Король газовых баллончиков - Конн Вилли - Страница 4

— Соня, а зачем тебе понадобился этот несчастный толстяк — Задов?

— Он исколол колеса моей машины, — неожиданно она залилась звонким заразительным смехом, от которого не удержался даже суровый детектив.

— Слушай, Соня, — сквозь смех кричал Норман, — знаешь как тебя окрестили в полиции? «Король газовых баллончиков».

— Правда? А как ты «арестовал» мою куклу на колесиках!

— Тихо!!! — Норман приник к наушникам. Впрочем и без их помощи уже можно было расслышать тяжелый топот, доносившийся с чердака и из подвала здания. Это была шайка Гориллы.

— Соня, если мы выпутаемся из этой переделки, я поеду с тобой в Россию, а сейчас позволь поцеловать тебя. — Майк порывисто поцеловал пухленькие губы девушки.

Топот, нарастающий как гул приближающегося водопада, грозно сотрясал стены дома. Норман выхватил револьвер.

— Не надо, Майк, я справлюсь сама, — Соня вскочила с кровати.

— Ты с ума сошла, прячься! — закричал детектив.

— Страхуй меня, Майк! — Соня отважно шагнула навстречу ворвавшимся в спальню «мордоворотам», а Майк шагнул за занавеску.

— Чтоб я сдох, баба! — Пораженный Горилла уставился на девушку, — так это, ты, шлюха сдала меня легавым! — Бандиты, нахальные парни с «накаченными» мышцами обступили Соню, словно тренажер, на который они хотели влезть все сразу. Майк поднял револьвер, прицелился в голову Гориллы.

— Хватай ее братва! — заорал Джек.

Руки шпаны, как щупальца осьминога, потянулись к девушке. Но вдруг что-то произошло. Изогнувшись змеей, ловкая, стремительная и непредсказуемая в своих движениях, словно шланг, вырвавшийся из рук садовника. Соня принялась поливать газом нападавших из нескольких баллончиков одновременно. Через минуту все было кончено. Не веря своим глазам, Майк шагал через валявшиеся как дохлые тараканы в банке бандитов.

— Идем отсюда, Соня, нам здесь больше нечего делать. Нас ждет Россия, — взяв Соню за руку, Норман вывел ее на улицу.

Начать свою «работу» в России Майк решил с Санкт-Петербурга. Тому было много причин: во-первых, он неплохо знал этот город, во-вторых, лучшего места для объяснений в любви он просто не мог представить, а любовь нуждалась в декорациях ничуть не меньше, чем самый волнующий и прекрасный спектакль. Майк поморщился при одной мысли о том, что ему пришлось бы объясняться с Соней в любви в обшарпанных кварталах Гарлема или Бронкса. Стрелка Васильевского острова, Ростральные колонны, Эрмитаж, равелины Петропавловской крепости взывали к самым возвышенным чувствам.

Весь первый день шикарная пара, одетая по последней нью-йоркской моде провела среди архитектурных перлов Санкт-Петербурга, и Майк, как опытный стратег, выбирающий поле для решающего сражения, со всей серьезностью выбирал место для предстоящего объяснения в любви. Была ли это любовь? Или он — вечный странник принял отблеск льда на краю снежной пустыни за приветливое окно хижины?

К вечеру, усталые, но полные впечатлений, они вернулись в маленькую квартирку, снятую в целях конспирации на Канонерском острове.

Пока Соня готовила скромный ужин, Майк изучал местную прессу. Фотографии взорванных зданий, растерзанных людей, сожженных машин наводили на грустные размышления. Не верилось, что этот прекрасный город находится в руках преступных сообществ. Здесь каждый ларек, каждый бизнес был обложен данью рэкета. По туманным намекам прессы можно было лишь догадываться о существовании разветвленной системе подкупа, позволявшей преступникам сухими выходить из воды. «Ну и работенка мне досталась на этот раз», — вздохнул детектив.

— Майк, прошу к столу.

Норман поднял голову. Лучезарная прелестная Соня в белом передничке! Уют скромной квартирки с фикусами на окнах! Другая, совсем другая жизнь. Подобно рыбе, своими выпученными глазами разглядывающей сквозь стекло аквариума странный мир людей, он смотрел на окружающее глазами обитателей квартирки таких же беспомощных и беззащитных как эта рыба.

— Минутку, сейчас иду, — скомкав конфетный фантик Норман привязал к нему длинную нитку, и опустив шуршащий комочек в щель между стеной и кроватью Сони, как ни в чем ни бывало прошествовал на кухню.

За чашкой русского чая Майк продолжал любоваться Соней, удивляясь ее обаятельному немногословию. Глядя на нее, он улыбался загадочной улыбкой паука, неспешащего присосаться к попавшейся бабочке.

Чувственность Майка, его нескромные взгляды отпугивали Соню. Почти с девственной робостью, преодолевая сомнения, она отправилась наконец в постель, опасливо поглядывая в другую сторону комнаты, где стояла кровать Майка.

Какое-то время они лежали молча и Майк готов был биться об заклад, что под подушкой девушки лежит не меньше двух газовых баллончиков, которыми она пользовалась виртуозно. Лисичку нужно было выманить из норы. Майк нащупал кончик нити и слегка потянул за него. Услышав шорох, Соня насторожилась, «Мышь! Прямо у меня под кроватью!» — она поджала ноги и от Майка не укрылось легкое шуршание одеяла. «Ага!» — он шевельнул нить сильнее. Послышался женский визг и шлепанье босых ног.

— Майк, там мышь!

Соня нырнула к Норману под одеяло, дрожа прижалась к нему. Что оставалось делать бывшему каскадеру! Куда исчезли его романтические мечты об объяснении в любви возле Ростральных Колонн! Все получилось намного проще, чем можно было ожидать…

«Красота — это еще не все, из чего состоит любовь, также как деньги — не все из чего состоит жизнь. В этом несомненное сходство красоты и денег. Впрочем, деньги могут давать красоту, а красота — деньги. Черт побери, так недолго стать циником», — Майк осторожно вытащил свою руку из-под прелестной головки спящей Сони. Да, она была необыкновенно хороша, но соприкосновение тел не стало соприкосновением душ. «Ну что же, может быть это и к лучшему. Тела — всего лишь физические предметы. В отличии от душ, они отделяются друг от друга легко и безболезненно».

— Ты куда, Майк? — Приподнявшись на локте Соня недоуменно смотрела на одевающегося Нормана.

— На петушиную охоту, — невозмутимо ответил детектив, — каждый лесной петух охраняет свою территорию. Учуяв конкурента, он опрометью бежит с ним расправиться и попадает в петлю.

— Я иду с тобой, Майк.

— Пока этого не требуется, твои дарования понадобятся позже, дорогая, — чмокнув девушку в щечку Норман вышел из дома.

Доехав на такси до центра города он медленно шел по улице, разглядывая вывески. Остановился возле одной из них — «Галема» — прочел Норман. «Не все ли равно с чего начать». Напялив на гангстерский манер шляпу и подняв воротник плаща, он ворвался в офис фирмы. Отстранив замершую у телефонов секретаршу, он ударом ноги открыл дверь в кабинет шефа.

— Ну, ты, тля, — Норман поднял «за шкирку» перепуганного бизнесмена, интеллигентного вида блондина в строгом костюме,

— кому платишь?

— Ваське Зубилу, — пролепетал насмерть перепуганный хозяин фирмы.

— Теперь будешь платить мне, — сказал Норман тоном не терпящим возражений.

— Простите, может быть вы сами скажете это Зубилу? — дрожащим голосом спросил бизнесмен.

— Набери его номер, болван! — приказал детектив.

— Зубило! — прохрипел Норман в телефонную трубку, — встретимся завтра, в час ночи, за восточным мостом…

В точно назначенное время лимузин гангстеров с погашенными фарами медленно подрулил к набережной. Зубило — огромный верзила, в котором странным образом сочетались заостренность лица с округлостью «накаченных» мышц и три его подручных, с внешностью каратистов, неуклюже крутили своими бычьими шеями, стараясь не пропустить появление конкурента. Но все было тихо. Лишь чуть слышно журчала черная ночная вода, омывая борта причаленных к набережной барж. Конкурент не показывался. Первоначальное напряжение стало покидать бандитов. Красными точками засветились огоньки их сигарет, приоткрылись окна машины.

И тут послышалось негромкое приближающееся поскрипывание. Вдоль набережной ехала хорошенькая велосипедистка. Поравнявшись с лимузином она приветливо крикнула гангстерам: