Лесовик-3 (СИ) - Старухин Евгений "Шопол" - Страница 9

— Мда, похоже, всё даже хуже, чем я предполагал. Я так понимаю, то, что ты их в руках держал, не предполагает того, что ты ими бился?

— Ну да, молотом в кузне работал, у деда на подхвате, а топором дрова рубил, доски и бревна тесал, ну и немного в дерево бросать научился. А ножами вообще в повседневной жизни постоянно пользуюсь, ну и метать их умею, куда же без этого.

— Тьфу! Ты что, совсем больной? Кто же свое оружие в бою выбросит? Ну, бросишь ты топор в одного врага, и, возможно, даже убьёшь, а дальше что делать будешь? Против оставшихся врагов будешь стоять безоружный как дурак? Или ты думаешь, что без оружия в бою гораздо удобнее и безопаснее?

Мне приходилось только молчать на этот поток вопросов, понурив голову. Гном немного молча постоял, переводя дух и опять продолжил на меня нападать:

— Вот и кто ты после всего этого? Придется возвращаться в кузницу, опять девочку расстраивать. Видел же, что она плакала, не мог до этого сказать?

— Что сказать?то?

— Что ты — бестолочь! — гном явно не отличался дипломатичностью, — Надо было сказать, что у тебя из оружия только лук и копьё. Я вообще не понимаю, как тебе удалось убить тех тауренов да еще и огров с ними!

— Повезло просто…

— Оно и видно! Мозгов?то у тебя на рассчитанную победу явно не хватит.

— Что?то я начинаю сильно сомневаться в выборе компаньона. Где же это видано поливать грязью того, кто собирается принести тебе деньги?

Гном открыл, было, рот, чтобы начать возмущаться в ответ, но вместо этого опустил голову и тихо проговорил:

— Извини, парень, сорвался. Просто как?то всё очень быстро происходит. Всё как?то внезапно, с бухты — барахты. Тридцать лет просидел на одном месте, а тут внезапно раз, и сорваться. Я столько об этом мечтал, что сейчас даже растерялся. Да и к Машке привязался, не хочется её оставлять тут одну, без пригляда. Но я понимаю, что если сейчас не уйду, то не уйду вообще никогда. Так что всё это моё брюзжание просто способ снять напряжение.

Мда, если честно, то не ожидал я такой палитры чувств от простого непися. Неслабо разработчики заморочились с прописью характеров. Этот мир внезапно повернулся ко мне своей новой гранью. И это было удивительно, я совершенно не ожидал такого. Гном же развернулся на месте и пошел обратно в кузницу, благо мы успели отойти всего шагов на двадцать.

В кузне, прислонившись к наковальне, тихо плакала Машка.

— Машка, ты чего тут сырость разводишь? В кузне должно быть жарко, а не мокро, — гном просто источал деликатность.

— Мастер, а вы разве не ушли?

— Да вот, из?за этого недотепы пришлось вернуться. Надо прихватить с собой кое?что из оружия, — гном повернулся ко мне, — Ты, кстати, учти, что тащить это всё придётся тебе, — после чего он опять скрылся в чулане.

Машка размазала слёзы по щекам и с надеждой посмотрела на меня. Я в ответ покачал головой. Но на сей раз она мужественно сдержалась, поднялась и пошла раздувать огонь в горне. Мастер показался из чулана спустя минуту. Он тащил с собой охапку оружия. Здесь были два меча, два топора и два щита. Всё это он вручил мне.

— Мастер Гронхельм, а как же молот, секира, ножи?

— Нос у тебя до них не дорос. Умению боя секирой или молотом надо учиться очень долго, а топором или мечом можно научиться махать гораздо раньше. Ну а ножами я и сам владею очень плохо, потому учить не буду, только переучиваться потом придется.

— Понятно.

— Что тебе понятно? Вот что тебе понятно? Ни черта тебе не понятно, послали же боги компаньона. Как мне с тобой теперь идти прикажешь? Тьфу! — вспышка его гнева была неожиданной, впрочем, следа от нее совершенно не осталось, когда он обратился к Маше, — Машенька, мне очень лестно, что ты плачешь из?за моего ухода, но ничуть не меньше мне горько видеть твои слёзы. Ты очень добрая девочка и замечательный кузнец, из тебя получится отличный мастер.

Машка резко обернулась, одним прыжком оказалась рядом с гномом, схватила его в охапку и приподняла. Судя по напрягшимся рукам гнома, он весьма растерялся. Впрочем, через пару секунд, его опять опустили на землю, предварительно поцеловав в щеку. Сказать, что гном покраснел, это ничего не сказать. Он был похож на вареного рака, который недавно сменил кожу.

— Спасибо вам мастер, за всё! За науку, за то, что поверили в меня.

— Да что я?то? Это вот он в тебя поверил, — хитрый гном попытался сделать крайним меня.

Машка сделала шаг ко мне и поцеловала в щеку и меня.

— Тебе тоже спасибо. А то мама тебя поблагодарила, а я всё еще нет.

Уж не знаю, покраснел ли я, но в ответ смог лишь кивнуть, принимая благодарность. Гном направился к выходу, а меня посетила мысль, как убить одним выстрелом двух зайцев: и Машку привести в чувства и гнома вывести из себя, чтобы он и думать забыл о своих переживаниях. Так что вместо того, чтобы последовать за ним, я остался стоять на месте. Мастер Гронхельм у выхода обернулся и бросил:

— Пошли к Захарии, что встал, как вкопанный?

Я же с самым невинным видом поинтересовался:

— Мастер Гронхельм, а вы ничего не забыли?

— А? О чем это ты парень?

— Вы же говорили, что всё оставшееся в кузнице принадлежит теперь Маше?

— Ну, говорил, и что с того?

— Тогда почему вы заходите сюда, как к себе домой, и берете всё, что захочется, не заплатив при этом? — ну всё вызов брошен, осталось выяснить примет ли его Маша. Думаю, что с такой мамой и таким учителем, она меня точно не подведет.

— Мальчик, да ты в своём ли уме?

— А вы знаете, мастер, а он ведь прав! — ручьи слез потихоньку высыхали на щеках. Молодец, Машенька, не подвела мои ожидания.

— Разве ваше слово подобно пеплу и рассыпается от дуновения ветра? — добавил я масла в огонь.

— Парень, да ты совсем рехнулся! Моё слово твёрже мифрила! Это тебе каждый скажет, кто со мной знаком!

Гном пробурчал себе под нос что?то про сосунков, которые будут его учить держать своё слово, потом поднял глаза на Машку и поинтересовался:

— Маша, сколько я тебе должен за эти железки?

— С вас двадцать золотых.

— Что?!!! — его рёву мог бы позавидовать, наверное, даже дракон, — За эти ржавые железки, ты девочка собираешься содрать со своего мастера двадцать золотых? С того, кто научил тебя всему?

— Вот именно, а ещё вы прочно вдолбили в меня, что никогда нельзя работать или отдавать что?либо бесплатно, даже родственникам и друзьям. Иначе потом никогда с шеи не слезут. Впрочем, только для вас я могу сделать скидку в один золотой.

— Что? Всего один проклятый золотой? Пять паршивых процентов, это ты называешь скидкой? Да вы тут что, сговорились против меня? — в кузницу кто?то заглянул, видимо узнать из?за чего шум, — Убери свою рожу и закрой дверь с обратной стороны! — да, мастер, похоже не на шутку рассердился. Впрочем, эта рожа дала ему небольшую передышку, чтобы немного остыть, — Постойте, это вы сейчас так изощренно издеваетесь надо мной?

— Нет, мастер, отнюдь, — Машка внезапно показала, какой она будет уже довольно скоро. Настоящим мастером, ценящим свой труд, и не боящимся за него поторговаться, — Так вы собираетесь платить или вернете мне МОИ вещи обратно? — слово «мои» было выделено таким тоном, что любому бы стало понятно, Машка так просто свои вещи не отдаст никому.

— Я не дам за эти железки больше чем по четверти золотого за каждую железку. Это работа подмастерья, и качество стали далеко не совершенное, да и исполнение оставляет желать лучшего.

— По три за каждое изделие.

Торг начался, и не могу сказать, что Машка в нем сильно уступала своему мастеру. В результате они сошлись на цене в пять золотых, да и то потому, что мастер очень сильно напирал на нее за то, что он обучал ее совершенно бесплатно и вообще всячески давил на ее совесть. Ну и под конец мастеру пришлось пообещать, что он договорится с торговцем Карлом, о том, что цена на руду для Машки останется такой же, как была для него самого. Вот я отчего?то не думаю, что гном это удастся сделать безболезненно для своего кошелька. Ну, а Машенька просто умница, превзошла все мои самые смелые ожидания. Да что там говорить, я даже не ожидал, что она так быстро вернется в нормальное состояние, не то что такого отчаянного торга.