Вики-ангел - Уилсон Жаклин - Страница 21

— Ну, а теперь не страшно?! — визжит она. — Ах, какие клыки! У меня во рту пересохло. Пить! Хочу крови!

Из воздуха появляется кружка, в которой бурлит красная пенистая жидкость.

— Наконец-то! Твое здоровье!

Вики поднимает кружку и, громко хлюпая, жадно выпивает ее содержимое. Вампирские клыки стучат о стекло.

— Фу!

— Что бы ты понимала! — говорит Вики, вытирая с губ алые струйки тыльной стороной ладони. — Почему кровь холодная? Я люблю тепленькую, свеженькую!

Она откидывает голову и вдруг со всего размаха впивается мне в горло.

Я вскрикиваю, хотя клыки ненастоящие и ей не проткнуть мне шею.

— Джейд? Что с тобой?

О господи! Я разбудила папу.

— Все нормально! — отзываюсь я.

— Ты кричала…

— Нет, просто… что-то упало, вот и все.

— Что ты уронила?

Папа входит в комнату и видит меня среди разложенных на полу фотографий.

— Ох, Джейд, — говорит он и качает головой.

— Пожалуйста, не входи ко мне в комнату без стука!

— Прости, я о тебе беспокоюсь.

— Сказала же, все нормально.

— Нет, — говорит папа и садится рядом со мной на корточки.

Он берет одну фотографию за другой и смотрит на глянцевых Вики.

— Она была очаровательной девочкой, — говорит папа хриплым голосом.

Не могу смотреть, как он над ними умиляется. Выхватываю фотографии у него из рук. Из-за спешки некоторые снимки мнутся.

— Эй, эй! Не буду ничего трогать, — говорит он, подняв руки вверх, словно на него наставили пистолет.

Он делает вид, что дурачится, но на глазах появляются слезы.

— Джейд, детка, почему ты нахохлилась, словно я глажу тебя против шерстки?

Опускаю глаза:

— Да нет, папа.

На самом деле он прав. Даже то, как он говорит «детка», заставляет меня от злости стиснуть зубы.

— Не думай, что только ты меня расстраиваешь. Твоя мама… Она странно себя ведет…

О боже! Пожалуйста, папа, ни о чем меня не спрашивай!

— Ты не знаешь, что с ней происходит, Джейд?

Не поднимая головы, я пожимаю плечами.

— Она делает вид, что меня не замечает, или вовсе обходит стороной, точно мусорную кучу. Пытаюсь ее обнять — она морщится. Я ничего плохого не делаю, стараюсь быть хорошим мужем, добрым отцом. — Он качает головой и тяжело вздыхает от жалости к себе.

Мне бы следовало ему посочувствовать — он действительно выглядит несчастным. Не думаю, что в этом есть его вина. Он мой папа.

Протягиваю руку, чтобы погладить его по плечу, а он думает, я хочу его обнять, и прижимает к себе:

— Джейд, ты же любишь своего папу, да?

Не могу выдавить из себя ни слова.

— Папа! — бормочу я и вырываюсь из его объятий.

— Холодная, как рыба, такая же, как мать, — набрасывается на меня папа. — Странный ребенок!

Поднимает с пола фотографию: Вики стоит на морском берегу и нагло улыбается, ветер задирает ей юбку и треплет великолепные волосы.

— Малышка Вики… Сколько в ней было жизни! — говорит папа.

Он подносит фотографию к лицу, словно собирается ее поцеловать, но, передумав, выпускает из рук, и она падает. Даже не оглянувшись на меня, папа выходит из комнаты.

Беру бумажную салфетку и вытираю ею снимок. На нем ничего нет, но мне кажется, всюду остались отпечатки его влажных пальцев. Вики тоже отряхивается и корчит презрительную гримасу.

— Прости.

— Мне никогда не нравился твой папа.

— Мне тоже. Что делать, если мама уйдет из дома с новым другом? — шепчу я.

Если бы только я могла каждый день ходить домой к Вики и стать кем-то вроде их второй дочери. Я знала, что не нравлюсь ее маме, но та все равно приглашала меня на чай и на все семейные торжества. А папа Вики был всегда очень милым и любил повалять дурака. Когда мы были маленькими, он притворялся большим медведем и пугал нас в саду. При переходе из начальной школы в среднюю он стал относиться к нам по-взрослому, точно мы были кинозвездами.

Хочу снова стать членом их семьи.

Хочу, чтобы Вики была жива.

— Я здесь, — говорит она, когда я ложусь спать.

Она встает рядом со мной на колени и обнимает со всей нежностью, на какую только способна. Потом убаюкивает и обещает, что мы никогда не расстанемся.

Ночь тянется долго-долго, хотя Вики не выпускает меня из объятий.

Когда прихожу к миссис Уэйнрайт, она тоже меня обнимает:

— Джейд, у тебя сегодня был тяжелый день?

Вики терпеть не может, если ко мне прикасается кто-то другой. Я вырываюсь от миссис Уэйнрайт, а на самом деле мне хочется, чтобы меня взяли на руки, как маленького ребенка, и крепко к себе прижали.

— Ты не забыла фотографии?

— Я не знала, какую выбрать.

Раскладываю на столе несколько снимков.

Миссис Уэйнрайт знает — их нельзя трогать, и наблюдает, как я сортирую их по возрасту, будто карточную колоду. Она не комментирует снимки: не восхищается чудной малышкой, ее красивыми нарядами, не обращает внимания на потрясающую внешность взрослой Вики на последней фотографии.

Последняя фотография… Я сделала ее мыльницей во время одной из поездок в Лондон. Вики сама купила фотоаппарат — нащелкала несколько неудачных кадров со мной и уйму с мальчишками, которые от нее ни на шаг не отходили. Когда пленка почти закончилась, я выхватила мыльницу и сфотографировала ее. Вики мне что-то говорит, откидывая волосы назад, и смеется с кем-то из мальчишек. Да это же Сэм! Я и не замечала его раньше. Сейчас он действительно похудел, а на фотографии похож на толстяка клоуна — работает на публику, выпячивая толстый живот, и никто не воспринимает его всерьез.

Кому это он улыбается, глядя прямо в объектив? Неужели мне?!

— Нет, мне! — визжит Вики.

— Джейд, как ты себя чувствуешь? Тебе плохо? Я знаю, это больно, но не отводи взгляда от Вики. Продолжай на нее смотреть.

Я так пристально на нее уставилась, что Вики, покачиваясь, медленно превращается в сплошное пятно.

— Ты ее запомнила именно такой?

Я недоуменно смотрю на миссис Уэйнрайт. Что она имеет в виду? Вики умерла всего несколько недель назад. Неужели думает, что я забыла, как она выглядит?

— Быть того не может! Ты меня знаешь лучше, чем себя, — говорит Вики.

Но когда я смотрю на фотографию, а потом на призрак Вики, то понимаю — они не совсем одинаковые. На фотографии Вики кажется проще — очень хорошенькая, нахальная (вы бы обязательно выделили ее из толпы), но все равно она похожа на обычную школьницу. Вики-Призрак — не от мира сего, бледная и дикая. Пытаюсь дать ей правильную оценку и снова представить, как бы она выглядела на фотографии, но у меня ничего не выходит.

— И не выйдет! — злорадствует Вики. — В последнее время я много пережила. Как ты знаешь, смерть человека не красит. Конечно, она сказалась на моей внешности. Может быть, попробовать измениться?

Она щелкает пальцами. Лицо тут же покрывается свежим слоем косметики. Щелк — и волосы укладываются в прическу. Снова щелк — и на ней те же джинсы и куртка, что и на фотографии.

— Вот! Смотри!

Но все равно Вики другая.

— Она… она слегка изменилась, — шепчу я.

Миссис Уэйнрайт кивает головой, словно все понимает.

— Я не хочу, чтобы она стала другой!

— Знаю, но ничего не поделаешь. Трудно сохранить образ умершего в первоначальном виде, даже если это человек, которого ты любишь. Память о нем зависит не от внешних, а от внутренних качеств. А теперь расскажи мне о Вики.

— Ну, вы же знаете. Она была моей лучшей подругой.

— Я и есть твоя лучшая подруга. Не путай глагольные формы! Ну-ка, поведай старой кошелке в цветочек, кем я для тебя была!

Говорю миссис Уэйнрайт о том, что Вики считалась самой популярной девочкой в школе, и все хотели с ней дружить. Вики-Призрак на заднем плане в это время прихорашивается.

— А почему Вики пользовалась популярностью?

— Она была хорошенькая, забавная, могла кого угодно рассмешить… и в два счета обвести вокруг пальца.

— Значит, она была сильной личностью?