Золото Маккены - Уилл Генри "Генри Уилсон Аллен" - Страница 29

Лицо Пелона стало еще уродливее.

– Не смей! – пылко сказал он. – Не хочу этого слышать! Если это все, о чем ты хотел сказать – лучше заткнись!

– Нет, не все, – отозвался Маккенна успокаивающе. – Я ведь не хотел сказать ничего дурного: это индейская земля и вы, последние индейцы, используете ее по назначению. Неужели тебя это злит, хефе? Ты не прав. Пусть останется легкая грусть. Но не злость.

Пелон какоето мгновение рассматривал своего собеседника, а потом сделал нечто странное: положил свою огромную, волосатую и невероятно сильную руку на плечо старателя и нежно его сжал. К своему изумлению Маккенна увидел в раскосых угольночерных глазах слезы.

– Правильно, – сказал бандит, – давай, дружище, немного погрустим. Несколько минут они сидели молча и курили. Наконец, разбойник кивнул и сказал:

– А теперь, компадре, поговорим. Что ты хочешь узнать?

Маккенна хотел расспросить Пелона о его жизни и скитаниях, которые привели его в это место, как говорят индейцы, в полной боевой готовности и боевой раскраске. Но потом решил не рисковать и не вдаваться в столь деликатные подробности. Он стал лихорадочно подыскивать подходящую тему и тут вспомнил о совершенно естественной вещи.

– Давай о золоте, – сказал он, – и, естественно, о Снотаэй. О нем я слышал множество разных историй, но почемуто им не верил. Может, ты расскажешь легенду так, как ее передают люди клана чирикауа?

– Почему именно чирикауа? – спросил Пелон.

– Да потому, что Нана, хранитель тайны, которому дозволялось входить в священный каньон, был из этого клана.

– Правильно. Несколько позже он откололся от главных сил племени, но в старые времена, во времена, когда Эдамса поймали в Снотаэй, это было в порядке вещей.

– Значит, легенду ты знаешь от индейцев?

– Конечно. Я слышал ее, амиго, множество раз. Старая Мальипай, чтобы скоротать долгие зимние вечера в хахале, рассказывала нам байки. Мы с Салли были совсем маленькими.

– Может, расскажешь? Поделишься воспоминаниями, только воспоминаниями? – предложил Маккенна. – Пор фавор?

Убийцаполукровка пристально посмотрел в лицо старателю, а затем перевел взгляд на трещину каньона.

– Да, – ответил он, – поделюсь.

КАНЬОН ПОГИБШЕГО ЭДАМСА

Вначале Пелон определил для Маккенны время действия: 1864 год. Гражданская война. Эдамс, имени которого никто не помнил, возил грузы из Таксона в ЛосАнджелес и обратно. У него был приятель, которого он сделал компаньоном. Ребята заколачивали деньгу, имея два грузовых фургона: пока один шел в одном направлении, второй, соответственно – в обратном. Но так как война все не кончалась, апачи снова решили взять под свой контроль караванные пути. И Эдамсов приятель струхнул: ему вовсе не хотелось терять свои потом заработанные денежки. Он продал свою долю Эдамсу, и тот остался в одиночестве. Так как ему теперь приходилось самому управлять обоими фургонами, то он прицепил один к другому и поставил в упряжку по шесть здоровенных лошадей. Чирикауа предупредил, чтобы Эдамс прекратил поставлять белым поселенцам продукты на территорию, когдато принадлежавшую апачам, но он не придал значения его словам.

Както на рассвете на фургон напали апачи и угнали лошадей. Эдамс храбро пустился в погоню. Он нагнал грабителей и отбил двенадцать мустангов. Но когда вернулся в лагерь, увидел, что фургоны и товары сожжены дотла. Угон оказался обманным маневром: заманив Эдамса в пустыню, апачи достигли своей цели: уничтожили дело торговца и заставили прекратить перевозки.

Эдамс, прихватив вещички, ружье и взяв в повод двенадцать лошадей – все, что у него осталось – пустился в путь. Апачи сожгли даже деревянную коробку, в которой Эдамс хранил свою невеликую наличность: около двух тысяч долларов бумажными деньгами. Он двинулся к стоянке индейцев племени пима. Его лагерь находился у ДжиллаБенд, а пима на расстоянии полудня езды. Таким образом, известно, где располагалась деревушка: к югозападу от Финикса.

В этом месте повествования бандит сделал паузу и спросил Маккенну, совпадает ли его версия с версией белых. Шотландец сказал, что да. Тогда Пелон поспешил продолжить.

В деревушке пима, где жили дружески настроенные к Эдамсу индейцы, его ждал большой сюрприз: группа белых золотоискателей. Они были снаряжены до зубов и рассказали Эдамсу захватывающую историю о заброшенном каньоне и похороненном в нем золоте. Судя по всему, для золотой лихорадки у них имелись все основания.

А произошло вот что: когда старатели пришли в деревушку пима со скудных приисков ДжилаРивер, туда же приехал один мексиканский бродяга. Увидев тощие мешочки с плоховатым песком, молодец сказал, что знает местечко, где один человек может намыть за десять минут золота больше, чем все они на ДжилаРивер вместе взятые. Старатели, разумеется, забросали мексиканца вопросами: в них проснулась алчность. Бродяга спокойно отвечал.

Еще мальчишкой, поведал мексиканец, он попал в плен к апачам. Вместе с индейцами ходил в Снотаэй – тайный каньон, где по рассказам старейшин было сокрыто огромное богатство. Золото являлось там во всех возможных формах: от чистого песка и капель в форме рисовых зерен до самородков величиной с бизонью лепеху. Услышав такое, глаза белых засверкали от возбуждения. Где же этот каньон? – насели они на мексиканца

Парень, одно ухо которого было страшно изуродовано, за что он и получил кличку «Кривоух», пожал плечами и ответил, указывая на северовосток:

– Там с Апачленде.

Предупрежденьице было мрачноватым, но оно пролетело мимо ушей белых. Слушатели хотели знать лишь одно: сможет ли Кривоух отвести их всех в то место, где, по его словам, золото лежит почти на поверхности. Мексиканец, как и старатели, выказал полное бесстрашие и абсолютное безразличие к своим бывшим индейским хозяевам. Он сказал, что, разумеется, с удовольствием отведет их всех в Снотаэй и что цена за это будет не слишком высокой.

В этом месте он дал белым понять, что за свою работу хочет получить коня, чтобы убраться из этой страны вон. А у старателей был один ленивый вонючий мул на всех. Вот так у двадцати человек, по горло снабженных необходимым для мытья золота снаряжением и провизией, не было ни единой порядочной лошади. В этой стране все благополучно позабыли о конях: их давнымдавно угнали апачи. Потому что если вы не загоняли их на ночь в кораль, не стреноживали им ноги, не приставляли свирепых вооруженных до зубов сторожей, то могли не рассчитывать на то, что на следующий день увидите лошадок на своем месте.

И вот старатели, озверевшие от алчности и беспомощные, как дети, не знавшие, где взять сорокадолларовую лошадь проводнику, согласившемуся доставить их в золотой каньон, и приличных коней для себя, чтобы проделать путешествие по пустыне, увидели на горизонте Эдамса с его двенадцатью крепкими мустангами.

Брюер, вожак калифорнийской старательной экспедиции, моментально предложил Эдамсу двадцать пять процентов всего найденного ими золота, если он согласится снабдить их лошадьми. А поскольку грузоперевозки Эдамса прикрылись, они ударили по рукам. Двадцать один человек с двенадцатью конями с Кривоухом во главе отправились на поиски каньона ДельОро, то есть Золотого Каньона, который с тех самых пор так и называли все белые.

Здесь Пелон вновь прервался, чтобы спросить Мальипай насчет еды. Получив ответ, что кусок холодного мяса уже разогревается, а вода для кофе вотвот закипит, он успокоился и, вытянув из кармана еще одну сигару, вернулся к повествованию.

В поход вышли двадцатого августа. В тех землях, которые им предстояло пересечь, не жил ни один белый переселенец. Кривоух, которому были обещаны две лошади вместо одной, а также ружье, седло, амуниция и два пятидесятидолларовых самородка, сообщил им, что до того места, откуда откроется вид на Снотаэй, восемь дней пути. А от той точки – четыре или пять дней до последнего лагеря, который будет разбит у самого входа в каньон.