Двойник для шута - Угрюмова Виктория - Страница 3

Первая заповедь: заставляй своего врага думать то, что хочешь ты.

Только через несколько часов, когда солнце уже начало клониться к закату, опускаясь в бирюзовые воды моря Луан, посла Альворана пригласили на берег. Гостей было так много, что первыми, естественно, высадились монархи со своими многочисленными слугами и телохранителями, а посольства их стран остались ждать. Это было справедливо еще и потому, что послы, в отличие от своих владык, обучены терпению и ждать умеют.

Покинув комнату в башне, человек в серебряной маске отправился в свои покои. Они были гораздо просторнее, однако обставлены настолько просто, что наводили бы на мысль о бедности их обитателя — если бы не некоторые, несомненно, баснословно дорогие предметы. Однако бедности не было — было пренебрежение к мирским страстям, презрение к золоту и драгоценностям и стремление к чему-то большему, чем просто богатство и просто власть. О таком могуществе мечтают немногие: лишь те, кто каким-либо образом испытал подобное состояние и теперь не может жить иначе, довольствуясь жалким подобием всемогущества и власти земных владык.

Человек в серебряной маске знал, чего лишены обычные государи.

Человек в серебряной маске был магом.

Островное государство Бангалор было совершенно особенным местом, которое коренным образом отличалось от всех прочих государств. Когда-то давно здесь находился древний материк Бангалор, ушедший под воду в результате катаклизма. Многие утверждали, что это было наводнение — потоп, от которого погибло все живое. Некоторые возлагали вину за гибель материка на землетрясение неслыханной силы; часть ученых просто ссылалась на известное пророчество, в котором с натяжкой можно было увидеть описание причины исчезновения Бангалора, и довольствовалась тем, что кто-то из предков заранее знал об этой катастрофе. А нам, дескать, незачем совать нос в чародейские игры…

Жизнь не стоит на месте. Через восемьсот с лишним лет жители островов с увлечением слушали легенды и сказки о канувшем в небытие материке, но не воспринимали их всерьез. Тропический климат, постоянное лето и ослепительное солнце, изобилие зелени и плодов, а также многочисленные родники с пресной, сладкой на вкус водой — все это позволило людям и дальше жить и даже процветать в этом уголке мира.

Когда потомок желтокожих Эрлтонских владык основал тайный Орден, занимавшийся изучением черной магии, сей Орден, заручившись поддержкой тогдашнего архонта, обосновался на Алоре — самом большом из островов Бангалорского архипелага. Выбор был сделан не случайно: утверждали, что звезды благоприятствуют этой земле и дают ей силу и власть. На ближайшие два — два с половиной тысячелетия любые занятия магией, астрологией и алхимией в этих краях гарантировали успешные результаты. Огромные усилия были приложены к тому, чтобы сузить число людей, причастных к тайне Ордена. А тем, от кого не удалось скрыть факт его существования, постоянно внушалась мысль, что Орден объединяет всего лишь ученых-единомышленников, смельчаков и реформаторов, а также людей, искушенных в политике, экономике и прочих науках. Поговаривали, правда, что здесь готовят наемных убийц — и это куда больше соответствовало действительности, чем могли допустить самые отчаянные сплетники, — но доказать данный факт было практически невозможно.

Название и символ Ордена также были выбраны не случайно.

Практически одновременно с основанием Ордена на Бангалоре официально утвердили новый государственный флаг и герб. Теперь символом островного государства стала смертельно ядовитая бангалорская умба — огромная черная змея, в изобилии встречающаяся в здешних местах. Символ и герб Ордена выглядели точно так же, и только посвященные могли обнаружить разницу, недоступную постороннему взгляду. Верховный магистр проявил завидную дальновидность и таким образом надежно защитил своих последователей и слуг от нескромных и чересчур любопытных людей, которые привыкли всегда докапываться до сути — даже если эта суть была им не нужна.

Теперь на Алоре процветало уже третье поколение магов. В своем деле они добились чрезвычайных успехов и, хотя их достижения не афишировались, известны были повсюду. Редкий правитель не пользовался услугами Ордена Черной Змеи (так официально именовались маги), не догадываясь, правда, что имеет дело с чернокнижниками. Услуги эти стоили чрезвычайно дорого, и предыдущие два поколения накопили огромные запасы золота, приблизив таким образом к осуществлению мечту нынешнего главы Ордена.

Человека в серебряной маске звали Эрлтоном, и он был верховным магистром — то есть господином и повелителем веек алорских магов. Среди посвященных в чести была одна безумная идея: что Эрлтон Серебряный, живший более трехсот лет тому назад, и Эрлтон теперешний — суть одно и то же лицо. Точнее, одна и та же маска, ибо глава Ордена никогда не появлялся перед своими подчиненными без нее. Никаких прямых доказательств этой гипотезы не существовало, но верно также и то, что напрочь отсутствовали факты, ее опровергающие. И потому каждый был волен соглашаться с тем мнением, которое более соответствовало его взглядам. Правда, среди двенадцати членов магистериума — высших по положению в Ордене и по мастерству — разногласий не было. Они не сомневались в том, что магистр у Ордена был и остается единственным и незаменимым.

Эрлтон был настолько искушен в своем деле, что если бы пожелал, то мог иметь все, к чему обычно стремится человек: золото, власть, красоту и любовь прекраснейшей из женщин. Но глава Ордена Черной Змеи давно уже был не человеком, а кем-то иным. И его влекли одна мечта и одна цель: Эрлтон ненавидел империю — ее законы, могущество, прекрасные города и плодородные земли, веселый народ и справедливых правителей; даже ее легенды и сказки были ему неприятны.

Обычные сказки и обычные легенды про доблестных рыцарей, спасенных ими принцесс, кровожадных людоедов и коварных магов, а также про лучших друзей рыцарей — благородных и смелых драконов.

Столица империи поразила Троя своими красотой и великолепием. Нигде в мире — а несмотря на свою молодость он побывал уже во многих странах — ему не доводилось видеть таких широких, чистых, до блеска отмытых улиц, таких красивых клумб и цветущих деревьев, таких великолепных домов. Послы въезжали в город со стороны порта Майна, но даже на окраине Роана не было ни хибарок, ни покосившихся лачуг, ни тощих собак, облаивающих и пышные кортежи, и дребезжащие телеги, ни нищих, которые обычно не давали прохода богатым путешественникам, особенно в праздничные дни. Короче, никаких признаков бедности Трои не обнаружил.

Особенно же его потрясли янтарные купола и яшмовые колоннады двух базилик, стены зданий, украшенные барельефами, статуи, украшавшие вымощенные белым камнем площади, и тенистые аллеи. Прежде Трои никогда не видел, чтобы такое количество деревьев и кустов росло прямо в черте города — укрепленные города Альворана и Аммелорда напоминали каменные мешки, которые раскалялись в летнюю жару и в которых зимой было чрезвычайно холодно.

И порт, и пригород, и сама столица были настолько хороши, что юноша не мог насмотреться: вертел головой и постоянно дергал дядюшку за рукав, чтобы поделиться впечатлениями.

Посол Шовелен вел себя гораздо сдержаннее. Во-первых, он был стар, и цвета казались ему уже не такими яркими и насыщенными, как любимому племяннику. Во-вторых, в Великом Роане он бывал несколько раз и из них два раза посещал столицу. Первое потрясение давно прошло, и теперь граф был, в основном, озабочен проблемой, как бы пристроить Троя ко двору Агилольфингов. На фоне империи собственное государство и собственный монарх казались ему не просто слабыми, но до смешного игрушечными. Шовелен считал, что им просто повезло, что западный сосед не воюет — иначе Альворан давно уже стал бы одной из провинций Роана, К слову, многие государства просто присоединились к империи, отдав себя под ее протекторат. Так поступили в свое время и графство Анамур, и княжество Эйда.