Как сделать Россию нормальной страной - Малый Матвей - Страница 19

Улицы Москвы полны «Мерседесов», каждый из которых стоит столько, что на эти деньги можно было бы открыть небольшую фирму, если бы налоговая политика государства не была направлена на уничтожение производительных ресурсов. А раз производительные ресурсы уничтожаются, честный труд и бизнес не дают возможности приобрести «Мерседес». Владеют «Мерседесами» те, кто занимается уничтожением, присвоением или перераспределением ресурсов. «Мерседес» стал эмблемой горизонтальной направленности современной российской экономики. А ведь «Мерседес» — отличная машина, эмблема успеха в бизнесе.

Итак, то, что родилось из вертикального подхода, надо рассматривать с вертикальной точки зрения, а то, что родилось из горизонтального подхода, — с горизонтальной. Интерпретация горизонтального феномена с вертикальной точки зрения приводит к ожиданию, что Саддам Хусейн, «видя страдания иракского народа», возьмется за ум. Интерпретация вертикального феномена с горизонтальной точки зрения приводит к сентенциям вроде той, что была обращена к Иосифу Бродскому: «Кто Вам сказал, что Вы — поэт?» или, как мне довелось услышать на лекции в Плехановском институте: «Советская власть дала возможность родителям Виктора Корчного его родить, а он сбежал в Швейцарию!» Раньше человек был тем, кем ему разрешали быть, а теперь — тем, кем ему удалось стать.

Вот еще один пример смешения горизонтального и вертикального октантов. Солженицын призвал людей «жить не по лжи». Но ложь и правда есть в обоих октантах. Призыв «жить не по лжи» подразумевает, что человек знает, где его правда, но почему-то ее не выбирает. Однако большинство людей просто не знает и не интересуется, в чем их личная правда. Они живут руководствуясь либо беспорядочными ориентирами, либо идеологической правдой, потому что такая «правда» всегда, в любом обществе с готовностью предлагает себя.

В действительности, Солженицын говорит: «Не повторяй, в обмен на колбасу, ту чушь, которую слышишь на политинформациях брежневского периода». Очевидно, Солженицын адресовал свой призыв не Дзержинскому, Гитлеру или Пол Поту: у них тоже есть своя правда, но совсем не такая, как у Солженицына. Не повторять ложь мало: надо найти свою собственную правду, такую правду, которая ничего не требует от других, и иметь силу по ней жить, то есть не врать себе. Призыв Солженицына правилен только тогда, когда он интерпретируется так: «Не бери чужой, лживой правды, а найди свою. Найдя же свою правду, живи по ней, не лги себе».

Что необходимо для того, чтобы люди действительно могли жить «не по лжи»? Надо сделать так, чтобы они имели достаточные возможности сформулировать для себя правду, а затем нужны и права, позволяющие жить по этой правде среди людей.

Когда мы говорим: «Скажи себе правду о самом себе, воспользуйся возможностью открыть правду об окружающем мире и имей силы сделать эту правду основой своих действий», очень важны слова «возможность» и «силы». Сначала человек должен научиться говорить правду себе, и особенно это важно в России, в королевстве кривых, разбитых и замазанных грязью зеркал. Если это произойдет в масштабах страны, все остальное приложится почти автоматически, потому что человек, говорящий себе правду, — не завистник. Для этого человек должен иметь возможность овладеть методом познания правды об окружающем мире, а значит, должен быть образован. Для того, чтобы иметь силы жить по своей правде, нужны все права человека и гражданина.

Говоря о правде, мы имеем ввиду не медитирующих монахов и не держащих кукиш в кармане интеллигентах брежневской эпохи, а свободных граждан, имеющих возможность воплотить свои идеи в жизнь. Смешно говорить о правде, не упоминая о правах. Правду нельзя рассматривать отдельно от прав и возможностей ее носителя. Надо претворять в жизнь свою правду, а не просто жить не по лжи.

Одно из великих изобретений индустриального века — это вещи, которые собираются из деталей, а не создаются ремесленником с начала до конца. Настоящий пистолет начался только тогда, когда на нем перестали писать имя создавшего его мастера: до этого это была просто стреляющая скульптура. Это нашло свое отражение в языке. Если раньше слово было самоценно, то теперь некоторые слова потеряли свою индивидуальную ценность, став частью клише. Мы все знаем, что нерушимой может быть только дружба народов социалистических стран или мощь Советской Армии. Когда мы слышим слово «мудрая», мы сразу же договариваем «политика партии». Можно ли сказать «Кнорр» не сказав «вкусен и скор»?

Язык клише, принципиально отличается от языка, состоящего из самостоятельных слов. С одной стороны, язык клише — это не язык. Попытки передать с его помощью настоящие чувства имеют специальные названия: поп-культура, кич. Однако язык клише является чрезвычайно эффективным средством «коммуникации». Джинсы носят и в Канаде, и в Корее. И если раньше одинаковые гербы на штанах носили только братья герцоги Орлеанские, то теперь «побратались» канадец с корейцем.

Приведу пример из истории. В начале индустриального века появилось так много информации, что встал вопрос о том, как понять хотя бы своих. Возник национализм, шовинизм, ставший одной из причин кровопролитной Первой мировой войны. По контрасту, коммунистическое учение базировалось на объединении всех рабочих — Интернационале (и объединении, конечно же, горизонтальном — против всех буржуев). Но какое это могло быть «объединение», если язык состоял только из двух ярлыков: «рабочий» и «буржуй». Да, народные массы этот язык быстро поняли и в России, и в Китае, и в Мозамбике, и на Кубе: два ярлыка — это тебе не латынь выучить, но и результат был соответствующий. Такой результат, что и сегодня в России язык состоит из двух слов: жив — спасибо.

Если мы пытаемся понять людей, живущих под влиянием идеологии, то ни в коем случае нельзя исходить из того, что у них точно такая же мораль, как у тех, чья мораль индивидуальна, то есть, у тех, кто живет согласно вертикальному методу. В той реальности, которую создает идеология, тоже есть мораль, есть хорошее и плохое. Существуют ситуации, при которых вертикальная и горизонтальная мораль совпадают в своих оценках, но это совершенно не значит, что они одинаковы. С точки зрения советской идеологии, Гитлер был плохой, а Сталин — хороший. С точки зрения вертикальной морали, Гитлер и Сталин одинаково плохи. Вертикальная мораль считает хорошим все то, что помогает человеку быть созидателем, а идеология — то, что помогает коллективу заменить собой человечество.

Если взгляд человека на жизнь соответствует вертикальной морали, он не может делать зло, думая, что совершает добро, поскольку не хотел бы, чтобы так поступали и с ним. В принципе, такой человек, делая зло, знает, что он делает. Мы говорим «в принципе», потому что встречаются люди с психическими отклонениями, которые совершают непредсказуемые поступки. Индивидуальный подход сам по себе не гарантия порядочных поступков, точно так же как он не является и гарантией творческого и созидательного поведения. Но если исключить психические отклонения, вертикальный метод не позволяет человеку делать зло, потому что в процессе следования этому методу появляется совесть и развивается сопереживание. Но главное все-таки, что вертикальный метод не позволяет человеку быть уверенным в своей правоте: ведь уверенность противоречит росту. Выбрав горизонтальный метод, человек может с энтузиазмом, с улыбкой делать величайшее зло. Для того, чтобы процесс совершения злых поступков был эффективным, надо убедить себя в том, что ты делаешь добро, а это задача, с которой горизонтальный метод очень хорошо справляется, потому что ему свойственна уверенность.