Крупнейшие шпионы мира - Уайтон Чарльз - Страница 39

Два света в той же последовательности, что выше, означает № 5, 6, 7, 8.

Альтернативно, когда вышеперечисленный свет не используется:

1. Одна постоянно горящая автомобильная фара и одна мигающая – означает № 1, 2, 3, 4.

Две постоянно горящие автомобильные фары – означают № 5, 6, 7, 8.

2. Одна вещь из льняной ткани, висящая на побережье Ланикаи в дневное время с 8 утра до полудня, – означает № 1, 2, 3, 4. Две вещи – № 5, 6, 7, 8.

3. Лодка в дневное время в те же часы в заливе Ланикаи с одной звездой на парусе – означает № 1, 2, 3, 4; на парусе одна звезда и три в те же часы – означает № 5, 6, 7, 8.

4. Свет в чердачном окне в доме в селении Калам от 7 вечера до 11 дня каждый час – означает № 3, 4, 5, 6, 7, 8.

В ту же ночь Рут и ее отчим начали подавать сигналы японской подводной лодке из чердачного окна в домике на побережье. На протяжении следующих суток они поминутно сигналили о всех военных кораблях, входивших в бухту Пёрл-Харбор.

Радиосигналы с японской подводной лодки, уходящие в эфир почти у самого входа в бухту, должны были услышать в Пёрл-Харборе. Однако никаких действий со стороны американцев не последовало. Даже вечером 5 декабря генеральный консул Кита по-прежнему поддерживал коротковолновую связь с Токио. В тот вечер он передал самую последнюю информацию, полученную от Рут Куэн.

В своих сообщениях он утверждал:

1. Три военных корабля, упомянутые в вашем Х239, вошли в порт. Ожидается, что они выйдут в море 8-го.

2. «Лексингтон» (авианосец) и пять тяжелых крейсеров ушли из гавани.

3. Следующие корабли стояли на якоре вечером: 8 боевых кораблей, 3 крейсера, 16 миноносцев.

Сообщения Киты, в которых говорилось об отплытии «Лексингтона» И ПРИСУТСТВИИ БОЕВЫХ КОРАБЛЕЙ В ГАВАНИ, среди которых не осталось ни одного авианосца, вызвали озабоченность на борту флагмана японской ударной группировки, поскольку именно американские авианосцы были главными целями для японских бомбардировщиков. Некоторые офицеры на борту флагмана задумались, стоит ли начинать операцию, однако вице-адмирал Нагумо решил, что следует атаковать, как и было запланировано.

Штаб военно-морского флота в Токио также был обеспокоен. За двенадцать часов до часа «Х» генеральный консул Кита получил личное послание от министра иностранных дел Японии Того, в котором тот требовал точных данных «о слухах относительно передвижений американских кораблей после 4-го». В Токио были уверены, что четыре авианосца Соединенных Штатов «Хорнет», «Йорктаун», «Лексингтон» и «Энтерпрайз» по-прежнему находятся в Пёрл-Харборе. Да, все четыре авианосца действительно были в Пёрл-Харборе за несколько недель до декабря, однако лишь «Лексингтон» и «Энтерпрайз» действительно базировались на Гавайях, а два остальных на момент японского нападения прошли через Панамский канал и находились теперь в Атлантике.

На рассвете 7 декабря силы адмирала Нагумо оказались на расстоянии двухсот миль к северу от Пёрл-Харбора. В 6 часов утра 350-тонные бомбардировщики взлетели с японских авианосцев. Утверждают, что Рут Куэн вела атакующие бомбардировщики с помощью световых сигналов, подаваемых ею из чердачного окна домика на побережье. Однако это представляется в высшей степени маловероятным, поскольку налет на гавань состоялся в дневное время и в японских специальных отчетах об этой акции ничего не говорилось о подобной помощи. Во главе атакующих находились лучшие пилоты и штурманы японского ВМФ, и потому не было никакой нужды в каких-то случайных сигналах, подаваемых из окна прибрежного домика.

Через сто минут после вылета с авианосцев бомбардировщики пересекли северную береговую линию острова Оаху. Пилот головного бомбардировщика увидел перед собой восемь кораблей, как и сообщала Рут Куэн. А уже через несколько минут три из них оказались разбиты или потоплены, один опрокинут, а пять получили смертельные повреждения. Другие корабли также были потоплены. За несколько минут большая часть кораблей тихоокеанского флота США была разбита.

Черные клубы горящей нефти с погибших кораблей окутали Пёрл-Харбор. Однако это был не единственный костер, горевший в то утро на Гавайях. В тот момент, когда началась атака, генеральный консул Кита и его заместитель Окуда принялись сжигать шифровальные книги и секретные сообщения. Документы еще догорали, когда старший агент ФБР на острове Роберт Шиверс обратился к полиции Гонолулу с просьбой окружить здание консульства. И именно Шиверсу удалось найти директора ФБР Гувера на футбольном матче в Нью-Йорке и рассказать ему по транстихоокеанской телефонной линии о нападении японцев.

Когда полиция Гонолулу ворвалась в сад японского консульства, она увидела лишь пепел от сожженных бумаг. Старший инспектор ринулся в огонь и выхватил шифровальные книги и пачку сообщений, многие из которых были здесь процитированы.

Спасенные из огня бумаги прямиком вывели на Куэнов, и когда агенты ФБР явились к ним в дом, семья уже была готова к отъезду. Кита договорился, что подводная лодка, находившаяся с ними на связи, возьмет на борт персонал консульства и главных шпионов, которые подплывут к субмарине на парусной лодке Рут.

В ходе допросов доктор Куэн отчаянно пытался защитить женскую половину своей семьи. Он утверждал, что шпионом был только он, а Рут и его жена – ни о чем не подозревающими помощниками. Рут, однако, не приняла помощи отчима. Она призналась, что сама была шпионкой, а ее отчим лишь выполнял то, что она ему говорила. Ее мать благоразумно подтвердила слова дочери.

В феврале 1942 года доктор Куэн предстал перед американским военным трибуналом и был приговорен к смертной казни «через расстрел» за шпионаж против Соединенных Штатов. Рут, сидя в камере, сохраняла стоическое спокойствие и казалась равнодушной к происходящим событиям.

Вскоре доктор Куэн заговорил. Есть основания верить, что он неплохо был осведомлен о японских шпионских сетях, разбросанных по всему тихоокеанскому региону. Учитывая чистосердечное раскаяние обвиняемого, судьи заменили смертный приговор на пятидесятилетние каторжные работы. Рут и его жена были просто интернированы.

После окончания войны обе женщины были освобождены и депортированы, насколько это известно, в Германию. Приговор доктору Куэну также пересмотрели и каторгу заменили депортацией. Однако «герр профессор» не желал возвращаться в Германию. В течение первых двух лет после освобождения из тюрьмы Ливенворт он оставался интернированным на острове Эллис в нью-йоркской гавани, пока, наконец, в декабре 1948 года добровольно не уехал в Аргентину президента Хуана Перона.

ГЛАВА 9

«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА»

Во второй половине 1937 года в Западной Европе практически не существовало каких-либо советских секретных служб. За время великих чисток 1936 года и в последующие месяцы Сталин нанес смертельный удар по сетям тайной агентуры, с таким трудом созданных во Франции, Германии и других западноевропейских странах силами ГРУ, ГБ и Коминтерна. Все тайные агенты, большая часть из которых были ветеранами коммунистического движения, были отозваны в Москву. В массе своей они были расстреляны как предатели, и лишь несколько счастливчиков были сосланы в арктические пустыни северной Сибири, где и дожидались лучших дней. Более хитрые отказались покинуть безопасные Париж, Цюрих или даже контролируемый гестапо Берлин. Некоторые были убиты киллерами ГБ, другие просто исчезли.

В ходе великой чистки ГРУ безвинно страдало от рук своих соперников из тайной полиции ГБ. Суд над маршалом Тухачевским и его казнь в начале лета 1937 года неизбежно затронули военную секретную службу и ее шефа – ветеран революции Ян Берзин и все старшие офицеры разведки были ликвидированы.

Однако угроза со стороны нацистской Германии никуда не исчезла, и даже появились признаки ее усиления. И тогда Сталин приказал горстке опытных людей, оставшихся в штаб-квартире ГРУ, как можно быстрее воссоздать шпионскую сеть в Западной Европе. Среди этих людей оказался старый коммунист, имевший большой опыт работы в качестве советского шпиона за рубежом, польский еврей по имени Леопольд Треппер, показавший себя верным сталинистом. ГБ, которую прибрал к рукам земляк Сталина Лаврентий Берия, считал Треппера надежным человеком. Вот почему Трепперу было поручено важное задание: отправиться в Париж и разработать план восстановления всей нелегальной структуры ГРУ в Западной Европе.