Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Уилсон Колин Генри - Дельта Дельта

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дельта - Уилсон Колин Генри - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Колин Уилсон

Дельта

Огни города жуков вскоре растворились внизу; через считанные минуты окружала уже такая тьма, что Найл не мог различить и поднесенной к лицу ладони. Когда только начинали подниматься, шар несколько раз отчаянно дернуло – натянулась связывающая шары веревка. Затем она ослабилась, и дальше взлет проходил уже гладко. Минут через пять ветер перестал реветь; на такой высоте он уже не встречал преград и потому стал беззвучен. Более того, поскольку теперь их несло вместе с воздушным потоком, ветер, казалось, ослаб до едва ощутимого дуновения. Небывалое ощущение: висеть вроде бы неподвижно в полной темноте, сознавая, что на самом деле их несет в сотнях метров над землей со скоростью миль тридцати, если не больше. При таком ходе Дельту можно достичь часа за четыре с небольшим.

Постепенно темень осветлилась в серый сумрак, и Найл смог различить стоящего на том конце корзины Манефона – расставив руки, тот прочно держался за стропы шара. На секунду подумалось, что это глаза привыкают к темноте, но затем Найл с удивлением понял, что свет исходит от западного горизонта, где заходящее солнце подсвечивает облака снизу розовым. Прошло еще несколько секунд, и стало возможным разобрать, что набранная высота расширяет окоем, позволяя заглянуть за округлившуюся поверхность земли.

В неверном свете стали видны и два другие шара, летящие примерно на одной высоте. Ближний шар, с Доггинзом и Милоном, находился где-то в двадцати метрах, и соединяющая их веревка провисала дугой. Доггинз, указав рукой, прокричал что-то, но из-за ветра ничего нельзя было расслышать. Через десять минут солнце скрылось за горизонтом, и все опять погрузилось во тьму.

Под ногами ощущалась твердь: в подвесной мешок была предусмотрительно втиснута большая круглая доска-днище; получалось навроде корзины. На днище разместились два пузатых холщовых мешка с дорожным припасом; оба прочно прихвачены к стропам на случай, если порыв ветра вдруг опрокинет их на днище. У себя между ногами Найл держал сумку поменьше, где лежал жнец и запас зажигательных бомб. Поверх днища были расстелены одеяла; чтоб не сбились и не скатились, их подвернули под края доски. Подготовка к отлету была в основном делом Космина и Гастура, и они справились с задачей, проявив замечательную смекалку и предусмотрительность. И надо отдать должное, держались молодцом, узнав, что им придется остаться.

Одет Найл был тепло. Женское окружение Доггинза снабдило его балахоном с меховой опушкой, достающим без малого до лодыжек. Обут он был в башмаки (обувь, к которой совершенно непривычен – из парусины, с толстыми каучуковыми подошвами). Вначале ногам в них было жарко и неудобно, но, посидев в шаре с полчаса, Найл оценил их сполна – температура на такой высоте близка к нулю.

Внезапная искра выхватила из темноты лицо Манефона, склонившегося над огнивом. Через несколько секунд затлел сухой трут. Манефон запалил от него маленькую масляную плошку и поднес зыбкий язычок огня к компасу. Найл опустился рядом на корточки.

– Ну как, идем по курсу? – Манефон кивнул. – Когда поднимется луна?

– Мы ее не увидим, – Манефон указал наверх. – Видишь, как застелило.

Найл посмотрел в темноту. На протяжении нескольких секунд вверху несколько раз проглядывали звезды, но тут же исчезли.

– Что будем делать? – спросил Найл.

– Что делать? Одно: надеяться, – ответил Манефон угрюмо и задул плошку.

– Зачем ты?

– А вдруг перевернется, тогда что? Да и смотреть все равно не на что.

– Может, перекликнемся с остальными?

– Пожалуй. Я все сделаю сам. Ты не шевелись, иначе дно накренится.

Все было предусмотрено и на этот случай. Вокруг каждого из шаров петлей была пропущена веревка, она же проходила и вокруг строп. Если шары надо было сблизить меж собой, оставалось лишь перебрать веревку на себя. По подергиваниям мешка Найл понял, что Милон как раз тем и занимается. Через несколько минут раздался приглушенный удар: шары столкнулись. Послышался голос Доггинза:

– Ты не ориентируешься, где мы сейчас?

– Нет. Хотя должны быть, по меньшей мере, милях в десяти от берега. Облачность тревожит. Если не рассеется, можем вовремя и не заметить, что летим над землей.

– А ты уверен, что мы еще не долетели?

– Это легко можно проверить.

Манефон, очевидно, полез в сумку: тускло звякнули зажигательные бомбы. Ухватившись за одну из строп, Найл осторожно привстал и выглянул через край. Корзина покачнулась: Манефон метнул бомбу. Шли мгновения; начало уже казаться, что не сработало, и тут внизу разразилась ослепительная желтая вспышка. Султан огня летел вниз, пока не отразился в черной маслянистой глади. На миг открылась черная вода и белые гребни волн, затем сияние исчезло как не бывало. Этих нескольких секунд хватило, чтобы уяснить: всюду море. Впервые с момента взлета Найла охватил страх. Окруженный темнотой, он ощущал себя в безопасности; теперь до него дошло, что они подвешены среди бездны.

– Можно было бы подняться над облаками, но от этого, по-моему, не легче. Ты как считаешь?

– Наверное, нет смысла: все равно земли не увидим, пока не долетим. Единственное: можно скидывать бомбы, если кажется, что подлетаем. Их у нас сколько?

– По дюжине на каждого.

– Нормально. Получается, семьдесят две – точнее, семьдесят одна, одну я уже скинул. Хватит с лихвой.

– Раз так, то пока не мешало бы и поесть. Есть охота, аж в брюхе урчит.

Манефон выпустил веревку и сел на дно мешка. Через несколько секунд шар слегка качнуло: веревка вытянулась до конца.

Манефон снова взялся за огниво и зажег масляную плошку, которую цепко удерживал, пока усаживался Найл. Манефон был, по меньшей мере, на двадцать килограммов тяжелее Найла, поэтому дно постоянно кренилось в его сторону. Пришлось-таки постараться, прежде чем они с величайшей осторожностью установили равновесие, сев вперемежку с поклажей. Тогда Манефон передал плошку Найлу, а сам взялся развязывать один из холщовых мешков. Из него он достал плетеную корзину с едой. В ней оказались лепешки, мед, жареная птица, козий сыр, яблоки и графинчик золотистого вина. Так, сидя скрестив ноги, они принялись за еду. Стены подвесного мешка никогда не предназначались для человеческой спины, поэтому постоянно хлябали, стоило о них опереться.

Закрыв глаза, можно было представить себя чуть ли не в родной пещере. Вино и пища вызывали отрадное чувство безопасности и оптимизма. Теперь даже не очень тревожило, что они висят, покачиваясь в полом пространстве, в пятистах метрах над океаном. Вместе с тем это давало понять, насколько он сам, Найл, изменился: мальчуган из пещеры словно принадлежал какой-то быльем поросшей эпохе.

Слепящая вспышка заставила, вздрогнув, прийти в себя. Это Доггинз сбросил еще одну бомбу. Она осветила такую же в точности панораму, что и предыдущая: простершееся внизу бескрайнее море – темное, с белыми барашками волн. Вдвоем они опорожнили графинчик, и Манефон вышвырнул пустую посудину. Найл со странной отрадой представил, как она, кувыркаясь, летит в холодной темени. Манефон опять задул плошку.

А вскоре зарядил дождь. Найл поднял капюшон отороченного мехом балахона, затянув вокруг шеи тесьму. Одежда была из дубленой шкуры и нисколько не намокала. А пошлепывание о капюшон капель вывело Найла из дремотного состояния. Это, в свою очередь, настроило на трезвый лад: нельзя убаюкивать себя, поддаваясь чувству мнимой безопасности. Если курс верный, то они должны быть, по меньшей мере, на полпути к Дельте. По словам Симеона, слияние двух рек где-то в миле от побережья. Идя на такой скорости, легко перескочить заданный рубеж и приземлиться где-нибудь в пустыне на этой стороне Дельты…

Пытаясь сдержать гнетущее волнение, он пошарил под туникой и повернул медальон. Сонливость мгновенно улетучилась. Сначала, особой выгоды от этого вроде бы не наблюдалось, просто четче стал ощущаться стук дождя и покачивание шара. Затем внимание случайно соскользнуло на порифида, что в метре с небольшим над головой. Найл тотчас же осознал его присутствие. Порифид казался точкой невнятного света, опутанной длинными нитями энергии, цедящимися в темноту. В самом центре светящейся точки, где сходились все эти нити, наблюдался устойчивый импульс, напоминающий биение сердца. Найл неотрывно всматривался, и пульс словно начал втекать в него самого, становясь его частью; создавалось любопытное ощущение, что порифид пытается установить с Найлом связь. Затем Найл и сам вжился в пульс. Собственное тело будто перестало ему принадлежать, став отчужденным, посторонним.