Вики-ангел - Уилсон Жаклин - Страница 6

5

Я не могу заснуть. Всю ночь мечусь по кровати: то свернусь клубочком, то, наоборот, вытянусь, то лягу на бок, то на живот и в конце концов прячу голову под подушку. Не могу отвлечься от грустных мыслей. Думаю и думаю о Вики. Как только начинаю засыпать, слышу скрип тормозов и пронзительный крик. И снова просыпаюсь!

Не могу отключиться! Пытаюсь позвать Вики, но она не приходит. Открываю окно, свешиваюсь с подоконника и ищу ее в темноте. Представляю себе Вики, но не могу оживить, как тогда, после больницы. Воображаемая Вики говорит чушь и исчезает в ночи.

Светает, начинают петь птицы, наступает самый обычный день… Я зарываюсь под пуховое одеяло. В комнату входит мама — приносит завтрак на подносе, как будто я больна.

Суббота… Мне не надо идти в школу, и маме — на работу. Обычно по выходным она делает что-нибудь по дому или ходит по магазинам, а я торчу у Вики.

Сегодня мы обе слоняемся из угла в угол и не знаем, чем заняться. Мама набирается храбрости и звонит маме Вики. Я боюсь, что миссис Уотерс станет на меня жаловаться, но мама говорит, что обо мне и речи не было.

— Похороны в среду, в одиннадцать. О боже, надо подумать о венке. Ты знаешь, какие цветы любила Вики?

— Лилии. Белые лилии.

— Они стоят целое состояние, но делать нечего. В чем ты пойдешь?

Нам целый день звонят из школы, чтобы обсудить страшную новость. Почти все — друзья Вики, а не мои. Звонят девочки, которым хотелось с ней дружить. Мальчишки тоже звонят. Некоторые ведут себя так, будто были ее бойфрендами, что очень глупо: она их ведь терпеть не могла, особенно парней из нашего класса.

Даже Толстый Сэм, завзятый шут, на этот раз говорит серьезно:

— Мне очень жаль, Джейд! Представляю, как тебе тяжело! Вы с Вики всегда были вместе!

Ах, если бы мы могли сейчас быть вместе! Почему она ко мне не приходит?!

В воскресенье становится еще хуже. Я не знаю, что мне с собой делать. Телевизор смотреть не могу. Странно — еще два дня назад меня волновали персонажи мыльных опер, и мы обсуждали их с Вики, как своих знакомых. Не могу слушать музыку, потому что мы всегда подпевали любимым певцам, а теперь мелодии кажутся чужими. Не могу читать. Слова расползаются, как червяки, в них нет никакого смысла. Не могу делать уроки. Наверное, у меня будут неприятности, но кого это волнует!

Ничто в мире не имеет значения, кроме Вики. Я трачу уйму времени, чтобы вызвать ее в своем воображении, но ничего не получается. Я так хочу ее видеть, что днем говорю маме: мне надо сбегать домой к Вики. Где еще ее искать?

— Не знаю, Джейд, — говорит мама, кусая губы. — Вряд ли это удобно! Не надо беспокоить людей, особенно сейчас.

— Но мне нужно, мама. Я хочу быть поближе к Вики. Ну пожалуйста!

После обеда мама идет со мной к Вики, пока папа дремлет на диване. В выходные он не работает в ночную смену, но не может изменить свои привычки и поэтому спит днем.

Когда мы подходим к дому Вики, мне становится страшно, и я хочу домой.

— В чем дело? — спрашивает мама. — Не бойся, детка, я с тобой.

Но мне кажется, она тоже боится.

— Я передумала. Что-то мне не хочется туда идти.

— Ну уж нет. Пришли так пришли.

— Не хочу видеть ее маму!

— Ну, может быть, ей станет легче, потому что вы с Вики были как сестры.

— Мне кажется, она меня не любит. По-моему, она винит меня в том, что произошло.

— Какая чушь! Прекрати, Джейд! — повышает голос мама.

Я легонько толкаю ее локтем — боюсь, что мама Вики может нас услышать.

— Пожалуйста, мама, пойдем домой!

— Но ты же целый день ныла и просилась сюда!

— Я хотела увидеть Вики, — плача, говорю я.

Мама смотрит на меня широко открытыми глазами, точно я сошла с ума. Наверное, так оно и есть. Не знаю. Я теперь ничего не знаю.

Снова не могу заснуть. В понедельник утром мама не приходит, чтобы меня разбудить, но я встаю сама. Взвешиваюсь на весах в ванной. С пятницы я потеряла два килограмма. Кажется, во рту давно не было ни крошки. Есть не хочется, но мама суетится вокруг меня, поджаривает мне тост, поит чаем. Чай кисловатый, с апельсиновой отдушкой. Тост черствый и, когда я пытаюсь его проглотить, царапает горло.

— Попробуй что-нибудь съесть, — говорит мама. — Так и заболеть недолго! Только посмотри на себя! До чего ты бледная! Ты похожа на призрака!

— Пожалуйста, не надо!

— Прости, Джейд, я не хотела. Послушай, детка, может, тебе не ходить в школу? Ложись-ка ты снова в постель! Может, попробуешь уснуть?

Кажется, я точно сойду с ума, если останусь дома еще на один день, поэтому надеваю школьную форму и вешаю на плечо портфель с невыполненным домашним заданием.

— Ты молодец, мужественная девочка. — Она гладит меня по плечу.

Сейчас мама очень добрая. Никогда раньше она не суетилась вокруг меня, даже когда я была маленькой. Ей хотелось, чтобы у нее был активный ребенок, которого можно было бы наряжать и баловать, а не какое-то робкое, худое и глупое существо, вечно пытающееся от всех спрятаться.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Конечно, хочу, но мама смотрит на часы — я знаю, она уже опаздывает на работу.

— Ничего, все будет хорошо! Я не маленькая! — говорю я, хотя чувствую себя так, будто иду в первый раз в детский сад.

Я снова начинаю надеяться на встречу с Вики, и приходится поскорее уйти из дома, чтобы не расплакаться.

На бегу я не могу плакать. Сил хватает только до конца улицы — нужно остановиться. Сердце выпрыгивает из груди. Зря Вики надеялась, что бег мне может понравиться!

Ну почему, почему, почему я не сказала тогда «да»? Пошли бы мы под руку домой, сегодня были бы вместе — шли бы, как всегда, в школу, только мы вдвоем.

— Мы опять вместе, дурочка!

— Ах, Вики! — Я бегу ей навстречу, распахнув руки для объятий.

— Эй, потише, чудачка! Люди смотрят! Разговариваешь сама с собой! Размахиваешь руками! Говори шепотом, забыла?

— Где ты была? — шепчу я и пытаюсь взять ее за руку, но чувствую только свою ладонь.

— Носилась по воздуху, завывала, рыдала и пугала народ. В общем, занималась тем, что обычно делают призраки.

— Почему ты не можешь говорить серьезно? Я очень по тебе соскучилась!

— Что, плохо без меня? Так всегда бывает, когда умирают близкие.

— Мне показалось, что я придумала себе нашу встречу после больницы.

— Какое нахальство! У тебя бы ничего не получилось! Меня нельзя придумать. Я единственная!

Она показывает мне язык. Он такой розовый, остренький, блестит… Однако, когда я хочу его потрогать, палец остается сухим.

— Ага! В следующий раз укушу! — говорит Вики. — Ты отвратительно выглядишь! Что с твоими волосами?

Я убираю их с глаз и заправляю за уши. Кажется, с пятницы я не только не мыла голову, но и не причесывалась. Волосы Вики выглядят потрясающе — золотисто-рыжие, они блестят на солнце, как нимб.

— Ты похожа… на ангела.

— Да брось! Хотя, пожалуйста, можешь восхищаться сколько угодно!

— Что?

Я смотрю вверх. Вики заливается веселым смехом:

— С каких это пор ты увлеклась религией, Джейд?

— А с каких это пор ты стала призраком? — парирую я.

Я оглядываю ее с ног до головы. Она все в том же черном наряде. Украдкой смотрю ей на спину… Не выросли ли там серебряные крылья?

— Хватит на меня пялиться! Мне еще предстоит подняться по небесной лестнице или угодить прямо в адский огонь…

— Не надо!

— Не бойся! Я никуда не пойду. Пока. У меня еще здесь дела. Нужно с тобой погулять.

— Ты не приходила ко мне все выходные!

— Я была с мамой.

— Кажется, ты говорила, она тебя не видит.

— Зато я ее вижу. И тебя тоже! Помнишь, как ты с мамой крутилась в воскресенье около нашей двери? — смеется она, глядя на мое виноватое лицо.

— Мне просто очень захотелось тебя увидеть, Вик!