Пустыня - Уилсон Колин Генри - Страница 3

Лица у них раскраснелись от жары, губы запеклись. Сайрис дала девочкам попить, а затем и накормила их, выдав по сочному куску терпкой на вкус опунции.

После этого детей снова накормили дурманящей кашей, и те забылись сном. Мара, самая маленькая, часто дышала, ее длинные волосы повлажнели от пота. Мать сидела возле, бережно обняв ребенка. Мара была общей любимицей. Едва не потеряв девочку три месяца назад, семья теперь тряслась над ней, как над бесценным сокровищем.

Как-то вечером девочка играла в кустах юфорбии, и на нее неожиданно напал желтый скорпион.

Найл в это время собирал плоды опунции. Заслышав пронзительные крики Руны, он сразу кинулся на помощь и поспел как раз вовремя. Скорпион уже лез в свое логово под камнем, сжимая тельце ребенка в гигантских клешнях. Найл окаменел. Он не раз зачарованно наблюдал, как скорпион, парализовав добычу ударом изогнутого хвоста, свирепо кромсает и рвет ее хитиновый покров короткими и мощными клыками, торчащими по краям пасти, затем впрыскивает в обнажившуюся плоть пищеварительный фермент, размягчающий пищу, и сглатывает.

Первым порывом у Найла было рвануться и отнять сестренку, но, взглянув на влажное жало гиганта, тут же сообразил: это равносильно самоубийству. Мальчик побежал к пещере, зовя отца. Улф ни на миг не потерял хладнокровия. Он повернулся к Вайгу:

– Огня, скорее.

Казалось, прошла уйма времени, прежде чем Вайг показался из пещеры с пучком горящей травы.

Нахватав в охапку сухой, похожей на солому эспарго, они ринулись через кактусовую поросль к логову скорпиона. Улф раздул огонь, зажигая траву, и без колебаний устремился вперед.

Скорпион отступил перед огнем и дымом, издав сухое угрожающее шипение. Улф пинком послал догорающую траву в горловину лаза, а сам резко вильнул в сторону, и вовремя: скорпион, изогнув жало, сделал бросок. Огромные клешни мешали насекомому двигаться проворно, направление следующего броска можно было предугадать. Вайг, схватив еще один горящий пучок, всадил его в разомкнутую клешню и тоже отпрянул в сторону. Зашипев от боли, скорпион повернул назад, но путь ему преградил размахивающий факелом Улф. Теперь Найл знал, что делать. Он кинулся в логово, отыскал глазами сестренку, подхватил ее и выбежал с ней наружу. Скорпион, видя, что добыча ускользает, пустился было вдогонку, но Вайг, опередив его, метнул копье, которое впилось между клешнями. Найл, передав бездыханное холодное тельце девочки Сайрис, обернулся. Неудачливый похититель уходил через пустыню. Вайг потом рассказывал, что копье прокололо скорпиону два глаза. Мара долго не подавала признаков жизни, даже сердце не билось. Но минуло два дня, и ребенок задышал, а спустя неделю девочка могла уже ползать по полу жилища.

Прошел еще целый месяц, прежде чем яд совсем перестал действовать. Только черный рубец у малышки на плече напоминал о схватке со скорпионом. Еще одна вылазка паучьих шаров, четвертая по счету, состоялась через час. Отец легонько коснулся плеча Найла, и юноша сообразил, что задремал. Все еще находясь под спасительным покровом дремоты, он почувствовал импульс страха, словно дуновение холодного ветра, от которого кожа покрывается пупырышками. И когда ощущение прошло. Найлу подумалось, что пауки вовсе не такие уж и смекалистые, как он раньше считал: накатывая так часто, они поневоле дают людям освоиться и совладать со своими чувствами. Последний налет оказался самым ужасным. Это произошло уже в тот час, когда нарождающиеся сумерки делают небо темно-синим. Ветер стихал. Похоже было, что пауки на сегодня унялись. Внезапно откудато со стороны входа донеслись скребущие звуки, издаваемые крупным насекомым. Это мог быть скорпион или жук-скакун, а может, и паук-верблюд, волочащий тяжелую ношу. Слышно было, как он постепенно приближается к пещере. Вайг встрепенулся. Глянув поверх его головы, остальные заметили плывущие к ним шары, совсем низко над землей. В эту секунду сверху в пещеру потоком заструился песок, и показались огромные клешни скорпиона.

Он на миг остановился, потом внутрь обрушилась еще одна струя песка. Плоский камень сдвинулся, и Найл изумленно понял: тварь хочет протиснуться в пещеру.

Случилось самое худшее, что только можно было представить. Паучьи шары зависали над самой головой, а люди оцепенели от ужаса перед двумя смертельно опасными врагами. Неужели это конец? Действовал Найл не раздумывая. Возле стены стояло копье Улфа с наконечником из шакальей кости, острой, как игла. Ни Улф, ни Вайг не решались пустить его в ход из опасения, что вспышка слепой ярости выдаст их смертоносцам.

А Найл совершенно непроизвольно «задернул» сознание, как задергивают шторой окно, подошел к входу, оттеснил в сторону Вайга и что есть силы саданул копьем меж клешней, расширяющих проход. Послышалось шипение, тварь отпрянула, открыв взорам шар, летящий в какой-нибудь сотне метров. Найл безмолвно застыл, не давая невидимому щупу проникнуть через преграду. А щуп был так близко, что казалось, Найл чувствует дыхание врага, его физическое присутствие.

Спустя мгновение это прошло, минут десять люди не решались пошевелиться, но тревога постепенно оставила их, и Найл высунулся наружу. Шары маячили вдалеке, покачиваясь на багряном фоне заката над горами. Исчез и скорпион. Наконечник копья был измазан кровью и еще какой-то белой пакостью, похожей на гной.

Улф обнял сына за плечи.

– Хороший мальчик.

Похвала, которой взрослые обычно удостаивают несмышленышей за послушание, прозвучала сейчас нелепо, но Найл, чувствуя в этих словах глубокую благодарность, был польщен.

Еще через десять минут все вокруг уже утонуло в толще мрака, непроницаемого, словно вода в омуте, внезапного, словно тропическая ночь. Улф и Вайг завалили вход камнями, затем Вайг зажег светильник, наполненный добытым из насекомых маслом, и семья села за ужин: сушеное мясо и плоды кактуса.

Найл, прислонившись к стене, смотрел, как движутся по пещере тени. Он безумно устал, но ему было хорошо как никогда. Юноша знал, что спас всем жизнь и что семья тоже понимает это. Однако он ни на миг не забывал и то, кто виновен во всем происходящем последнее время. Ведь это он убил паука-смертоносца.