Огненная река - Угрюмова Виктория - Страница 83

– Правильная, кстати, позиция, – заметил Номмо.

Могаллан и Кобинан, от которых ничего не скрывали, в разговоре практически не участвовали. Они стояли рядом и переводили взгляды с одного своего товарища на другого. На Каэ оба юноши взирали с немым благоговением. Особенно их потрясало то, как живая богиня общалась с капризным талисманом. В ее руках перстень, кажется, приобретал прекрасные манеры, и скоро его можно было бы выпускать в любое общество.

– Талисман находится на теле Чаршамбы.

– Не на теле, а на шее, – поправил перстень.

– Шея – это не тело?

– Тело. Но когда ты так говоришь, то звучит слишком завлекательно, и мысли нашего мага могут двинуться в другом направлении.

Каэ только глаза подняла к равнодушному небу. Небо над Сетубалом выгорело добела.

– Итак, это была живая Богиня Истины, а ты ее упустил? – Король Чаршамба Нонгакай навис над распростертым на полу тронного зала Харманли Тердженом.

– Великий, никто не мог подозревать, что живая богиня будет поймана, как простая женщина и посажена в клетку!

– И этим она обманула всех! Обвела вокруг пальца! Ты хоть понимаешь, что мы в одночасье лишились всех богатств Хартума – мы, наши дети, наши внуки! Она же бессмертна и будет править Хартумом вечно...

– Повелитель, разреши обратить твое внимание на то, что богиня бессмертна, но ее наместник – барон Вентоттен, герцог Талламор, – отнюдь нет. А следующий правитель может оказаться и нашим сторонником.

– Сколько лет прикажешь ждать? – прошипел Чаршамба.

– Как пожелает повелитель. В Хахатеге немало моих людей. И они вполне могут начать действовать хоть теперь же – стоит только дать им знак.

– Так подай им весточку, иначе скоро будут подавать тебе – милостыню. Калекам, говорят, хорошо подают в Сетубале.

Харманли Терджен заледенел. Он прекрасно знал, что его господин способен не только зло пошутить, но и воплотить свою шутку в действительность.

– Уже лечу, – прошептал он побледневшими губами.

– Надеюсь...

Темнокожие беловолосые фенешанги со странным выражением на своих прекрасных нечеловеческих лицах следили за королем. А Чаршамба удобно устроился у распахнутого настежь окна и спросил, не поворачивая головы:

– Как успехи у Меджадая и Рораймы?

– Они оправдали оказанное им доверие. Ондава Донегол разгромил флот шеида Теконг-Бессара, шедший на помощь Кортегане. И потребовал выкуп за захваченных в плен вельмож Тиладуматги. Так что с завтрашнего дня Золотой шеид станет просто шеидом. А золото получит мой повелитель.

– Я доволен, – равнодушно сказал Чаршамба.

– Славный Рорайма Ретимнон разрушил Кайкос и захватил казну Кайкосского замка. Теперь он движется к Большому Бургану, и единственное, что интересует и его, и Меджадая, – как отреагируют Риеннские острова.

– А как они могут отреагировать?

– Ну, это какой-никакой оплот унгараттов. Если они пошлют войска на помощь своему номинальному владыке, Меджадаю придется отступить.

– Ему не придется отступить, – мягко сказал владыка Эль-Хассасина. – Меджадай завоюет для меня славу в этом сражении, Рорайма разрушит еще и Большой Бурган, а наместник Хартума, этот герцог Талламор, умрет в самом скором времени – судьба, ничего не попишешь.

Король делал ударения исключительно на глаголах.

– Да, повелитель, – склонился Харманли Терджен.

– И пусть твои глаза-уши в Догандже и Игуэе будут расторопнее.

– Да, повелитель.

– Иначе и у них, и у тебя не досчитаются глаз и ушей. А также языка, потому что он будет одиноким, а следовательно, лишним.

– Ты сказал, повелитель. Да будет так.

– Да будет так, – повторил Чаршамба.:

Между этими двумя фразами пролегла всего секунда времени, но ведь время как река – оно непредсказуемо. Фенешанги, принадлежащие к нечеловеческой расе, обладают нечеловеческими возможностями. Об этом не знал Магнус, выходя из пространственного коридора, который он проложил от песчаного пляжа на окраине Сетубала до тронного зала дворца Чаршамбы Нонгакая. И не успел он войти в образовавшийся тоннель, как Барнаба остановил время.

Для Магнуса это выглядело так, будто он попал на выставку ярко раскрашенных скульптур. Все во дворце застыли в момент движения, и Магнусу невольно вспомнились детские сказки, которыми его убаюкивала сухонькая, седая бабушка, – когда это было? Слуги и рабы, бегущие с разнообразными поручениями, придворные, вельможи, воины, стражники – у многих из них лица застыли в таких нелепых и смешных гримасах, что Магнус не смог удержаться от смеха.

«Боги! – подумал молодой чародей. – Неужели же со стороны я и сам так выгляжу?! Нет, только не это».

Быстрыми шагами он пересекал длинные анфилады комнат, наконец перешел на бег. Времени у него в запасе было достаточно, но лучше перестраховаться. Наконец Магнус вбежал в огромный зал, сверкающий золотом и камнями, в котором было несколько человек.

И все они поразили чародея до глубины души. Один брошенный взгляд дал ему так много информации, что Магнус слегка растерялся. Во-первых, четверо, наверное единственные во всем дворце и его окрестностях, не испытали на себе воздействие остановки времени. Они двигались и жили так же, как и Магнус, а это уже было невозможно. Впрочем, невозможной была и сама их внешность – темнокожие, с ослепительно белыми длинными волосами, синеглазые и божественно красивые. Магнус не только никогда не видел им подобных, но вряд ли даже слышал о чем-нибудь в этом духе. Странные существа не проявляли агрессивности или неприязни. Напротив, они улыбались и весело сверкали глазами.

Каменными истуканами, как им и положено было, застыли двое. Один стоял на коленях посреди тронного зала: длинные волосы собраны на макушке тугим узлом, но концы свободно рассыпаны по плечам; одежда роскошная, оружие крайне дорогое, а лицо холеное и ухоженное.

Тот, кто сидел вполоборота к окну, и был нужен Магнусу. Стройный, худощавый, мускулистый мужчина в шелковой безрукавке и шароварах – он единственный из всех, встреченных чародеем во дворце, был одет скромно и строго. Видимо, только он мог позволить себе эту роскошь. На его безволосой груди висело отвратительное и одновременно прекрасное украшение из зеленого золота – талисман Джаганнатхи. И перепутать его с чем-либо иным было просто невозможно.

Магнусу оставалось лишь подойти к Чаршамбе и снять талисман с его груди, но темнокожие существа сбивали его с толку. Наконец маг, решив не срывать тщательно продуманную операцию, решительно направился к королю и резко дернул за золотую цепь, на которой висело украшение. Она с легким звоном лопнула, несколько звеньев отлетело в сторону.

– Ox! – облегченно выдохнул один из темнокожих. – Спасибо, чужеземец.

– На здоровье, – ответил Магнус, скорее машинально, нежели соображая, что говорит.

Крепко сжав в кулаке талисман Джаганнатхи, он стал открывать дверь в пространство. Это далось ему без особого труда, потому что чародеем он был сильным.

– Мы с тобой! Возьми нас! – разом попросили его темнокожие. – Мы нужны тебе... Помоги, чужеземец!

– Ладно. – У Магнуса не было времени раздумывать. В пользу синеглазых говорило то, что они не помешали ему выкрасть талисман. Каэ разберется, подумал молодой человек и вошел в коридор.

Темнокожие последовали за ним...

– Да будет так, – повторил Чаршамба. Он собрался было отпустить Харманли Терджена, но странное ощущение привлекло его: чего-то не хватало владыке Эль-Хассасина, чего-то, что было здесь еще секунду назад. Чаршамба Нонгакай нахмурился, пытаясь сосредоточиться, и вдруг понял – не было фенешангов. И сине-алые опахала валялись на ступенях трона.

За этот проступок темнокожих ждало суровое наказание, но другое не давало покоя королю: как они смогли покинуть тронный зал и не привлечь к себе внимание? Он точно помнил, что они стояли на возвышении, за самим троном, с обычным для них отрешенным выражением лица. Где же они?

В изумлении король положил руку на грудь и подскочил как ужаленный. Не было не только фенешангов, вместе с ними исчезло и самое большое сокровище Эль-Хассасина – талисман Джаганнатхи.