Паразиты сознания - Уилсон Колин Генри - Страница 57

Для них мы были чем-то вроде невиданного большого и броского насекомого, разглядеть которое трудно из-за нестерпимо яркого света, а отвести взора опять-таки нельзя: жалко упустить.

Эффект был именно тот, на который мы рассчитывали: внимание, с каким они следили за плавным перемещением постепенно снижающегося корабля, было застывшим, оцепенелым. Это неспешное, плавное скольжение стоило группе Райха изрядных усилий: непомерный размах крыльев означал, что кораблю приходится одолевать сильное сопротивление ветра, и, ослабь они бдительность хоть на секунду, нас тотчас бы опрокинуло и понесло.

Остальные сорок членов экипажа работали теперь в параллели. Умы наблюдающих снизу были полностью подвластны нам, как зачарованные сказкой дети. Я также подметил одну интересную вещь, о которой все время догадывался. Наши «зрители» были также обобщены меж собой телепатией, возникновение которой было обусловлено интересом к нам. Вот чем можно объяснить, почему так опасны бывают людские сборища. Возбужденная толпа, электризуясь, начинает генерировать определенную телепатическую энергию, импульсы которой, будучи разрозненными и смутными, легко толкают ее на насильственные действия, давая этим выход скопившемуся напряжению.

Напряжение этого людского скопища было полностью подвластно нам. Это был словно колоссальных размеров мозг, открытый перед нами настежь. Он был полностью сосредоточен на гигантском насекомообразном предмете, находящемся теперь совсем близко от Земли. Мозг был заворожен и полностью открыт внушению.

Теперь главная часть операции находилась в моих руках. Человеческие умы уподобились множеству телекранов, на которые я, центральный спутник связи, передавал изображение. В результате каждый из людей внезапно увидел, как громадные, в тысячу саженей двери, расположенные по бокам корабля, медленно разъезжаются, а из отверзшегося их зева наружу вышагивают лунные пришельцы, тоже тысячесаженного роста. Собой пришельцы напоминали тех же насекомых: сами зеленые, ноги длинные и изогнуты как у кузнечиков. Лица были похожи на человеческие, с большими крючковатыми носами и черными глазками-бусинами. Пришельцы передвигались неравномерно, рывками, словно были непривычны к земной гравитации. Нижние конечности у них оканчивались когтями, похожими на птичьи.

И тут размашистыми скачками пришельцы припустили через поле к позициям наблюдающих за ними армий. Я послал поток волн кошмарного, панического ужаса, страшной уверенности, что сейчас последует неминуемая гибель. Одновременно я снял напряжение, сковывающее людей на месте в оторопелом беспомощном созерцании. В итоге поднялось повальное бегство. Ощущать эту панику — можно сказать, постыдную в своей беспросветности — было так неприятно, что мы полностью прервали контакт, дав людям бежать. Они уносились без оглядки. Тысячи падали и были затоптаны; позднее цифры показали, что при этом погибло до пятнадцати процентов общего числа сражавшихся. Окажись на поле боя настоящие инопланетяне, жертвы и то едва ли исчислялись бы более крупными цифрами.

Впечатление от всего этого зрелища осталось крайне тягостное. Память о происшедшем не оставляла меня несколько недель, то и дело возвращаясь, словно дурной привкус во рту. Но пойти на такой шаг было необходимо: он положил войне безоговорочный конец. В последующие трое суток войскам ООН, четко координируя действия с президентом США, удалось разоружить тысячи рассеянных по огромному региону воинских подразделений. Удалось также арестовать Гвамбе и Хазарда (последний был застрелен при «попытке к бегству», Гвамбе посажен в дом умалишенных в Женеве, где через год умер).

Казалось бы, после такой победы мы могли вознамериться почить на лаврах. Ничего подобного, мы не испытывали и тени подобного желания, по двум причинам. Во-первых, победа эта была детской игрой, и некоторые ее подробности я привел лишь потому, что она может вызвать интерес у историков — в стратегическом отношении она едва ли заслуживает и пары строк. Во-вторых, теперь нам предстояла действительно интересная часть задачи: вернуть миру здравый рассудок хотя бы отчасти и подумать над тем, что можно предпринять для окончательного уничтожения паразитов.

Ничего бьющего на эффект в наших методах не было. Мы просто рассказали людям правду. На следующий день после нашей пресловутой «победы» президент Мелвилл выступил по телевидению с сообщением, что у правительства Соединенных Штатов есть все основания полагать, что «лунные пришельцы» уходят из нашей Солнечной системы, и на данный момент Земле ничто не угрожает. «Однако, — добавил он, — ввиду того, что угроза вторжения из космоса все так же неизбывно существует, Соединенные Штаты призывают к немедленному формированию Объединенного Правительства Мира, наделенного всеми полномочиями по приведению в боевую готовность сил Всемирной Обороны». Его предложение было тотчас принято в ООН. Вот когда началось осуществление грандиозного замысла, о чем так мастерски написано Вольфгангом Райхом в его «Пересотворении мира».

Конечно же, самая серьезная из проблем состояла в том, как извести паразитов. Но мы тогда решили, что не это на данный момент является делом первоначальной важности. Воздействие на Луну, главный источник дезориентации сознания, уже повлияло на то, что сила паразитов значительно поубавилась. Но была и еще одна причина, по которой к паразитам можно было пока отнестись как к проблеме второстепенной. Я уже упоминал, что паразиты в некотором смысле являлись «тенью» людской трусости и пассивности. Их сила способна была возрастать в атмосфере подавленности и страха, поскольку они питались от этих низменных чувств. А если так, то самым верным способом нанести им поражение было переменить атмосферу, привнеся в нее силу и целеустремленность. Именно это, по нашему мнению, должно было стать основной задачей на период грядущего года. Первый вопрос состоял в том, как сделать Силы Всемирной Безопасности по-настоящему действенными, способными подавить любой очаг возобновившейся деятельности паразитов. Это значило, что примерно двадцати членам нашей группы предстоит заняться организационными вопросами. Ничуть не менее важным было заставить людей понять, что существование паразитов — это реальность, для противостояния которой человечеству надлежит хранить неусыпную бдительность. А это в свою очередь означало, что численность группы надо наращивать до тех пор, пока она не будет включать в своих рядах тысячи, если не миллионы человек. По этой причине только двадцать из нас (включая Эбнера и Флейшмана) вошли в состав Сил Всемирной Безопасности. Остальные занялись проблемами обучения.

Я должен сказать об этом несколько подробнее, поскольку фактически от успеха в этой области зависело все. Подбор кандидатур для обучения «управлению сознанием» был делом ни в коей мере не простым. Какие, казалось бы, могли при этом возникнуть проблемы? Ведь если на то пошло, я освоил этот метод самостоятельно, то же можно сказать и о Райхе, и о Флейшмане. Что, казалось бы, еще от нас требовалось, кроме как известить человечество о наличии паразитов сознания — уж дальше-то люди, в конце концов, и сами обучатся?

Это кажется убедительным лишь на первый взгляд. Бесспорно, кое-чему люди действительно научились. Но это само по себе порождало проблему. Борьба с паразитами сознания требует наличия особо отточенного и активного интеллекта. Большинство людей в умственном плане настолько ленивы, что паразиты могут обставить их в два счета. Люди находятся теперь в еще более рискованном положении, потому что тешат себя чувством мнимой безопасности, которое паразиты будут всячески в них лелеять и поддерживать. Это именно тот случай, где недостаток знания особо опасен.

Уже то, что едва ли не каждый третий на Земле человек тут же счел, что «управляет» своим сознанием безупречно, ставило нас в невероятно трудное положение. Как разобраться, кто из этих миллионов действительно стоит внимания? Такая проблема поддавалась решению не сразу, приходилось действовать методом проб и ошибок. В качестве испытуемых мы, как правило, брали высоко просвещенных людей, в особенности тех, кто к своим жизненным высотам пробивался, поскольку непременным условием для нас были мужество и высокая активность. Но неудачи и здесь встречались во множестве. Свои первые победы над паразитами мы с Райхом одержали благодаря тому, что отдавали себе отчет: времени нам отпущено считанные минуты; это нас и подстегивало. Теперешние наши испытуемые не умели, а зачастую и вовсе не могли растормошить себя, осознать всю неотложность поставленной задачи. Я наглядно убедился, в какой огромной мере то, что считается у людей «успехом», обеспечивается элементарной напористостью и усидчивостью, а вовсе не деятельностью разума. Мы не могли позволять себе тратить время на несостоявшихся. Прибегни мы с целью их «растормошить» к телепатии, это только усугубило бы их леность. Так что от таких претендентов мы без промедления освобождались, а на их место поступали другие. Вскоре открылось, что даже в высшей степени интеллигентные и глубокие люди могут страдать умственной леностью, если соответствующая привычка заложена в них с детства. Поэтому мы решили, что впредь отбор кандидатов надо будет осуществлять начиная с максимально юного возраста. С этой целью несколько наших коллег сформировали обособленную группу для испытания ментальных способностей детей и подростков. Так возникла так называемая "группа Бермана «Тест-К», успехи которой превзошли все ожидания: не прошло и двух лет, как мы получили более пятисот тысяч «специалистов» по управлению сознанием в возрасте до двадцати одного года.