Ненормальная война - Тамоников Александр Александрович - Страница 44

Что-то заревело, затрещало. Над лесом по левую руку, до которого было метров триста, зависла туша вертолета Ми-8 с бешено вращающимися лопастями. Пилот долго не думал, сразу разобрался в ситуации и направил машину к дороге. Простучала пулеметная очередь. Пули с недолетом вспороли траву. Вертолет с ревом прошел над головами беглецов, завис и начал неуклюже разворачиваться.

В кабине кроме экипажа находился пассажир с непокрытой головой. Павел отчетливо увидел лицо, сжатые губы, горящие глаза. В стрессовой ситуации сильно обостряются все чувства, в том числе и зрение.

Он узнал этого типа. Тот приезжал на уничтоженный объект вместе с полковником Вишневским и ходил за ним как привязанный. Капитан Бунич. Помощник, имеющий все шансы занять должность Вишневского в случае успешного отлова или ликвидации террористов. Соколовский машинально отметил этот факт и тут же забыл о нем.

Колонна продолжала катить по полю, вздымая пыль. За всем уследить было трудно. С фланга приближались БМП. К счастью, их скорость была невысокой. Сзади из клубов пыли уже вырисовывалась боевая машина десанта. До нее тоже было далеко.

Вертолет развернулся, ударил из пулемета. Но он атаковал почему-то второй джип. Видимо, укропы решили, что все, что их волнует, находится там.

– Серега, гони, не останавливайся! – крикнул в рацию Рустам. – Мы сами с ними разберемся, за нас не волнуйтесь!

– Рустам, никакого боя! – приказал Павел. – Не забывайте, что у вас в машине штатские!

Самое время вспомнить про депутата и журналиста.

Пулеметная очередь пропорола проезжую часть. Джип едва успел выскочить из-под удара. Он катился, виляя, от обочины к обочине.

Пилот накренил машину и начал заходить сзади.

Пассажиры «Ниссана» высунулись в окна и жадно следили за этим безумием. Даже Корвич оторвался от дороги и уставился в зеркало.

Вертолет настигал джип, прыгающий по кочкам. Он летел на малой высоте, задрав до упора хвостовой стабилизатор. Словно гигантский червь катился по дороге за джипом. Скатанная глина вздымалась, бурлила, взбаламученная роем пуль.

Раскрылась задняя дверца. Из машины вывалились два крепко сцепившихся тела, покатились в канаву. Распахнулась от удара ногой дверца напротив. Из нее выпало что-то упругое, сжатое в пружину. Словно по команде еще две дверцы, теперь уже передние, разлетелись в разные стороны. Номер отработан. Настоящий спецназовец должен уметь покидать движущуюся машину.

Бойцы едва успели откатиться с дороги, как тугая очередь с вертолета пропорола крышу джипа, смяла, порвала капот, разнесла двигатель. Неуправляемую машину объяло пламя. Она ушла с дороги, вылетела с обочины в поле, заросшее травой, и перевернулась. Грохнул взрыв, огненный столб устремился в небо. Останки машины окутал дым.

Вертолет, отчаянно треща, прошел над местом катастрофы, взмыл вверх и развернулся. Через мгновение он шел обратно, стремительно снижаясь. Пилот выискивал мишени в высокой траве. Поблескивала застекленная кабина винтокрылой машины, которая приближалась к горящему джипу. Круговорот набегающего воздуха трепал траву.

Пилот отчего-то решил, что выжившие террористы находились рядом с джипом. Но три фигуры выросли из травы совсем в другом месте. Они работали слаженно, открыли огонь одновременно, переведя автоматы на одиночный режим. Спецназовцы методично, прицельно выпускали пулю за пулей. Один бил по кабине, двое – по хвостовому стабилизатору, который находился фактически напротив них.

Пилот не успел опомниться. Все произошло в считаные мгновения.

Град пуль ударил по вертолету, застучал по обшивке. Треснуло стекло кабины. Спецназовцам было видно, как капитан СБУ что-то кричал, а пилот лихорадочно пытался увести машину из-под огня. Свинец стучал по хвостовому стабилизатору, оставлял вмятины, сдирал краску со стальной обшивки.

Машина уже начала набирать высоту, когда все и случилось. Одна из пуль угодила в лопасть бешено вращающегося рулевого винта на конце хвостовой части. Винт переломился, машину дернуло, понесло в сторону и как-то даже вверх. Вертолет потерял ориентацию в пространстве, его затрясло, начало болтать.

Пилоту каким-то чудом удалось вернуть устойчивость воздушному судну. Он начал снижаться, но что-то пережал, и машина завертелась как карусель. При этом она камнем падала вниз.

Вспышка, взрыв! Машина развалилась на пылающие куски. Их окутал черный дым.

Соколовскому казалось, что прошла вечность, а на самом деле – не больше минуты. Корвич снова утопил педаль газа. Машина пролетела развилку.

БМП на примыкающей дороге еще лязгали гусеницами метрах в четырехстах. Пушки помалкивали. Видимо, наводчики тоже глазели на вертолет.

– Мы их сделали! – радовался как ребенок Винничук.

– Ну и чего ты радуешься? – проворчал Корвич, вертя баранку. – Все плохо, просто ужасно.

– Командир, не останавливайтесь, прикроем! – вышел на связь возбужденный Боев. – Катите в село! Мы вас найдем, повоюем тут немного, разомнемся.

Павел увидел, как по высокой траве в сторону леса, который был совсем рядом, ковыляли двое. Журналист Згурский поддерживал депутата Горчака, который, кажется, повредил ногу. Згурский озирался, ему что-то яростно вопил Грубов, размахивая рукой. Три фигурки с автоматами разбежались, залегли в гуще растительности.

Им навстречу по дороге уже катили боевые машины пехоты. С них спрыгивали солдаты, разбегались по полю.

Таким вот нелегким оказалось начало дня. Течение времени уже не откладывалось в голове командира. За его спиной разгоралась суматошная пальба, ухали взрывы гранат.

Когда «Ниссан» влетел в Шандык, на поле полыхал еще один костер. Спецназовцам удалось подорвать головную БМП.

Одна боевая машина устремилась в погоню за «Ниссаном», две другие пошли дальше, брать в клещи врагов, оставшихся в поле.

Павел в отчаянии кусал губы. Своим уже не помочь. Надо же влипнуть в такую передрягу!

Дорога была изрыта воронками от бомб и снарядов. Полгода назад здесь шли бои, после которых подразделения ополченцев отошли за Олдынь.

Но эта позиция была невыгодна и украинским силовикам. Они ушли из села.

Жители покинули свои дома, от которых теперь мало что осталось. Соколовский заметил лишь несколько уцелевших строений, другие были взорваны или сгорели. Кругом валялись груды мусора, деревья и столбы, выкорчеванные снарядами.

Дорога уходила влево, за полуразрушенное здание, над крыльцом которого не очень-то горделиво висел желто-голубой флаг. Видимо, здесь располагалась управа. Вместе с дорогой плавно поворачивал мощный кирпичный забор, окружавший владения местного кулака.

– Яков, РПГ к бою! – рявкнул Павел. – Серега, стоп!

Корвич врезал по тормозам, Винничук вытащил из-под сиденья гранатомет, зарядил его. Павел выхватил у него эту трубу, вывалился на улицу и бросился к забору. Винничук и Шумский передернули затворы и побежали за ним.

Командир был уверен в том, что ему хватит одной гранаты. Он и сам не знал, почему так решил.

В памяти капитана осталось дикое выражение глаз медсестры Риты, съежившейся на сиденье, и крик Борисова:

– Мужики, дайте мне автомат.

Картинка за забором была безрадостной. До БМП оставалось метров сто, она шла мимо сельских горелых хат. На броне восседали несколько вояк в касках, при полной амуниции. Рожи взрослые, небритые, исполненные решимости. В отдалении шли еще две БМП. С поля за пределами села продолжали доноситься автоматные очереди. Там что-то ухало.

Павел глубоко вздохнул, восстановил ритм дыхания. Он вышел из-за угла, встал, раздвинув ноги, прицелился. Укропы, сидевшие на броне, загорланили, увидев гранатометчика. Капитан спустил курок с боевого взвода.

Граната ударила под башню, прогрызла броню. Машина вздрогнула, потеряла управление. Было видно, как ее внутренности охватило пламя.

Соколовский отбросил гранатомет, стряхнул со спины автомат, что-то дико заорал и принялся поливать огнем подбитую машину.

Его товарищи занимались тем же. Они стояли плечом к плечу и уничтожали пехоту, схлынувшую с брони. Плевать, что у вас есть матери и дети! Не хрен было лезть на чужую землю.