Секреты - Уилсон Жаклин - Страница 41

Никогда бы не поверила, что этот ужасный, кошмарный Терри способен выглядеть таким убитым. Ну и актер, просто блеск. Так странно было видеть всю семью Дарлинг на экране. Начальник полиции дал интервью, он сказал, что их все больше беспокоит безопасность Дарлинг. Он обратился к зрителям с просьбой сообщить в полицию, если они видели ее. Но видеть ее никто не может — никто, кроме меня!

Потрясающе! Вся полиция на ногах, разыскивая ее, а она все это время находится в моем убежище, живая и здоровая.

Живая-то живая. А вот насчет того, что здоровая… Сегодня она не очень хорошо себя чувствует. Она ужасно беспокоится о своей Нэн, от этого у нее словно ком в груди и вот-вот начнется приступ астмы. Когда ей становится хуже, после каждого слова она хрипит, как больная старушка. Ей необходим ее ингалятор, но она потеряла сумку. Правда, у Нэн есть запасной ингалятор.

— Не могла бы ты заглянуть к ней после школы, Индия? — взмолилась Дарлинг. — Ты ведь можешь вызвать ее одну и шепнуть ей, где я. Она никому не скажет. Моей бабушке ты можешь довериться. И тогда она сумеет как-нибудь сунуть тебе мой ингалятор.

— А вдруг Терри и твоя мама все еще там? Ведь если они увидят меня еще раз, то уж верно заподозрят что-то. Это слишком рискованно.

Дарлинг дышала с хрипом. Она сидела вся сгорбившись и крепко сжав кулаки, как будто боролась за каждый вдох.

— Постарайся расслабиться, Дарлинг. Расправь плечи и дыши глубже.

— Я… не могу… дышать… ты… балда, — прохрипела она.

Я массировала ей плечи и спину и непрерывно твердила: «Вдох — выдох, вдох — выдох…»

— За… молчи… ду… реха, — выдавила Дарлинг.

Но ей помогло! Вскоре она дышала уже почти нормально.

— Откуда ты знаешь, что надо делать?

— Наверное, слышала в программе «Несчастные случаи», — призналась я.

— Значит, ты хочешь стать медицинской сестрой?

— Ну, вообще-то я хочу стать писательницей, как Анна. Но и доктором быть не против. Только хирургом. Разрезать, увидеть, что там у человека внутри, и делать самые сложные операции. Я не брезгливая.

— Даже когда тебе приходится выносить после меня это ведерко? — проговорила Дарлинг, передернувшись.

— Да что здесь такого, — сказала я. Вообще-то занятие не слишком приятное, но я справляюсь. Ванда увидела, как я выхожу из ванной с вылитым ведерком, и вытаращила глаза.

— Зачем тебе ведерко и крышка от сотейника? — спросила она.

— Это… личное, — пробормотала я.

Ванда несколько оторопела.

— О, понимаю, — сказала она и скрылась в ванной.

Я услышала, что ее тошнит. Надеюсь, она не подхватила какую-нибудь инфекцию. Не хотелось бы, чтобы заболела Дарлинг. Прокравшись на чердак, я рассказала ей про Ванду. Она посмотрела на меня как на круглую идиотку.

— Может, это что-то желудочное, а может, у нее будет ребенок, — сказала она.

В моем мозгу словно ударил набат. Это было невыносимо. Я отчаянно замотала головой, и Дарлинг решила, что я ей не верю.

— Я, конечно, не знаю. Просто когда моя мама ожидала Гэри, ее то и дело рвало. Индия, ты что?.. — Дарлинг опустилась рядом со мной на колени.

— Ванда места себе не находит, вот уже несколько недель. И почти ничего не ест. Наверно, она беременна.

— Ну и почему ты так трепыхаешься из-за этого?

— Я думаю, это ребенок моего папы!

Дарлинг растерянно поморгала глазами.

— О! Понимаю.

— Это ужасно. Он даже и не любит ее по-настоящему. Он хочет избавиться от нее. Но, может, теперь, когда она ждет его ребенка, он передумает? Может быть, он уйдет с Вандой?

— Не думаю, что он покинет все это, — сказала она и огляделась вокруг, показывая, что имеет в виду наш дом. — Если, конечно, Ванда не писаная красавица.

— Да нет, — сказала я горько. Я думала о моем папе, о маме, о маме Дарлинг, о Терри…

— Ненавижу взрослых, — сказала я с ожесточением. — Никому из них нельзя верить.

— Не все такие, — возразила Дарлинг. — Моей бабушке можно верить.

Она опять задыхалась.

— Дыши, Дарлинг. Не сжимайся так, — быстро сказала я. — Слушай, я позвоню ей. Как, по-твоему?

— А можно, я позвоню ей? — живо спросила Дарлинг.

— Ладно, я попробую стащить для тебя мамин или папин мобильник. Сделаю все, что смогу, как только вернусь после школы. Хорошо?

— Не уходи, — взмолилась Дарлинг, схватив меня за руку. — Останься со мной, Индия, пожалуйста!

— Я бы все отдала, лишь бы остаться с тобой, сама знаешь, но не могу. В школу меня отвозит Ванда. Я сию минуту должна быть внизу. Прости, но мне пора. — Я постаралась ласково отвести руки Дарлинг.

— Мне здесь так одиноко, — сказала она. — Нельзя ли мне выйти днем?

— Это очень рискованно, Дарлинг.

— Но ведь твои мама и папа будут на работе.

— Но здесь будет Ванда. Иногда она, правда, выходит то в магазины, то на занятия йогой, но угадать, когда она вернется, совершенно невозможно. Так что оставайся здесь. Мне очень хотелось бы тоже остаться. У тебя здесь и книги, и все мои карандаши, можно рисовать сколько хочешь, — и, смотри, завтрак все еще ждет тебя.

Я правда старалась приготовить Дарлинг хороший завтрак, сделала сандвичи с сыром и салатом, с тунцом, сладкую кукурузу с морковью, нарезанной столбиками, помидоры, вишневый йогурт, сладкую овсяную лепешку, яблоко и бутылку абрикосового сока. Услышав, как мама спускается вниз в своих туфлях на шпильках, я в последний момент затолкала все это в мой школьный рюкзачок. Мама окинула меня подозрительным взглядом и спросила, отчего это я такая красная. Потом нахмурилась, увидев открытый пакет с лепешками.

— Что, булочками лакомилась, Индия? И сколько же ты съела? А ведь знаешь, что на завтрак тебе полагаются только мюсли и фрукты. Ведь это ради твоей же пользы.

И пошла, и пошла, без остановки, пока пила свой черный кофе и отщипывала по крошке от тоненькой дольки дыни.

Я была счастлива, что она считает меня такой прожорливой свиньей, но все же мне хотелось, чтобы Дарлинг казалась хоть немножко довольной. Она даже не прикоснулась к своему завтраку, хотя я ужасно старалась как-то разнообразить его тостами, медом, коктейлем из дыни, бананов и пакетом молока.