Лучшие подруги - Уилсон Жаклин - Страница 1

Мы с Алисой лучшие подруги. Я знаю её всю жизнь. Так уж получилось. Когда нам пришло время появиться на свет, наши мамы оказались в одном роддоме. Я родилась первой, в шесть часов утра третьего августа. Алиса долго не хотела вылезать и дотянула до четырёх часов вечера. Мы сразу попали в нежные объятия наших мам, а к вечеру нас перепеленали и поставили наши крошечные кроватки рядом.

Наверное, Алиса испугалась и расплакалась. Она и сейчас плакса-вакса, и я стараюсь поменьше её дразнить. Наоборот, мне всегда хочется её утешить.

Представляю, как я впервые обратилась к ней на малышачьем языке:

— Привет! Меня зовут Джемма. Родиться совсем не просто, да? Ты как себя чувствуешь?

И, может быть, Алиса проагукала в ответ:

— Не знаю. Меня зовут Алиса. Кажется, мне здесь не нравится. Хочу к маме!

— Мы скоро встретимся с нашими мамами — нас будут кормить. Я ужасно проголодалась!

Скорей всего, я первая громко закричала. А вдруг сразу дадут поесть?

Положа руку на сердце, я и сейчас своего не упущу. Хотя, конечно, я не такая прожорливая, как Печенюга.

На самом деле его зовут Билли Маквити, но все называют его Печенюгой, даже учителя. Этот мальчик учится в нашем классе. У него зверский аппетит. За две минуты он может уничтожить пачку шоколадного печенья «Хоб Нобз» — хрум-хрум, хрум-хрум — и не оставить ни крошки. После уроков мы устроили соревнование «В кого больше влезет» — мне удалось проглотить только треть пачки. Может, я бы съела всё, но крошка попала мне не в то горло, и я поперхнулась. Кончилось тем, что размокшее шоколадное месиво вывалилось изо рта и перепачкало мою белую школьную блузку. Ничего особенного! Я вечно перемазываюсь и неряшливо выгляжу — одежда и обувь на мне прямо горят! Алиса же, наоборот, всегда такая опрятная и причёсанная.

Когда мы были совсем крохами, одна из нас заползла прямо в мусорный бачок и стала играть с его содержимым, а потом принялась кататься в саду по траве и упала в пруд, где мы кормили уток. В это время другая спокойно сидела в своей прогулочной коляске, обнимая Золотого Сиропчика (жёлтого плюшевого мишку), и хихикала над своей озорной подружкой.

Когда мы ходили в ясли, одна из нас решила поиграть в пожарных в баке с водой и в крота в песочнице. Во время занятия по рисованию (нас учили рисовать подушечками пальцев) одних пальцев ей показалось мало, и она разрисовала себе всё тело. Другая девочка скромно сидела за детским столиком и мастерила для нас пластилиновые бусы, напевала песенку про маленького паучка и, смешно жестикулируя, показывала, как он ползает.

В детском саду одна из нас притворилась диким чудищем, страшно-престрашно зарычала, и её выставили вон из комнаты. Потом ввязалась в драку с большим мальчишкой, который выхватил из рук её лучшей подружки шоколадную конфету, и так саданула ему по носу, что потекла кровь. Другая подружка читала книжку «Милли-Молли-Мэнди» и писала аккуратными печатными буквами рассказ о маленьком сельском домике с соломенной крышей.

Сейчас мы в начальной школе, и во время игры «Слабо?» одна из нас забежала прямо в мальчишеский туалет. Правда-правда! Все там на неё заорали. На детской площадке она даже преодолела половину расстояния по водосточной трубе, чтобы достать свой мячик, — только вот труба почему-то отделилась от стены вместе с девочкой и — трах-тарарах! — развалилась пополам.

Нашему директору, мистеру Битону, это СОВСЕМ не понравилось. Другую подружку выбрали старостой, и на школьной дискотеке она щеголяла в своём серебряном топе (она даже нанесла на веки серебряные тени в тон). Все мальчишки хотели танцевать только с ней. Только вот угадайте — с кем она танцевала весь вечер? Правильно! Со своей несносной лучшей подружкой!

Хотя мы лучшие подруги, мы ни капельки друг на друга не похожи — даже не стоит об этом говорить. Только, кажется, я уже 'много рассказала, и моя мама тоже часто мне на это пеняет. Ей есть чем поделиться!

— Ради бога, Джемма! Когда же, наконец, ты перестанешь буянить, грубить и безобразничать? Тебе бы мальчишкой родиться! Подумать только — как я обрадовалась, когда у меня родилась девочка! Теперь мне кажется, что у меня три мальчика — и ты среди них самая отчаянная сорвиголова!

У меня есть старший брат Кэллум. Ему семнадцать лет. Мы с ним были приятели. Он учил меня кататься на скейтборде и показывал, как нужно нырять с вышки в бассейне. Каждое воскресенье я пыталась усидеть у него за спиной на тряском велосипеде, когда мы ехали в гости к дедушке. Но теперь у Кэллума появилась подружка Айеша, и они только и делают, что заглядывают друг другу в глаза и без конца целуются — чмок-чмок. Фу!

Мы с Алисой играли в шпионов и шли за ними по парку, чтобы посмотреть, чем ещё противным они могут заняться, но Кэллум поймал меня, поднял за ноги и тряс до тех пор, пока мне не стало плохо. Есть у меня ещё один брат, Джек, но его не сравнить с Кэллумом. Джек страшно умный, ужасный зубрила, поэтому получает лучшие оценки на экзамене. У Джека пока нет девушки. Ему не до свиданий и развлечений. Он часами торчит у себя в комнате, склонившись над домашним заданием. Ещё он очень поздно гуляет с нашей собакой, Бешеным Лаем. Джек любит одеваться во всё чёрное и терпеть не может чесночный хлеб. Может, он потихоньку превращается в Джекулу-Дракулу? Нужно проверить, не слишком ли у него острые зубы.

От брата Джека одни расстройства. Иногда учителям кажется, что я тоже очень умная и должна всё время получать десять баллов. Надо же до такого додуматься!

Кое-что, конечно, у меня получается. Мистер Битон говорит, что от моих разговоров у осла может отвалиться задняя нога, а также передняя… вместе с ушами и хвостом. Он говорит, что я сама веду себя как упрямая ослица. Кажется, ослы лягаются копытами, если зазеваешься. Мне часто хочется стукнуть мистера Битона.