Дневник Трейси Бикер - Уилсон Жаклин - Страница 32

— Ты мне голову оторвешь!

— Чепуха! Такое впечатление, что ты несколько недель не причесывалась! Не голова, а воронье гнездо.

— О-о-о-о-о-о-й!

— Ты так же себя ведешь, когда тебя Кэм причесывает?

— Она меня не причесывает.

Мама вздохнула и покачала головой:

— Не знаю, ей столько платят, а она за тобой совсем не следит. Ходишь как оборвыш.

— Кэм не очень интересуют вопросы внешности, — сказала я и попыталась сидеть смирно, хотя мне показалось, что сейчас она с меня снимет скальп.

— Этого следовало ожидать! — сказала мама. — А вот мне не все равно, как ты выглядишь!

— Мне тоже не все равно, мама, — сказала я. — Ой! Ничего, ничего, не останавливайся. Мы, женщины, должны страдать ради красоты, правда?

Мама снова расхохоталась, хотя я и не собиралась шутить.

— Какая ты смешная! — сказала она. Затем помедлила и постучала гладкой стороной щетки по ладони. — Ты ведь меня любишь, правда, родная?

— Очень-очень! — крикнула я что есть мочи.

Однако маме этого было недостаточно:

— Больше всех?

— Да! — заверила я маму, хотя, когда я произнесла эти слова, у меня заболело горло. — Да, конечно! Ты ведь моя мама!

Она протянула руку, погладила меня по лицу и нежно сжала мне подбородок:

— А ты моя маленькая девочка, — сказала она. — Хотя ты так быстро растешь! — Она провела пальцем по моим губам: — Они все потрескались. Тебе нужно пользоваться бальзамом для губ. Смазывать их хоть чуть-чуть.

Она снова покопалась в сумочке среди косметики.

— Ах, мама, а ты можешь меня по-настоящему накрасить?

Мама склонила голову набок. Ее это забавляло.

— Думаю, это тебя немного оживит.

— Конечно, я хочу быть такой же яркой, как ты.

Она засмеялась:

— У нас разные оттенки кожи, но, конечно, я могу сделать так, чтобы ты выглядела немного поярче. У тебя очень милое лицо, но ты должна следить за собой, когда хмуришься. Ты же не хочешь, чтобы в моем возрасте у тебя все лицо было в морщинах? Улыбнись, Трейси!

Я улыбалась до тех пор, пока у меня уши не зашевелились.

— Может быть, достаточно бледно-розовой помады и немного румян?

— Я хочу ярко-красную помаду, как у тебя! — И я сама обследовала содержимое ее сумочки.

— Прекрати, Трейси! — сказала мама, пытаясь у меня ее отобрать. — Ты мне всю косметику испортишь!

В сумочке я нашла красный кошелек из искусственной крокодиловой кожи.

— Ты хочешь взять у меня денег?

— У тебя есть в кошельке моя фотография? — спросила я, заглядывая внутрь. Там была фотография, но, конечно, не моя.

— Кто он? — спросила я.

— Отдай мне кошелек, — строго сказала мама.

— Кто этот парень? — просила я, возвращая ей кошелек.

— Он для меня никто, — сказала мама и вытащила фотографию из пластмассовой рамки. — Вот что я о нем думаю, — сказала она и порвала фотографию на мелкие кусочки.

— Это мой папа?

— Нет! — удивленно сказала мама, как будто она забыла, что у меня вообще был папа. — Нет, это мой друг. Мой бывший.

— Тот, который ушел к молодой девушке?

— Тот самый, — сказала мама. — Слизняк! Кому он нужен, я тебя спрашиваю?!

Я сказала, что, наверное, он сумасшедший, если ушел к кому-то от такой красивой женщины, как мама. Ей это очень понравилось. Мы вместе сидели на диване, и я аккуратно посадила Кудряшку к себе на колени и одной рукой обняла Зефира. Мама дала мне еще одну шоколадную конфету. Мне она не очень понравилась, но я ее все равно съела и облизала мамины тонкие пальцы с длинными ногтями. Ей стало щекотно, и она взвизгнула.

— У нас с тобой все будет хорошо, правда, Трейси? — спросила мама, и мне показалось, что она спрашивает всерьез.

— Нам будет просто здорово вместе! — сказала я.

— Мы будем жить вместе, да?

— Да, да, да!

— Тебе этого правда хочется? — допытывалась мама.

— Больше всего на свете! — ответила я.

Мы крепко обнялись, мама и я. Из-за этого Кудряшка и Зефир немного помялись, но мама на этот раз не стала ворчать. Казалось, что мы обе завертелись в нашем маленьком мире, и он, подхваченный вихрем, понесся в открытый космос.

Дом на дереве

Вернувшись в свой дом, я почувствовала легкое раздражение. Там уже были Футболист и Александр. Они играли в футбол. В общем, Футболист бил по мячу, а Александр, по-видимому, должен был играть за вратаря, но вел себя так, будто одновременно исполнял роль штанги на воротах.

Я справедливо считала, что у них нет никакого права находиться в моем доме. По крайней мере, в мое отсутствие! Я побежала на кухню. Александр положил в картонный холодильник пачку пирожных «Джаффа». Какой вредный! Я ведь не очень люблю апельсиновую начинку! Все равно пришлось съесть целых три, просто для того, чтобы показать ему, как я их не люблю. Мне захотелось пить, но там был только дурацкий картонный чайник. Я его смяла. Что он за идиот такой, этот Александр!

— Мне потребовалось столько времени, чтобы нарисовать чайник с ровными боками и красивым носиком, — сказал Александр с упреком, появившись в дверях кухни.

— Подумаешь! Какие-то дурацкие картонки! Слушай! Что я тебе сейчас расскажу! Ни за что не догадаешься!

— Что? — спросил Александр.

— Я буду жить с моей мамой!

— Правда? — спросил Александр таким тоном, будто я решила съесть еще одно пирожное.

— Что за вопрос? Как-то вяло ты реагируешь! Почему бы тебе не сказать что-нибудь типа: «Молодец, Трейси! Какая ты счастливая! Как здорово! Супер-пупер! Просто потрясающе!»

Александр прислушался к моему совету.

— Молодец, Трейси. Какая ты счастливая, — покорно пробормотал он. Затем немного помолчал и спросил: — А что еще ты мне хотела рассказать?

Он вел себя так, будто до него не дошло, что я самый счастливый ребенок на свете.

— Послушай, ведь ты же не видел моей мамы!

Жаль, у меня нет ее фотографии, чтобы ему показать.

— Она просто потрясающе выглядит! Мама действительно очень красивая! Прекрасно одевается! У нее чудные волосы! Она замечательно красится! Она и меня накрасила и причесала, и я классно смотрелась!

Из гостиной послышался грубый смешок. Там стоял Футболист и, навострив свои длинные уши, подслушивал каждое слово.

Я решила выяснить с ним отношения. Александр поплелся за мной.

При моем появлении Футболист сделал шаг назад, прикрыл глаза руками и притворился что просто ослеплен.

— А вот и ослепительная красавица Трейси собственной персоной! — кривляясь, сказал он.

Я смерила его суровым взглядом.

— Можешь кривляться сколько хочешь, но наверное, я стану такой же красивой, как мама, потому что я вся в нее.

— А может быть, скоро рак свистнет? — спросил Футболист.

Александр застыл с открытым ртом и приготовился слушать, как свистит рак.

— Мама подарила мне целую кучу подарков.

— Ух ты! А может быть, скоро целая стая раков засвистит?

Александр заморгал. Наконец-то он понял, в чем дело, и громко рассмеялся.

— Это правда! Она потратила на меня уйму денег и купила мне все, о чем я только мечтать могла!

— Что, и компьютер, и ролики, и горный велосипед? — спросил Футболист. На этот раз мне показалось, что мой рассказ произвел на него должное впечатление.

Я замешкалась:

— Она мне все это купит, когда я буду с ней жить.

— Ага! — сказал Футболист.

— Но она уже подарила мне эту футболку. Посмотрите, она от дизайнера, а не с рынка, взгляните на этикетку!

— Классно, — сказал Футболист.

— А еще она подарила мне огромную коробку шоколадных конфет. Там было их так много, что я не смогла все съесть.

— Ну, может быть, тогда ты их принесешь и положишь в наш холодильник? — спросил Александр, все еще тихо хихикая. — У нас запасы на исходе.

— Да, знаете, они были такими свежими и сливочными, что, когда я их принесла к Кэм, они сразу испортились, и нам пришлось их выбросить. Но у меня осталась коробка. Я тебе ее покажу, если ты мне не веришь, Футболист. Мама подарила мне еще много разных подарков: чудесные мягкие игрушки и коллекционную куклу. Антикварная вещь! Кучу денег стоит!