Повезло еще, что куртку сбросил. Кожеед вполне может и человеческую кожу оприходовать, вместе с мясом и мышцами. Предварительно спрыснув зеленой слизью, чтобы жертва ничего не почувствовала.

– Что это? – Релли отскакивает, с отвращением глядя на шевелящиеся останки твари. Спасибо, хоть не визжит, крепкая девчонка.

– Кожеед, – отвечаю я.

– Как же он через старухины чары пробраться сумел? – удивляется Релли. – Здесь же столько Силы в защиту вбухано, ты не представляешь даже!

Не представляю. Слабоват я в них, в чарах. Но верю на слово, жить посреди Злого леса без сильных чар – смерти искать. Да и с чарами-заговорами тоже, уж и не знаю, как старой удается.

Запоздало кукарекает петух. Проснулся наконец-то. Кот на ноги весь двор поставил, а петуху – хоть бы хны. И то сказать, куда торопиться, если твою работу за тебя уже сделали? Правда, вставать все равно придется, если кот еще и кур топтать начнет, петуха – точно в суп.

Завтракаем быстро, следует торопиться. Причина та же, встретить ночь в Злом лесу я по-прежнему не хочу.

– Как идти думаешь? – спрашивает старая.

– Через Черную купель, – говорю.

Баба Керга головой качает.

– Не пройдешь, в ту сторону тропки закрыты. Тебе либо через Малинник, либо через Эльфийское болото. Можно еще к Толмачу попробовать, но не советовала бы. Что-то там недоброе, как бы беды не было.

К советам бабы Керги стоит прислушаться. Лес она как никто знает, а чувствует да предвидит и того больше. Есть в Злом лесу свои течения невидимые, так она их чует, а может, и создавать умеет.

Значит, Малинник или Эльфийское болото. Выбор-то небогатый и нехороший. В Малинник – это через Засеку надо пробираться, а там такое место, откуда кто ударит – непонятно, и чутье мое пресловутое нисколько не помогает. Противное место, будь я один, имело бы смысл рискнуть, а так – кого-нибудь точно потеряем, не услежу я за всеми. Что же до болота – оно и в обычном лесу не подарок, что же про Злой говорить. У эльфов спокойно, согласен, куда безопаснее, чем даже в Малиннике, но до них по болоту пока доплюхаешь, пять раз схарчат. Да и по лесу до болота – не самые приятные места. Один Предболотник чего стоит…

– По-другому никак? – спрашиваю безнадежно.

– Никак, мой хороший. Лучше всего к болоту идти, там сегодня спокойно, чисто. Или же в Малинник, но до него дальше, крюк делать придется, ножки зазря топтать.

Значит, к болоту. Ноги топтать дураков нет. К тому же, имея на хвосте мага с ученицей, поневоле ищешь более короткий путь. Я, конечно, понимаю, могущества и прочей ерунды в них через край, но по Лесу ходить совершенно не обучены и ход изрядно замедляют. А ночь, повторю еще раз, лучше встречать в безопасном месте.