Ненормальная война - Тамоников Александр Александрович - Страница 30

– Семья у него есть? – Павел поморщился.

Он не любил подобные акции, сильно смахивающие на нападения из-за угла.

– Семьи нет, – сообщил утешительную новость полковник. – Была жена и дети, но давно сбежали от этого вурдалака. Так что не грузись морально-этической стороной дела. – Суслов виртуозно вник в нравственные терзания подчиненного. – И экшен я тебе обещаю. Коттедж Свинаренко охраняют молодчики из правоэкстремистской ячейки. Парни накачанные, мнят себя терминаторами. Закончите дело – сбить с хвоста погоню и всем составом на объект. Маршрут ты знаешь. Надеюсь, новый день еще не начнется. Да, подожди, – спохватился Суслов. – Если Борисов на объекте отсутствует, это не повод с чувством выполненного долга возвращаться домой. Выяснить, кого держат на объекте, и доложить. Слишком много хороших людей бесследно пропало в последнее время. Среди них есть и знаковые персоны.

– Я понял, товарищ полковник. Будем действовать по обстановке.

– Главное в нашем деле – не плодить неприятности, – заявил Павел и тут же пошутил: – Поэтому работаем не думая. Чем больше размышляем, тем сильнее запутываемся и подвергаем наше дело сомнению.

До леса, за которым начинались окраины Сабитово, водитель гнал как на пожар.

– Серега, побойся бога! – простонал Шумский, зеленеющий от «морской болезни». – Это же не легкомоторный самолет!

Временная база была устроена в лесу, недалеко от заброшенного щебеночного карьера. Старая просека, заросшая мелким осиновым молодняком, была проходима для мощного внедорожника. Машину загнали в лощину.

Соколовский выставил охранение. Грубова и Вдовенко он отправил пешком назад, приказал добраться к месту стычки и выяснить, что делают украинские силовики. Просто залечь и наблюдать. В разборки с хохлами не ввязываться. Через два часа вернуться и доложить.

– Я же говорил тебе, Пумба, что преступника всегда тянет вернуться на то место, где он совершал свои злодеяния, – не удержался от нравоучительной ремарки Вдовенко. – Ладно, пошли, бродяга, пока командир не закипел.

Корвича и Винничука в штатской одежде капитан послал на запад, велел прояснить обстановку вокруг Сабитово, наметить отправные точки. К людям не выходить.

Разогнав подчиненных во все стороны света, он остался один. Накатило расслабление. В лесу было тихо, приятно, сквозь кроны деревьев проглядывало солнце. Капитан подкрепился сухим пайком и на несколько минут закрыл глаза. В голове поплыли видения из мирной жизни. Это становилось опасным для здоровья.

Он встрепенулся и принялся «камуфлировать» машину. В багажнике имелась целая уйма вещей, весьма полезных для этого. Соколовский прикрепил к антенне желто-голубой флажок, еще один примотал проволокой к задней части крыши. Потом капитан поменял регистрационные знаки.

Он откопал несколько мятых черно-бордовых повязок «Правого сектора». О судьбе их бывших владельцев Павел вспоминать не хотел. Капитан решил раздать эти тряпки ребятам. Пусть носят на здоровье, как бы ни тошнило.

В заключение он отыскал цветные мелки и занялся художествами. Соколовский удалил с капота грязь и с нажимом вывел: «Смерть террористам!» Он подумал, стер второе слово и написал: «колорадам». На правом борту капитан размашисто вывел готическим шрифтом: «На Москву!» На большее фантазии у него не хватило.

Муки творчества прервал Шумский, высунувшийся из кустов.

– Выступаем за расовую чистоту Украины, командир?

– А то! – Павел критически обозрел свое творчество. – Ладно, Жека, вылезай оттуда. – Он махнул рукой. – Подежурю за тебя.

– Ты добрый! – проговорил Шумский, забрасывая автоматическую винтовку за плечо.

– Потому что сытый, – ответил Павел.

В лесу было тихо и как-то непривычно мирно.

Через два часа вернулись Грубов и Вдовенко, доложили, что на дороге замечена активность. Снуют военные и люди в милицейской форме. Тела уже увезли.

Обнаружена знакомая фигура – рядовой Грицуля. Он объяснял офицерам, что случилось. Судя по жестикуляции, сильно преувеличивал. Когда погибли товарищи, вступил в бой с превосходящими силами врага, а когда закончились патроны, пришлось отступать. Но оправдания ему не помогли. Похоже, Грицулю поместили под арест.

Военные пребывали в озадаченности. Ясное дело, что линию фронта пересекла разведывательно-диверсионная группа противника, но где ее искать? И их ли это дело? Снимать войска с линии фронта и отправлять на прочесывание местности?

«Нужно уходить из этого леса, не искушать судьбу», – подумал Павел.

Еще через час вернулись Винничук с Корвичем, оценили на троечку художественные способности командира и доложили о ситуации на противоположной стороне. В Сабитово войска стоят в центральной части поселка, где расположены кафе, ресторан и другие злачные места.

Улица Гетмана Чернинского выходит за город и тянется берегом вытянутого пруда. Попасть на нее можно с юга, минуя лишь один дорожный пост. Есть и другой вариант: съехать с дороги и часть пути преодолеть под обрывом, мимо поста.

Жилище военкома – здоровый коттедж на краю улицы, обнесен кирпичным забором. Территорию охраняют накачанные парни в штатском с нарукавными повязками. Собак не видно, да их и не надо. Эти парни дадут фору любым псам.

– Что за повязки, мы не разглядели, – сказал Корвич. – Но явно не ДНД. Хозяин, похоже, отсутствует. Рабочий день еще не закончился. Поэтому охрана пока малочисленная.

Винничук как-то загадочно улыбнулся и достал из кармана служебное офицерское удостоверение в синих корочках.

– Держи, командир, может, пригодится. Документ выдан капитану Буниченко, командиру роты связи полка механизированной бригады. В темноте сойдет.

– Парни, вы охренели? – ахнул Павел, открывая документ. – Вы кого там замочили?

– Никого мы не мочили, – с обидой проговорил Корвич. – Обратно вдоль пруда шли. Место уединенное, красивое. Офицерик на пикник приехал с двумя телками. Шашлычок, коньячок, все дела. Там такие запахи, командир!.. Потом они купаться пошли. Веселые все такие, говорливые. Давай плескаться голышом.

– Ох, сочувствую вам, мужики. – Вдовенко покачал головой. – Натерпелись вы там!

– Пока они там купались, Яков и вытащил из френча удостоверение, – закончил Корвич. – Хотел еще шашлык прибрать к рукам, но я не дал.

– Офицер уже пьяный был, – объяснил свои мотивы Винничук. – В ближайшие часы он о своем удостоверении даже не вспомнит. Потом будет искать, решит, что потерял где-то, начальству побоится доложить.

– Ладно. – Павел улыбнулся. – Разберемся. Но впредь воздерживайтесь от подобной инициативы. Корвич и Шумский – на пост. Смена через два часа. Остальным перекусить и спать. Понимаю, что день, но надо себя заставить, мужики. Что-то мне подсказывает, что в ближайшие сутки нам будет не до сна.

Позднее Павел с улыбкой вспоминал этот рейд, легкую разминку перед тяжкими испытаниями. Густые сумерки, автомобильная поездка по темнеющей пасторали.

Объехать пост силовиков оказалось проще простого. Там царило веселье, смеялись женщины. Звон посуды заглушали призывы выпить за Украину для украинцев и грядущую победу над москалями.

– До чего же милый городок, – поделился своими мыслями Шумский. – Линия фронта недалеко, а у них гулянки, бабы, сладкая жизнь.

– Ты не видел, что творилось в бункере Гитлера в последние дни перед капитуляцией, – с усмешкой сказал Винничук. – Сплошные гулянки, веселье и здравицы в честь скорой победы над Советским Союзом.

– А ты видел? – удивился Шумский.

Особняк на краю дороги производил впечатление, особенно стены, но остановить спецназовцев они не смогли. В десять вечера напротив здания встал размалеванный внедорожник «Тойота». Помимо офицера, сидящего за рулем, никого в нем не было. Во всяком случае, другие головы из окон не высовывались.

Офицер выбрался из машины, вразвалку подошел к монументальной калитке, в которой было прорезано окошко. Автоматически включилась лампа над его головой. Пришла в движение видеокамера, закрепленная на стене еще выше, повернулась, уставилась на гостя сверху вниз.