Вики-ангел - Уилсон Жаклин - Страница 3

Врач проверяет, дышит ли Вики, приоткрывает ей глаза, светя в них фонариком.

Я тоже всматриваюсь в глаза Вики. Знаменитый блеск исчез. Наверное, она меня не видит.

— Это я, Вики, — Джейд! Вики, пожалуйста, очнись! С тобой все будет хорошо! Пожалуйста, пообещай мне! Я буду за тобой ухаживать, останусь с тобой в больнице. Вики, я пойду в кружок по бегу, если ты этого все еще хочешь, и нам необязательно записываться в драмкружок. Наверное, я сама себя обманываю. Какая из меня актриса?! Мне все равно. Единственно, кто мне нужен, это ты. Мне просто хочется, чтобы ты была жива и здорова. Не умирай, пожалуйста! Не можешь же ты меня оставить! Я тебя люблю, Вик! Я так сильно тебя люблю!

Мне хочется, чтобы женщина со «скорой помощи» сказала мне, что я сумасшедшая и что Вики не умрет. У нее просто небольшое сотрясение мозга. В любую минуту она может очнуться. Это же ясно как белый день!

Она ничего не говорит и продолжает осматривать Вики. «Скорая помощь» с воем сирены движется вперед, преодолевая транспортные заторы. Я не слежу за тем, куда мы едем. Мне плохо, очень плохо. Ноги подкашиваются.

— Сядь, милая! Сделай несколько глубоких вдохов, — говорит врач, едва взглянув на меня.

Я не могу сесть. Нужно быть рядом с Вики и держать ее за руку.

— Ей будет больно? — спрашиваю я, крепко сжимая ее руку.

— Нет, но надо сесть. Не хватало еще тебе упасть в обморок! Сразу с двумя мне не справиться!

— Я не потеряю сознания, — сердито отвечаю я, хотя мне кажется, что оборудование внутри «скорой помощи» кружится вместе со мной.

Рука Вики еще теплая. Я знаю ее, как свою собственную, — короткие круглые ногти, покрытые серебряным лаком, кое-где облупившимся, и необычное серебряное кольцо на большом пальце, мой подарок на Рождество. Я хотела и себе купить такое, но денег не хватило, и к тому же оказалось, что оно мне велико. Я так сильно сжимаю руку Вики, что на ее ладони появляются отпечатки моих пальцев.

Мы нашли книгу по хиромантии на распродаже домашних вещей, но я так и не научилась разбираться в линиях руки. Вики притворилась, что может по ладони рассказать о своем будущем: она проживет долго-долго, выйдет два раза замуж и родит четверых детей.

— Не забудь, Вики, ты будешь жить долго! Помнишь про двух мужей и всех своих детей? — напоминаю я, изо всех сил сжимая ей руку.

Вики не отвечает на мое пожатие и тихо лежит с закрытыми глазами — лицо бледное, рот слегка приоткрыт, как будто она собирается что-то сказать. Но она не произносит ни звука.

Одна я говорю всю дорогу и крепко держу ее за руку. Когда машина останавливается около травматологического отделения, приходится ее отпустить. Я бегу рядом, но вдруг появляется бригада врачей и куда-то ее увозит.

В полной растерянности я остаюсь одна.

Со мной разговаривает медсестра. Она спрашивает, как меня зовут, но в голове такая путаница, что вместо своего имени я называю Вики, ее адрес, как будто она полностью завладела моей волей. Соображаю, что я наговорила, только тогда, когда мне предлагают чаю: «Вот, Вики, попей!»

Зубы стучат о края фарфоровой чашки.

— Я не Вики, — говорю я и начинаю плакать. — Пожалуйста, скажите, что с ней? Ей станет лучше? У нее ни одного синяка нет… Все будет хорошо, да?

Меня обнимает медсестра:

— Пока мы не можем сказать ничего определенного. У нее могут быть серьезные внутренние повреждения. Сейчас нам надо побыстрее связаться с ее родителями. Ты не знаешь, где они работают?

Я механически отвечаю на вопрос. Вижу полицейского и что-то ему тоже говорю, но больше не могу думать нормально. Выпиваю еще чашку чаю, но, когда пробую проглотить шоколадное печенье, приходится бежать в туалет, потому что меня тошнит.

Теперь я не могу избавиться от дурного привкуса во рту. Ко мне подходят медсестры и говорят со мной, но я веду себя тише обычного, чтобы они не подумали, будто у меня всегда пахнет изо рта. Не знаю, как быть! У меня на завтра куча заданий — по французскому, истории и математике. Мы всегда вместе делаем математику — Вики гораздо способнее меня. Проверяем друг друга по французскому — самой мне не справиться. С ума я, что ли, сошла — беспокоюсь о таких глупостях, как запах изо рта и домашняя работа, когда моя лучшая подруга, может быть, умирает в конце коридора!

Она ни за что не умрет! Вики — самая живая девочка на свете! Когда она совсем поправится, мы будем вспоминать об этом, как о страшном сне. Я ее крепко обниму и скажу: «Я думала, ты и вправду умрешь», — и она рассмеется, скорчит смешную рожицу: вывалит язык, выпучит глаза… Потом станет заливать, что она почувствовала, когда ее душа отделилась от тела. Да, она расскажет, как вылетела из тела, закружилась под потолком и стала без маски смотреть на операции и щекотать макушку самого красивого хирурга. Потом она пронеслась по всем коридорам, увидела, что я плачу, сцепила свой мизинец с моим (наш секретный знак) и снова вернулась в свое тело, чтобы мы могли расти вместе, как сестры.

3

— Можно, я пойду к Вики? — прошу я.

— Нет, милая, сейчас ею занимаются врачи, — говорит медсестра.

— Честное слово, я не буду мешать! Я могу держать ее за руку, как в машине «скорой помощи».

— Да, да, ты мужественная девочка. Ты сделала для Вики все, что могла. Может, сейчас тебе лучше пойти домой?

— Я не могу!

— А как же твоя мама? Разве она не будет волноваться?

— Мама на работе, а папа думает, я у Вики.

— Нам все равно нужно с ними связаться.

Но она отвлеклась от разговора о моих родителях, потому что в отделение неожиданно вбегают мама и папа Вики. Миссис Уотерс примчалась прямо с занятий аэробикой в трико ярко-розового цвета. Поверх него для приличия надеты чужие тренировочные штаны, которые ей велики. Мистер Уотерс так и не успел снять желтую монтажную каску. Они с тревогой озираются по сторонам и вдруг замечают меня:

— Джейд! О боже! Где Вики? Нам сообщили… Она сильно ушиблась? Что случилось ?

— Ее сбила машина. Я… она выскочила прямо ей навстречу, — бормочу я. Я все еще слышу скрип тормозов и пронзительный крик.

Крик в голове не смолкает. Он такой громкий, что, наверное, его все слышат…

— Сбила машина? О боже! О боже!

— Не надо паниковать. Увидишь, с ней все будет в порядке, — говорит мистер Уотерс, глядя на медсестру и на меня. — Где она?

— Подождите секунду, сэр, — отвечает та и выбегает из комнаты.

— Мы не можем ждать! Она наша дочь ! — восклицает мистер Уотерс и бежит за ней следом.

Мама Вики пристально смотрит на меня:

— Тебя тоже сбили, Джейд?

Я качаю головой:

— Только Вики. Я говорила, она бросилась…

— Разве ты не могла ее остановить?

Не дожидаясь ответа, она бежит за мистером Уотерсом. Я замираю на месте и не понимаю, что плачу, пока в комнату не возвращается медсестpa и не сует мне в руку пачку бумажных носовых платков.

— Ну-ну, не плачь. Она не хотела тебя обидеть. Она даже не поняла, что сказала. У нее шок.

— Но почему я ее не остановила?! — реву я.

— Не плачь, не надо! Давай позвоним твоей маме на работу. Нужно, чтобы здесь с тобой кто-нибудь был.

Единственно, кого я сейчас хочу видеть, это Вики. Какая несправедливость! Ее маму с папой пустили, а меня нет!

Они возвращаются и садятся на стулья напротив меня. Мистер Уотерс снял каску, но миссис Уотерс не обращает на свой наряд никакого внимания. Ее посеревшее лицо кажется особенно бледным на фоне ярко-розового трико.

— Она в коме, — шепчет миссис Уотерс. — Доктор говорит…

Она не может закончить предложения.

— Погоди, они всего не знают. Люди часто выходят из состояния комы.

— Но ее мозг…

— Мы будем ей помогать. Снова станем учить. Я знаю, наша девочка поправится, а если нет — она все равно останется нашей Вики! Мы будем так же ее любить, заботиться…