Бывший будущий муж - Уайз Айра - Страница 8

Она подчинилась и оказалась в просторной палате с белыми стенами, с сестрой в белом халате около накрытой белой простыней кровати.

И увидела человеческое существо с обмотанным белыми бинтами темным лицом…

Остатки мужества покинули ее. Если Джессика полагала, что подготовилась ко всему, что ждало ее в больничной палате, то глубоко заблуждалась. Вид брата, всегда такого энергичного и жизнедеятельного, неподвижно лежащего сейчас с закрытыми глазами, лишил ее самообладания. Казалось, жизнь по капле утекает из его жил.

И снова слезы, в который уже раз за сегодняшний день, защипали глаза. Джессика всхлипнула, но закрыла руками рот, подавляя плач, отступила назад и наткнулась на Найджела, который своим мощным телом отрезал ей путь к бегству. Она боролась изо всех сил и со слеза-. ми, и с сотрясающей ее предательской дрожью, и со стонами, рвущимися из горла.

Глава 3

Это было ужасно, просто ужасно! С невероятным трудом Джессика заставила себя сделать шаг вперед, потом второй на подкашивающихся желеобразных ногах. Оказавшись рядом с кроватью, взяла Тэда за руку. Та была теплой — какое счастье! Тепло значит жизнь.

— Тэд, Тэдди, — робко позвала молодая женщина, — это я, Джесси. Он слышит меня? — повернулась она к медсестре, но не дождалась ответа и снова обратила безраздельное внимание на лежащего на кровати брата. — О, Тэдди, просыпайся же скорее и поговори со мной, пожалуйста, Тэдди! Ты слышишь меня? Тэд…

— Ну-ну, — произнес Найджел, снова положив обе руки ей на плечи. Потом принес стул и подсунул под колени, так что Джессике ничего не оставалось, как только сесть.

Эти простые действия отвлекли ее, помогли собраться с силами, остановили начинающуюся истерику.

— 0-он… Насколько глубоко он… Я имею в виду, он совсем ничего не слышит? — хрипловато спросила она.

— Частично это из-за лекарств, — сказал Найджел, желая хоть как-то утешить ее.

Сестра покинула палату так тихо, что ни один из них не заметил.

— Он… не приходил в себя после аварии?

— Нет, — ответил Найджел.

— Значит, он даже не знает, что стал отцом?

— Нет, — снова повторил Найджел.

Джессике стало нехорошо. Как Тэдди мечтал о детях, сколько раз они с Кэт пытались зачать ребенка, но все безуспешно. Массу денег, сил и времени потратили на врачей, и вот наконец-то их мечта сбылась. Но какой ужасной ценой! Мать погибла, отец в коме. А когда придет в себя — если придет вообще, — то как сможет справляться без своей обожаемой Кэти?

— О, Тэдди… — прошептала Джессика с невыразимой мукой в голосе.

И началась многочасовая пытка. Все вокруг казалось нереальным. Джессика сидела у кровати и говорила с братом. Когда приходили врачи, чтобы проверить его состояние, ее осторожно выводили в коридор, где она немедленно начинала горевать о Кэтрин. Иногда появлялся Найджел, иногда кто-нибудь из его родных. Ей как-то не приходило в голову, что Скленнерды устроили все так, чтобы она ни минуты не оставалась одна. Впрочем, если бы заметила, что они разделяют ее бдение, то скорее всего решила бы, что это дурной знак.

Но Джессика ничего не видела вокруг, редко говорила с кем-нибудь, кроме Тэда. А с ним так и сыпала словами, не замолкая ни на секунду, хотя сама не понимала, о чем.

Кто-то, она не обратила внимания, кто именно, мягко спросил, хочется ли ей взглянуть на новорожденных. Джессика согласилась, но не потому, что интересовалась племянниками или испытывала родственные чувства, а просто считала, что должна, ради Тэда…

Ее провели в другую палату, и она уставилась на два пластиковых кокона, в которых крохотные существа вели свою битву за право на жизнь.

Сын и дочь Тэда и Кэтрин…

Наполовину сироты…

Сердце ее наполнилось невыносимой нежностью, смешанной со щемящей жалостью, и Джессика разрыдалась. Она оплакивала всех — и погибшую невестку, и лежащего в коме брата, и отчаянно борющихся за жизнь младенцев, и Найджела с его утратой, и себя…

Но когда вернулась в палату Тэда, глаза ее были сухими, а голос ровным. И она снова говорила, говорила, говорила…

— Все, на сегодня довольно.

Джессика подняла голову, оглянулась и увидела Найджела. Она непонимающе заморгала покрасневшими от усталости и слез глазами.

— Ты не можешь сидеть тут до утра, Джессика, — тихо сказал он. — Пора отдохнуть и набраться свежих сил на завтра.

— Я… — Джессика хотела сказать, что в состоянии просидеть и до утра, но Найджел покачал головой.

— Нет. Тэд в стабильном состоянии. И здесь знают, как с нами связаться в любое время, если возникнет необходимость. А сейчас нам пора уезжать.

Голос его прозвучал, как голос самой власти, — это она заметила, даже несмотря на усталость. Найджел не собирался выслушивать ее возражения, тем более считаться с ними. И если быть справедливой, то следовало признать, что он совершенно прав. Она настолько обессилела, что плохо сознавала, что делает, и почти теряла сознание.

Но подняться со стула и оставить Тэда одного сейчас казалось ей дезертирством, предательством. Джессика встала, не выпуская руки брата, и поцеловала ее, потом наклонилась и нежно коснулась губами щеки.

— Я люблю тебя, дорогой, всегда любила и всегда буду любить, — шепнула она, потом быстро отвернулась и пошла к двери, ничего не видя перед собой сквозь пелену слез.

Найджел последовал за ней.

— Ты куда?

Она моргнула и оглянулась. Дверь в палату брата была закрыта, и они стояли посреди больничного коридора.

— Малыши. — Джессика кивнула в сторону их палаты. — Я хочу…

— Они в порядке, — заверил ее Найджел. — Я провел с ними последние два часа, пока ты сидела с Тэдом.

Два часа?! Джессика недоверчиво уставилась на него. Найджел провел два часа с новорожденными детьми… Как-то это не вязалось с ее представлением о нем.

— Я смотрел, как сестра занималась ими.

Потом она разрешила мне немного подержать мальчика…

По его красивому лицу пробежала какая-то тень — волна с трудом сдерживаемых эмоций, которая только подчеркнула боль. И Джессика ощутила внезапное чувство вины. Этот мужчина только что перенес тяжелую утрату, но был занят тем, что поддерживал и ее, и других, не давая себе ни минуты расслабления, ни минуты, чтобы справиться с собственным горем. С момента приезда в больницу она была словно в тумане, но Найджел делил свое время между нею, потрясенными матерью, братьями и сестрой.

Вот и сейчас он стоял рядом — сильный, волевой Скленнерд. Но она успела заметить опустошенность в синих глазах, а перед внутренним взором встала болезненная картина:

Найджел терпеливо сидит рядом с младенцами, ожидая возможности подержать на руках новорожденного мальчика, его последнюю связь с дорогой Кэт.

Нестерпимая жалость раздирала ее сердце — и за себя, и за него, и за всех его родных.

— О, Найджел, — прошептала Джессика, повинуясь непроизвольному импульсу обнять и утешить, излить на него слова симпатии и сострадания.

Он заметил ее порыв и моментально собрался.

Протянул сумочку и сухо сказал:

— Вот держи.

Джессика уставилась на него непонимающими глазами, чувствуя себя так, словно он захлопнул дверь у нее перед носом. Да почему бы и нет? — сказала она себе, вздрогнув всем телом и проглотив так и не произнесенные фразы. В конце концов мой брат жив, а его сестра умерла. И уж конечно утешение со стороны бывшей любовницы, ставшей лютым врагом, слишком большой удар для его гордости.

Джессика взяла сумочку, не проронив ни звука, повесила ее на плечо и зашагала к лифтам. Кресла в просторном коридоре пустовали остальные члены семейства Скленнерд давно отправились домой.

В полном молчании Найджел и Джессика сели в машину и поехали по ночным улицам.

Часы на приборной доске показывали начало четвертого утра. Ей казалось, что прошло не двадцать два часа, а по меньшей мере дней десять с тех пор, как она накануне покинула свою удобную постель.