Страж ворот смерти - Дворкин Дмитрий - Страница 75

— В сумке на седле — плащ, — сказал мужчина подошедшей девушке. — Возьми его и укрой раненого.

Судя по звяканью металла, знахарь собрал валявшееся на поляне оружие и теперь связывал его, чтобы приторочить к седлу. Наконец он закончил сборы и подозвал дочь. Вместе они попытались взвалить Блейда на коня, но после нескольких неудачных попыток стало ясно, что, не потревожив рану, сделать это невозможно. Блейд, проклиная Лейтона и собственное тело, которое так не вовремя подвело, прилагал чудовищные психологические усилия, чтобы заставить мышцы слушаться приказаний мозга. Но тщетно. Волевые импульсы не доходили по назначению.

— Нет, так ничего не получится, — сказал мужской голос, и Блейд почувствовал, что его вновь опустили на траву. На этот раз — лицом вверх. Слышно было, как знахарь роется в мешке, привязанном к седлу. Найдя необходимый предмет, он наклонился к разведчику. Судя по бульканью, в руке он держал бурдюк или флягу. Глухо чмокнула пробка.

— Что это? — спросила девушка.

— Кунжут, — ответил знахарь. — Если не поможет, придется тащить его волоком.

— Ну конечно, как я не догадалась. Надо было сразу же напоить его. Это поможет ему выздороветь.

— Кунжут — не лекарство. Он не лечит, а только помогает собраться с силами. Но давать его надо очень осторожно. Если сил у больного совсем мало — напиток может убить.

Мужчина просунул ладонь под затылок Блейда и, слегка приподняв ему голову, стал по капле, осторожно вливать в полуоткрытый рот пахучий напиток. Привкус множества трав чувствовался в удивительном настое, который был довольно крепким и даже слегка обжигал язык и нёбо. Но сильнее всего действовал запах этого снадобья. Слегка отдающий мятой, он вместе с дыханием вливался в легкие и, казалось, вымывал из тела все болезненное и дурное. С каждой каплей напитка прояснялось сознание. Уходила тяжесть, сковывавшая мышцы, рассеивался туман, мысли становились четче и определеннее.

Блейд открыл глаза, даже не удивившись легкости, с которой это произошло. Вокруг было темно. Единственный источник света — тусклый и беспрерывно мигающий, — покачивался в метре над землей, в двух шагах слева. Сфокусировав взгляд, разведчик понял, что это фонарь в руках у девушки, прикрытый от ветра и дождя полой плаща. Переведя взгляд направо, Блейд обнаружил мужчину, стоящего рядом с ним на коленях. Увидев, что раненый пришел в себя, знахарь поднялся на ноги и резким движением плотно вогнал пробку в горлышко фляги.

— Достаточно, — сказал он, — Этого должно хватить, чтобы добраться домой.

В этот момент сильный порыв ветра, пронесшийся где-то в вышине, над кронами деревьев, разорвал непроницаемую завесу грозовых туч и в просвете на мгновение показалась яркая и полная луна. Внезапный свет ослепил разведчика, но, прежде чем зажмурить глаза, он успел мельком увидеть своего спасителя. Снизу, с земли, знахарь показался очень высоким. Длинный плащ закрывал его с головы до ног. Из-под глубоко надвинутого капюшона сверкнули маленькие, глубоко посаженные глаза. Низ лица скрывала широкая кустистая борода. Руки, сжимавшие флягу с чудесным напитком, огромные и заросшие темной шерстью, напоминали звериные лапы.

«Натуральный медведь, — подумал Блейд. — Однако, надо отдать ему должное, он знает толк в своем деле».

Разглядеть девушку он не успел. Блейд с удивлением обнаружил, что мышцы постепенно начинают повиноваться ему. Он осторожно пошевелил пальцами, затем слегка согнул руку. Хозяин вновь возвращался в свои владения. Состояние унизительной беспомощности проходило.

Луна вновь скрылась за тучами, но теперь глаза Блейда уже привыкли к окружающему сумраку, и он смутно различал предметы и людей вокруг. Девушка поставила фонарь на землю и вместе с отцом помогла разведчику подняться. На этот раз им с первой попытки удалось посадить его в седло. Знахарь накинул на него плащ и, взяв фонарь, повел коня по тропинке в глубину леса. Девушка шла рядом, слегка поддерживая всадника.

Первое, самое сильное действие настоя начало проходить. Он чувствовал слабость, и, хотя прежнее обморочное состояние не возвращалось, сил едва хватало, чтобы держаться обеими руками за луку седла. Дождь усилился, и ладони соскальзывали с мокрой кожи. Блейд наклонился вперед и обхватил руками сильную шею лошади. В таком положении он и ехал, как ему показалось, очень долго. Когда в разрывах облаков показывалась луна, он видел закутанного в плащ знахаря и тонкий профиль идущей рядом девушки. Днем, во время боя на поляне, Блейд видел ее лишь мельком, да и сейчас во время коротких проблесков луны не мор разглядеть как следует. Ясно было одно: если девушка действительно родная дочь знахаря — значит, природа отнеслась к ней благосклонно и наделила совершенно непохожей на отца внешностью. Действие эликсира заканчивалось.

Мысли вновь стали тягучими и непослушными. Дождь усиливался, и тучи окончательно затянули небо. В слабых отсветах мерцавшего впереди фонаря ветви деревьев, сжимавших тропу, казались хищными черными лапами, тянувшимися к путникам.

Ожила и начала пульсировать рана на бедре. Езда по неровной тряской тропинке не пошла ей на пользу.

«Если началось заражение, то мое путешествие подходит к концу», — вяло подумал Блейд. Никакой знахарь не вылечит гангрену. Хотя… Когда-то, очень давно, древняя старуха на лесной поляне лечила его, полумертвого, отварами из волшебных трав. Когда это было, где? На Земле или в одном из путешествий? В чужих мирах так зыбка грань между реальностью и волшебством. Что ждет его завтра: смерть или чудесное выздоровление?

Глухой перестук копыт и мерное покачивание лошади усыпляли. Фонарь впереди догорал и почти не давал света. Блейд безвольно опустился на холку лошади и закрыл глаза.

Свирепое солнце алжирской пустыни жгло воспаленные веки. Он раскачивался между горбов размашисто шагавшего верблюда. Длинный, растянувшийся на милю караван полз, петляя между высоких барханов. Резкие порывы встречного ветра налетали, окатывали волной непереносимого жара и гасли. Тогда сзади обрушивался ледяной вихрь, сводивший судорогой немеющие мышцы, заставляющий всем телом прижиматься к мохнатому горбу, ища защиты от холода. Караван остановился, и он соскользнул с седла, спеша зарыться в горячий песок. Но земля обожгла холодом, и хриплый крик отчаяния вырвался из его запекшихся губ.

Блейд открыл глаза. Он лежал на деревянном топчане, покрытом мягкой кудлатой шкурой. Над ним нависал темный закопченный потолок. Между грубо обтесанными бревнами повсюду торчали клочья пакли. Сквозь маленькое окошко, затянутое мутной пленкой, с трудом пробивался дневной свет. Кружилась голова, и во всем теле чувствовалась отвратительная сонная слабость. Блейд, не поднимаясь, огляделся. Даже движение глазных яблок давалось с большим трудом.

Комната оказалась небольшой. В противоположном углу, шагах в трех от топчана, стояла печь, сложенная из булыжников и обмазанная глиной. Пол был застелен циновками, сплетенными из какой-то сероватой травы с длинными стеблями, напоминающей тростник. Чтобы оглядеть другой конец комнаты позади изголовья, пришлось приподняться, опираясь на локоть. Стол и два чурбака, заменяющих стулья, — вот и весь интерьер.

Блейд тяжело опустился на шкуру. Тело повиновалось ему, но, Господи, каких усилий требовало каждое движение. Хотелось одного — закрыть глаза и застыть в полной неподвижности. Побороть это желание было невозможно.

Он не знал, сколько времени прошло, может быть десять минут, а может — часы, до того, как отворилась дверь. Блейд с трудом разлепил свинцово-тяжелые веки. Кто бы сейчас ни вошел, хоть сам Сатана, он и рукой не пошевелит для приветствия.

Низко наклонив голову, чтобы не задеть о притолоку, в дверь протиснулся высокий мужчина в свободной черной рубахе, схваченной у пояса тонким шнурком. Такого же цвета широкие штаны у щиколоток были заправлены в мягкие кожаные сапожки, напоминавшие мокасины. Когда он выпрямился, у Блейда перед глазами мгновенно пронеслись картины минувшей ночи — темная поляна, луна в разрыве облаков и сумрачное лицо знахаря, напоившего его чудодейственным напитком. Теперь этот человек стоял рядом с топчаном и изучающе разглядывал неподвижного разведчика. Заметив, что Блейд смотрит на него из-под прикрытых век, он чуть заметно кивнул, что, по всей видимости, означало приветствие. При своем высоком росте, он заметно уступал Блейду в плечах и вообще не выглядел атлетом, но его огромные волосатые руки, несомненно, обладали чудовищной силой.