Полет бумеранга - Уайз Айра - Страница 9

Откуда-то раздался шум воды. Он принимает душ, догадалась гостья.

Время текло, но даже мирный покой уютной комнаты не приносил облегчения. Руки Эвелин бессильно повисли вдоль тела, в пальцах ощущалась тяжесть, словно они были налиты свинцом. Углы рта поникли, будто придавленные невыносимой тяжестью. Она по-прежнему стояла, не сводя глаз с кресла.

Вернувшийся из спальни Эндрю изумленно застыл, увидев девушку все в той же позе, и с беспокойством вгляделся в ее лицо. — Дорогая, — тихо позвал он. Она даже не смогла повернуть головы и отозваться. Тяжесть продолжала разливаться по телу девушки, распространяясь на ноги, словно к ним привязали огромную деревянную колоду. Голова тоже была тяжелой, казалось, кто-то давит на нее с ужасающей силой.

Эндрю подошел к Эвелин, и она ощутила свежий запах мыла. У нее возникло странное ощущение, что парализовано ее тело, но не чувства — обоняние, слух, осязание. Девушка видела его влажные после душа гладко причесанные волосы, машинально отметила, что он переоделся в светло-голубую рубашку и простые полотняные брюки, ощутила прикосновение его руки, когда он приподнял ее подбородок и повернул к себе… Его серые глаза озабоченно потемнели. — Ты, надеюсь, не собираешься упасть в обморок? — осторожно поинтересовался он. Может быть, и собираюсь, подумала девушка, и тут же, закрыв глаза, покачнулась. Эндрю успел подхватить ее на руки, и Эвелин почувствовала, как ее несут в другую комнату. Он уложил ее на огромную кровать и скрылся за дверью, ведущей в ванную. Оттуда вновь донесся шум льющейся воды.

Эндрю вернулся со стаканом и полотенцем, уселся рядом и приложил полотенце к пылающему лбу девушки.

Его прикосновение было нежным, а влажная ткань — прохладной и освежающей. Крепкое мужское бедро слегка прижалось к телу Эвелин, и это почему-то не вызывало у нее недовольства, а даже как-то странно успокаивало.

— Ты сейчас напоминаешь куклу, — сухо сообщил Эндрю. — Хрупкую заводную игрушку, из которой кто-то вытащил ключ.

С трудом приоткрыв глаза, Эвелин выдавила из себя слабую улыбку. Он улыбнулся в ответ, и она поразилась, насколько изменилось при этом его лицо. Суровые черты смягчились, и оно приобрело какую-то особую привлекательность. Эвелин это почему-то очень тронуло. Надо отдать должное этому человеку, все-таки он — незаурядная личность. С чего это меня посещают такие мысли? — нахмурившись, спохватилась она и снова закрыла глаза.

— Вот, я хочу, чтобы ты это выпила…

Эвелин приподняла веки и увидела, что он протягивает ей стакан и две небольшие таблетки. Несколько секунд она смотрела на лекарство, затем покачала головой.

— Нет, я не хочу принимать снотворное.

— Да это, в сущности, и не снотворное, — успокоил ее Эндрю. — Просто очень легкое успокоительное, которое можно без рецепта купить в любой аптеке. Я сам им пользуюсь, когда мне предстоят длительные перелеты, — пояснил он, заметив недоверчивое выражение ее лица. — Ты от них не заснешь, тебе просто станет немного легче. Ты вся как натянутая струна, Лин, — мягко прибавил он, приподнимая ее голову.

Эвелин потрясло неожиданное осознание того, что ее лежащие вдоль тела руки так сильно сжаты в кулаки, что побелели косточки пальцев, а шея, плечи, руки и ноги охвачены таким напряжением, что все тело сотрясает мелкая дрожь.

— Как бы то ни было, но выбора у тебя нет, — негромко произнес Эндрю и, прежде чем она успела возразить, сунул ей в рот таблетки. Она едва не захлебнулась, глотая воду из услужливо подставленного стакана.

— Прости, — извинился он в ответ на ее укоризненный взгляд, — но сейчас тебе необходимо расслабиться.

Да, пожалуй, мысленно согласилась Эвелин. Думать — значит снова причинять себе боль, а с нее на сегодня уже хватит. С тяжелым вздохом, исходившим, казалось, из самых глубин ее существа, она снова закрыла глаза, отгораживаясь от всего мира. Раз уж ей пришлось выпить успокоительное, пусть оно подействует как можно скорее.

У нее наступила запоздалая реакция на шок. С того самого момента, как Эндрю явился утром с письмом от Винса, вдребезги разбившим все ее надежды, Эвелин действовала, как тяжело раненный человек, еще не осознавший до конца глубину свалившегося на него несчастья.

А из этого следовало, что когда она наберется смелости посмотреть в лицо реальности, то совсем расклеится и, скорее всего, навлечет на себя новую беду, но уже такую, из которой не выпутаться, как бы она к этому ни стремилась.

— Мы не должны делать этого, Эндрю — испуганно прошептала Эвелин. — Это неправильно. Это…

— По-моему, мы уже решили, что думать за нас обоих буду я, — спокойно перебил он и ласково сжал ледяные пальцы девушки. — Доверься мне, дорогая, — тихо попросил он. — Я тебя не подведу.

Девушка тяжело вздохнула. Попытка сопротивления совсем истощила ее силы, и она вновь погрузилась в спасительное молчание.

Эндрю по-прежнему сидел на кровати, глядя на нее. Ощутив на себе этот взгляд, она тупо подумала: интересно, что он видит? Жалкое измученное существо? Или другую Лин — ту, что растерялась при их первой встрече, почувствовав его открытую неприязнь? С тех пор в его присутствии она всегда чувствовала себя не в своей тарелке.

— Ты меня так не любишь из-за Аннабелл? Или из-за моей смешанной крови? — услышала девушка собственный голос, хотя вовсе не собиралась ничего говорить и даже не сознавала, что произносит слова вслух.

Однако реакция Эндрю заставила ее широко распахнуть глаза.

— Что?! — изумленно воскликнул он. — Я правильно расслышал? Ты действительно только что обвинила меня в расизме?

Она не собиралась его обижать, но, похоже, именно так и получилось.

— Тебе всегда было противно ко мне прикасаться, — пояснила Эвелин. — Ты старался даже не смотреть на меня. Что мне еще было думать?

— Во всяком случае, не то, что ты вбила себе в голову, черт побери! — Эндрю резко поднялся, и Эвелин вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. — Так ты всерьез решила, что я настолько примитивен, что противился твоим отношениям с моим братом из-за расовых предрассудков?

Похоже, это не укладывалось в его голове.