Его звали Герасим - Угрюмов Владимир - Страница 22

Достаю «Макаров» и к нему пару обойм. Раскладываю весь этот джентльменский набор на столе, слегка потеснив стеклотару.

— А чего «макар»-то? — спрашивает лениво Толян, подходя к столу, — «калаш» получше будет. Прятать, конечно, неудобно, зато на работе с ним спокойнее, — хихикает он, наблюдая, как я вынимаю из сумки гранату.

— Ого! — комментирует придурок. — Еще и рвать что-то нужно?

— Этого я не знаю. Тебе потом все скажут, — говорю, поворачиваясь к Толяну лицом. Он кивает, глядя на меня снисходительно.

Пробиваю штрафной в область паха. Не смотри так. Толян сгибается в три погибели.

— Дед Мороз к тебе приехал, дурачок, — говорю, усмехаясь, и, натянув перчатки, извлекаю из сумки «вальтер».

— Ты че?.. Гад!.. — хрипит Толян, пытаясь разогнуться.

Добавляю рукояткой пистолета по уху — не стоит мне грубить. Толян падает, но тут же начинает ползти к двери. Наступаю ему на ногу и, нагнувшись, рукояткой пистолета тревожу у Толика почку. Всхлипнув, он затихает. Устраиваюсь на стуле и терпеливо жду, когда ублюдок придет в себя. На столе в углу комнаты стоит компьютер. Надо же, мальчик в перерывах между убийствами осваивает умные машины. Беру со стола литровую непочатую бутылку «колы» и, открыв ее, взбалтываю. Придержав большим пальцем правой руки отверстие горлышка, пускаю струю Толяну в морду. Парень фыркает и тянется руками к мокрому лицу.

— Лежать! — приказываю ему, показывая ствол.

Он действительно не дурак, соображает — если просят полежать, то лучше полежать.

— Ты кто? Че тебе надо? — спрашивает Толян. В его глазах и надежда, что он как-нибудь да выпутается из этой передряги, и животный страх.

— Я же тебе сказал: дед Мороз из Китая к тебе прикатил. Будешь отвечать на мои вопросы или тебя сразу?.. Чтоб не мучился?

— Да че тебе нужно-то?! — хрипит он с пола. — Ты че, на китаезов пашешь? Не понимает шуток.

— Адреса. Кто, где и когда берет у тебя наркоту. Отвечать честно. Усек?

— Да понял я, — уныло говорит Толян. — Может, я все-таки на диван сяду? Хреново так разговаривать.

— Лежи. Давай все по порядку.

В течение получаса Толян загружает меня информацией. Все, что нужно, я запоминаю. Потом встаю и отхожу подальше, чтобы не забрызгаться. Толян пытается вскочить. Всаживаю две пули ему в голову. Одна из них, срикошетив от пола и дальней стены комнаты, дырявит перегородку серванта рядом со мной и разносит вдребезги стоявшую там посуду. «Весело… Чуть себя не укокошил…»— изумленно смотрю на то, что наделал свинец в серванте. Укладываю оружие обратно в сумку и иду на выход.

А действительно, при чем здесь Китай? — удивляюсь на ходу, что это я умудрился сморозить Толику. Уж кто-то, а китайский Дедушка мороз здесь совершенно ни при чем…

Возвращаюсь на базу. Осматриваю вверенную мне Валерием Константиновичем квартиру: обнаруживаю в шифоньере большое количество разной одежды — от спецовки до смокинга. Вот это правильно — моя работа требует постоянно менять «имидж», чтобы случайные свидетели не сумели меня опознать. На столе нахожу ноутбук и дискеты, на которые мне предстоит записывать отчеты о проделанной работе. Так что база теперь у меня достаточно реальная для такого названия. Оружия в сейфе навалом, даже парочка кейсов с новенькими снайперскими разборными ВСКа. В общем, весь арсенал профессионального киллера к моим услугам. Плохо, что пока нет документов, как нормальных, так и левых. Документы в нашей вредной работе имеют первостепенное значение. Но думаю, после сегодняшней проверки на «вшивость» за ними дело не станет. Работу я выполняю быстро и качественно. Шеф не может этого не оценить.

Переодеваюсь, извлекаю из сейфа кейс с вээскашкой. Сегодня поработаем с ублюдком по кличке Поп… Решаю провернуть эту операцию за один день. А чего тянуть? Тем более что для меня это особого труда не представляет.

Выбрав тихую улочку, из телефонной будки звоню Попу в его офис. Трубку берет секретарша. Жду, когда она отбарабанит название фирмы, и начинаю выяснять обстановку:

— Добрый день! Станислава Леонидовича я мог бы услышать?

— Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста, — просит секретарша. Голос у нее звучит не слишком приветливо. Напрасно она так — с возможными оптовыми покупателями надо разговаривать ласково. Не учили ее, что ли?

— Саровский Модест Геннадьевич… —вру совершенно свободно. — Директор «Модель Стар» из Архангельска. Приехал в Санкт-Петербург на несколько дней. Я хотел бы приобрести у вас партию обуви. Мне порекомендовали обратиться к вам в «Лонтинтернейшнл».

— О! Извините, Модест Геннадьевич… — Голос секретарши моментально теплеет градусов на пятьдесят. — Будем рады видеть вас у себя. Как раз на днях мы получили партию из Италии и Австрии. Обувь потрясающая! А наши цены, я уверена, вас устроят.

— Отрадно это слышать, — изображаю невероятную заинтересованность.

— Но дело в том, что Станислава Леонидовича сейчас нет на месте. Он будет только завтра с утра…

— Ах, какая жалость, — искренне огорчаюсь я. — Я очень ограничен во времени…

— Видите ли, Модест Геннадьевич… — объясняет мне секретарша, — директору утром позвонили… с его товарищем случилось несчастье, и он поехал на место происшествия. Но я обязательно передам, что вы звонили. Назначить встречу на завтрашний день?

— Подождите, я подумаю…— делаю паузу. — Хорошо, давайте попытаемся, но тут уж я ничего не могу обещать. Возможно, мне придется срочно вылететь в Москву.

— Очень жаль. Все-таки я запишу вас на одиннадцать утра. Вам удобно это время?

— Давайте попробуем, но без обязательств.

— Я записываю.

— Спасибо. Всего хорошего.

— Спасибо вам за звонок. Будем надеяться, что вы выберете время и посетите нас. До свиданья, — при прощании голос секретарши становится бархатным.

Завтра ее шеф уже никого принимать не будет. Я об этом позабочусь.

Значит, Поп, он же Станислав Леонидович, в данный момент находится на месте гибели своих кентов. Ну что же, поспешим и мы туда же. За квартал от дома, в котором побывал утром, отпускаю частника. Пешком добираюсь до уже знакомой арки. Во дворе, где я подорвал Колюню, полно полицейских тачек. Взад-вперед снуют менты и еще какой-то народ. Прохожу мимо, не задерживаясь, и метров через пятьдесят сворачиваю во двор соседнего дома. Вхожу в подъезд и, убедившись, что на лестнице никого нет, поднимаюсь на последний этаж. Через люк проникаю на чердак. Надеюсь, что на обратном пути никто не станет путаться у меня под ногами. Открываю чемоданчик и в три приема собираю «винторез». Специальная винтовка состоит из съемного приклада, затворной части с креплением магазина и ствола-глушителя. Оптический прицел стандартный, ПСО-1, четырехкратный. Вставив обойму и дослав патрон в казенник, подхожу к чердачному окну. Соседний двор как на ладони. Рассматриваю в оптику народ во дворе. Возле раскуроченного «мерседеса» копошатся эксперты. Перед уазиком криминалистической передвижной лаборатории стоит милиционер с погонами майора, а рядом с ним — мой клиент, который что-то объясняет полицейскому. Вот и чудненько. Навожу оптику, ловлю в перекрестие голову Попа и слежу, чуть поводя стволом, за теневыми кольцами в прицеле. Нужно, чтобы они слились в сплошное целое, лишь тогда возможен качественный выстрел. Винтовка чпокает, и Станислав Леонидович с пулей во лбу валится на асфальт. С чемоданом в левой руке и винтовкой в правой через слуховое окно вылезаю на крышу. Во двор не смотрю и стараюсь, чтобы и меня снизу не было видно. Перебираюсь на крышу соседнего, вплотную прилегающего дома, попадаю на чердак и только здесь укладываю винтовку в чемодан, спускаюсь и выхожу на улицу. По дороге меняю трех «частников», а за два квартала до базы пересаживаюсь в троллейбус.

Ну вот я и дома. Войдя в квартиру, снимаю грим и переодеваюсь. Теперь можно принять с чистой душой душ и отдыхать после трудового дня. Чуть не забыл! Надо же составить отчет… Покончив с делами, еду на квартиру Афанасия Сергеевича и ложусь в кровать, прихватив с собой книгу из его громадной библиотеки.