Обвиняется терроризм - Устинов Владимир Васильевич - Страница 31

Наибольшее число сторонников международного судебного органа, преследующего террористов, говорит о создании международного уголовного суда (трибунала).

За это, в частности, высказываются французский ученый Ф. Козентини, англичанин Дж. Брайерли, американец Д. Левит, румын В. Пелла и др.

Международный уголовный суд, полагал Джордж Сливовски, смог бы представлять собой наиболее важное и значительное достижение международного права. Он смог бы преодолеть трудности, созданные некоторыми странами, предоставившими убежище террористам, преследуемым якобы по политическим мотивам.

За создание факультативного международного суда для преследования лиц — исполнителей террористического акта выступали наши юристы Н. В. Жданов и И. И. Карпец. По мнению правоведа Ю. А. Решетова, для суда над индивидами, виновными в совершении международных преступлений (группы лиц), возможно как совершенствование деятельности национальных судебных органов (судебное разбирательство должно носить международный характер), так и создание международных судебных органов. И, таким образом, ликвидированы международно-правовые препятствия для создания суда или судов на международной основе.

Противники же идеи международного уголовного суда считали учреждение международного уголовного суда делом «сомнительным и даже утопическим». Например, Дж. Марфи полагал, что принятие широкой конвенции по всем формам терроризма и учреждение международного уголовного суда в современной мировой атмосфере враждебности, подозрительности и напряженности необходимо рассматривать как задачу долговременную по своему характеру и ведущую к достижению единства мнений.

Но жизнь идет вперед. В документах VIII Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1990) отмечалось: «Мир очень изменился, на смену гегемонии нескольких государств пришел суверенитет всех стран в условиях полного равенства государств. В результате потребность в правопорядке обусловила необходимость в институционализации отношений между суверенными и независимыми странами во всех сферах, включая и область уголовного права. Создание международного уголовного суда и кодификации международного уголовного права — шаги в направлении единого поля функционирующего международного правопорядка».

По мнению ряда видных ученых, настала пора обдумать в практическом плане вопрос о создании международного уголовного суда (возможно, под эгидой ООН) или идентичного органа по типу Нюрнбергского или Токийского трибуналов… В его компетенцию могли бы входить преследования и наказания лиц, непосредственно виновных в совершении международных преступлений в соответствии с конвенциями о борьбе с апартеидом, геноцидом, пиратством и т. д., виновных в нарушении норм, которые будут установлены в Кодексе преступлений против мира и безопасности человечества, разрабатываемом в Комиссии международного права.

С момента принятия в 1998 году Статута международного уголовного суда (Римский статут) споры о возможности и целесообразности расследования им также и актов международного терроризма стали менее острыми. Эксперты, вырабатывавшие Римский статут, посчитали тогда возможным ограничить юрисдикцию следующими преступлениями: геноцидом, агрессией, военными преступлениями и уголовными преступлениями.

Разработчики кодекса преступлений против мира и безопасности рассматривали акты терроризма в рамках военных преступлений (относили его к деяниям, совершенным в нарушение международного гуманитарного права, применимого в случае вооруженного конфликта немеждународного характера). Такая квалификация подчеркивает особую общественную опасность актов терроризма, подтверждает связь и сходство терроризма с военными действиями, но, тем не менее, не отражает в должной мере криминологических особенностей терроризма. Как пояснила Комиссия международного права ООН, представившая 51-й сессии Генеральной Ассамблеи доклад о проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, «невозможно составить исчерпывающий перечень бесчеловечных деяний, которые могли бы представлять собой преступления против человечества».

К числу несомненных достижений человечества следует отнести, прежде всего, успешное создание и деятельность Нюрнбергского и Токийского трибуналов, рассмотревших дела по существу и осудивших главных военных преступников Второй мировой войны. Нюрнберг и Токио были частью процесса, отражающего медленное и трудное движение человечества к более гуманной цивилизации. И судебный процесс в Махачкале над Радуевым и его сообщниками я бы рассматривал как продолжение дела Нюрнберга и Токио в наших условиях.

Устав Нюрнбергского трибунала был построен на началах, обеспечивающих суверенные права и равенство государств — организаторов суда, справедливое наказание главных военных преступников.

Предъявив руководителям гитлеровского рейха обвинение в преступлениях против человечности, Устав Нюрнбергского трибунала облек в правовые нормы принципы, которые еще до начала работы трибунала стали общепризнанной основой международной законности и справедливости в сфере международных отношений.

После Нюрнберга и Токио прошло много лет. Были созданы еще два международных трибунала — по бывшей Югославии и для Руанды. Первая фаза войны на территории бывшей Югославии в 1990-е годы стала поводом для учреждения на основании резолюции Совета Безопасности ООН № 827 от 25.05.93 года Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года. Характер этих деяний был оценен ООН как преступления против человечества в соответствии с Уставом Нюрнбергского трибунала.

Теперь о проблемах уголовного преследования международных террористов применительно к ситуации на Северном Кавказе. В конце 1999 года Министерство юстиции России на основании объективных данных, свидетельствующих об использовании чеченскими террористами наемников, нарушении ряда общепризнанных международно-правовых норм (в их числе Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и Европейская конвенция о запрете пыток и других жестоких и бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания), предложило, «поскольку международное гуманитарное право применительно к ситуации в Чечне не располагает механизмом, устанавливающим международную ответственность для лиц, виновных в совершенных там уголовных преступлениях», для решения «вопроса о привлечении к ответственности Басаева, Хаттаба и других» создать «специализированный международный трибунал по примеру трибуналов по Югославии и Руанде». Для этого, так как трибунал создается согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, необходимо было соответствующее официальное обращение Российской Федерации.

Генеральная прокуратура России в этой связи отметила, что специализированные международные трибуналы учреждаются Советом Безопасности ООН на основании норм Главы VII Устава Организации Объединенных Наций и являются действием Совета Безопасности в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии.

По своей юридической природе учреждение международных трибуналов — принудительная мера, применяемая извне к суверенному государству независимо от волеизъявления на этот счет государства. Между тем Чеченская Республика не представляет собой суверенного государства, а является субъектом Российской Федерации. А сам факт инициативного обращения Российской Федерации в Совет Безопасности с просьбой об учреждении соответствующего трибунала означал бы признание того, что страна не может своими силами контролировать ситуацию и восстановить правопорядок на конкретной части российской территории.

Учитывая изложенные и иные обстоятельства, Генеральная прокуратура России высказала мнение об отсутствии оснований учреждения международного трибунала по Чеченской Республике.

Однако такая позиция вовсе не исключала возможности рассмотрения альтернативных вариантов участия специализированного международного судебного органа в уголовном преследовании чеченских террористов в случае их причастности к террористической деятельности на территории России или в отношении других государств. Оценка действий террористов и участников бандформирований на территории Чечни в рамках стандартов, установленных статутом Международного уголовного суда, может быть исключительно полезна для целей опровержения доводов защиты, а также для доказывания повышенной общественной опасности преступлений, совершенных боевиками.