Не выходите замуж на спор - Лисина Александра - Страница 39

«У меня и отсохли, — печально подумала я, заученными движениями разминая сведенные судорогой ладони. — Но разве кому-то было до этого дело? И зачем я попросила его помочь?»

— Во ты даешь, — толкнул меня в бок расплывшийся в широкой улыбке Васька. — Даже у меня трояк, хотя я учил всю ночь!

«Я тоже учила, — чуть не буркнула я в ответ. — Только, в отличие от тебя, за каждый неправильный ответ меня наказывали!»

Оракул загадочно ухмыльнулся, когда я машинально коснулась губ, которые все еще казались распухшими, а Мартин только сочувственно посмотрел. Но так или иначе, предварительный зачет я сдала, а уж какая цена за него была уплачена, об этом, кроме меня, никто не узнает.

— Одна ночь — это слишком мало для полноценного изучения такого материала, — с гнусной ухмылкой заявил Князь, уяснив, что мне нужно. — Но когда у разумного есть достойный стимул, даже лентяй и тупица начнет усваивать информацию с поразительной скоростью.

Я согласно кивнула — стимул потратить все каникулы на пересдачу был достаточно веским, чтобы я рискнула просить дражайшего супруга о помощи.

— Поскольку именно ты меня просишь, меру воздействия за ошибку я изберу сам, — с еще более гнусной улыбочкой, заставившей меня насторожиться, добавил муженек. — И ты с ней согласишься. Или никакого обучения не будет.

— Надеюсь, до пыток дело не дойдет? — беспокойно уточнила я. — Знаю, что тебе это в радость, но на такие условия я не согласна.

Он только фыркнул.

— Калечить тебя за неправильный знак мне невыгодно. Стегать кнутом за ошибочно нарисованную руну — неинтересно. Поэтому я буду… целовать тебя за каждую промашку, Ри. Причем до тех пор, пока ты мне не ответишь.

«Поцелуй — это не укус, — рассудила тогда я, понадеявшись на свою выдержку. — А зачет пересдавать будет намного сложней, чем потерпеть каких-то два часа. Рискну…»

Эх, если бы я знала, что буду так часто ошибаться и окажусь столь бездарной художницей, ни за что бы не согласилась на его условия! В трех главах этого кошмарного учебника содержалось тридцать рун и восемнадцать знаков. Сорок восемь долгих, мучительно сладких, выматывающих и временами яростных поцелуев. Целых сорок восемь бесплодных попыток устоять, раз за разом терпящих сокрушительную неудачу. Да — Князь действительно показал каждый знак и даже сложил мои пальцы, как нужно, научил правильно готовить их к работе и разминать, если руки вдруг сведет. Он с легкостью заставил меня запомнить каждый из знаков, причем большинство даже с первого раза, — всего лишь тем, что, когда я ошибалась, звонко клацал зубами возле неправильно торчащего пальца, вынуждая испуганно его отдергивать. Но даже так к рассвету мы успели не все. И мне пришлось разрываться между злостью и нетерпением и все чаще уступать ему без боя.

Он измывался надо мной до последнего, с каждым знаком потихоньку усиливая напор. Все яростнее набрасывался, с жадностью терзая мои распухшие губы. Все медленнее отпускал. Все чаще начинал прикусывать кожу. И все ближе к себе притягивал, настойчиво обвивая хвостом и заставляя вплотную прижиматься чувствительными чешуйками к его твердому животу.

Но я нашла способ отомстить. Уже под утро, но придумала, как он расплатится за свою насмешку. И, дождавшись, когда будет изучена последняя руна, с громким рыком опрокинула его навзничь, целуя уже сама. Так же яростно. Жадно. Неосторожно впиваясь клыками в ставшие на удивление податливыми губы. Неистово нахлестывая его кожу хвостом. С силой стискивая его бедра своими. Размеренно задевая ягодицами самые нежные чешуйки и доводя его этим до неистовства. А когда он, распалившись до предела, рывком опрокинул меня на спину, я совершила-таки свою жуткую месть — в последний момент с тихим смехом растаяла, успев напоследок шепнуть:

— Спокойного дня, Княже. Прости, но мне пора возвращаться…

— Шмуль, у меня для тебя хорошая новость! — возвестила я, когда с занятиями было покончено и мы с Улькой ближе к вечеру заявились в их с Мартином комнату.

Зырян, который тоже тут частенько квартировал, радостно махнул нам рукой, мечтательно смотрящий в потолок ангел встрепенулся, а фей, как раз раздумывающий, чем бы заняться, покосился на меня с подозрением.

— Это какая же?

— Я кое-что выяснила насчет родовых проклятий, — заявила я, с грохотом захлопывая дверь.

Скучающая рожица Шмуля мгновенно приобрела заинтересованное выражение.

— Ну-ка, ну-ка… Марти, освободи даме место — ты и на столе поместишься!

Недоумевающий ангел послушно перебрался с единственного стула на стол, а я, благодарно кивнув, плюхнула перед ним тяжелую книгу, которую после обеда успела умыкнуть из библиотеки.

— Это — «Основы наложения проклятий», — гордо возвестила я, шустро пролистывая страницы. — И тут есть пара абзацев, посвященных родовым проклятиям, со ссылкой на тот справочник, что мы недавно упустили… Где ж они были? Совсем недавно видела… Нет, не здесь, наверное, дальше…

— Ты погоди листать. Ты словами перескажи, — нетерпеливо спикировал вниз Шмуль, и на стареньком столе совсем не осталось места.

Я с готовностью уселась на скрипучее сиденье и кивнула.

— Лады. Суть в том, что любое родовое проклятие — это проклятие высшей степени с прямым направленным воздействием, согласны?

— Само собой, — с умным видом протянул Зырян, облокотившись на жалобно скрипнувший подоконник. — Иначе в потомках не закрепится.

— А еще во всех книгах говорится, что проклятия такого уровня — неснимаемые.

Шмуль настороженно коснулся корешка.

— Я тоже слышал. Но засомневался, потому что, как ты говорила Кобре, в этом случае проклинательница, скорее всего, погибла бы, а мне совершенно точно известно, что она не пострадала. Поэтому я и решил, что есть какая-то лазейка и, возможно, не все родовые проклятия нельзя снять.

— Ты был прав, — довольно улыбнулась я, выразительно похлопав по толстому корешку. — И я совсем недавно это выяснила.

— Дай я тоже посмотрю, вдруг ты что-нибудь упустила? — тут же загорелась Улька и, с трудом взвалив толстенный фолиант на плечо, единолично заняла мартиновскую кровать. — Ты давай рассказывай, мне тоже интересно послушать, а я пока буду искать и, может, что-то еще добавлю…

— Вообще-то я читал эту книгу, — неожиданно нахмурился фей. — Но не помню, чтобы там было что-то толковое.

Я пожала плечами.

— Мелким шрифтом написано, потому и не найти никак. Жаль, я сглупила — закладок не оставила. Но, если поверишь мне на слово, готова пересказать почти дословно.

В глазах Шмуля мелькнуло сомнение, но он все же кивнул.

— Давай. Все равно другие варианты не сработали.

— Я нашла одно место, где говорится об отсроченных проклятиях девятой ступени, способных воздействовать на род аналогично тем, что относятся к десятой, — торжественно сообщила я. — При этом силы на него затрачивается гораздо больше, эффект тот же, но риски для проклинателя сведены к минимуму.

— Такого не бывает! — протестующе вскрикнула баньши. — Ступень не может меняться. Законы мироздания нерушимы!

— Я не говорю о смене ступени. А всего лишь сообщаю, что есть родовые проклятия, которые не относятся к высшим. Чуешь разницу? А раз так, то они подчиняются общему правилу снятия…

— Которое утверждает, что снять проклятие должен тот, кто его наложил, — деревянным голосом закончил Шмуль. — Хель, а ты уверена, что это — мой случай?

Я пожала плечами и честно ответила:

— Нет. Но я натолкнулась на описание очень похожего родового проклятия, затрагивающего темную кровь, поэтому и притащила талмуд сюда… Улька, не рви страницы! Если ты что-нибудь испортишь, нам головы открутят!

— Я не могу найти, где ты такое увидела. Оглавление пустое, — раздраженно отозвалась баньши, ожесточенно листая книгу. — Где это было, Хель? В какой главе?

— Понятия не имею, — так же честно призналась я, умолчав о том, что имела в виду совсем другой учебник, о котором некоторым знать не следовало. — Но если книга не врет, то у Шмуля есть еще шанс почистить кровь и стать обычным светлым.