Скорая помощь - Уайт Джеймс - Страница 59

– А я вот о чем думаю, – поспешно прервала его Мерчисон, испугавшись того, что сейчас начнется очередная узкоспециализированная лекция. – Почему так редко пострадавших при космических авариях спасают их сородичи?

– Верно подмечено, мэм, – кивнул капитан. – Было несколько случаев, когда на месте катастроф были обнаружены пострадавшие корабли, интересные с технической точки зрения. Там спасателей ожидали довольно забавные находки – нечто вроде инопланетянских журнальчиков, фотографий местных красоток, и всякое такое, но мертвых инопланетян там не оказалось. И трупы, и тех, кто остался в живых, если там и были такие, забрали. Это странно, но до сих пор нам не встретилось ни одной цивилизованной расы, представители которой наплевательски относились бы к своим умершим сородичам. Кроме того, не забывайте: космическая авария – это довольно-таки редкое событие для отдельно взятого народа, осуществляющего космические полеты. Любая снаряженная спасательная экспедиция в таком случае по идее должна быть либо малочисленна, либо ее отправляют слишком поздно. А вот в масштабе всей Галактики такие аварии не редкость. Они не являются неожиданностью, и реагируют на них быстро, поскольку множество кораблей типа нашего с вами постоянно начеку. Мы же делаем все возможное, чтобы оказаться на месте катастрофы первыми.

Но мы с вами говорили о сложностях определения первоначального маршрута пострадавшего корабля, – продолжал капитан. Не так-то легко было сбить его с толку и увести от темы беседы. – Во-первых, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что для приближения к пункту назначения порой корабли от прямого курса отклоняются. Это происходит из-за того, что по пути им могут встретиться необычайно плотные звездные скопления, черные дыры и тому подобные препятствия, существующие в обычном пространстве. Эти же препятствия вызывают большие искажения и в гиперпространственной среде, поэтому мало какому из кораблей удается добраться до цели, совершив менее пяти прыжков. Кроме того, существуют еще такие факторы, как размеры звездолета и число гипергенераторов на его борту. У небольшого корабля с единственным генератором проблем меньше. Но если звездолет по массе приближается к нашему – а у нас на борту два спаренных генератора – или если судно очень велико и оборудовано четырьмя или даже шестью гипергенераторами… Короче говоря, все зависит от того, как выходят из строя генераторы – одновременно или последовательно.

Наши корабли, как, вероятно, и корабль, потерпевший аварию, – продолжал Флетчер, явно оседлавший любимого конька, – оборудованы системами аварийного отключения всех генераторов, если один из них выходит из строя. Однако эти аварийные системы не всегда успевают сработать, потому что достаточно доли секунды для того, чтобы генератор отключился, и часть корабля, где он смонтирован, тут же оказывается в обычном пространстве, оторвавшись от корпуса. Мало того: при отрыве корпус получает вращательный момент и отбрасывается далеко от первоначального курса. От сотрясения могут выйти из строя и другие генераторы, и тогда весь процесс повторяется сначала, и в итоге обломки пострадавшего корабля могут оказаться разбросанными на территории протяженностью в несколько световых лет. Вот почему…

Он не договорил. На пульте вспыхнул сигнал вызова. Лейтенант Доддс поспешно проговорил:

– Говорит навигатор, сэр. Пять минут до прыжка.

– Прошу прощения, мэм, – сказал Флетчер. – Придется продолжить нашу беседу в другой раз. Энергетический отсек, рапортуйте о состоянии систем.

– Оба гипергенератора в оптимальной готовности, мощность в пределах безопасности, сэр, – донесся из динамика голос Чена.

– Жизнеобеспечение?

– Параметры системы жизнеобеспечения оптимальны, сэр, – ответил Чен. – Искусственная гравитация на всех палубах – один g, земная норма. Нулевая гравитация – в центральной шахте, генераторном отсеке и в каюте доктора-цинрусскийца.

– Связь?

– Из госпиталя по-прежнему ничего нет, сэр, – отозвался Хэслэм.

– Хорошо, – заключил капитан. – Энергетический отсек, отключить обычные двигатели и подготовиться к прыжку через минуту. – Для Мерчисон и Конвея капитан добавил: – У нас осталась минута до прыжка, независимо от того, будет сообщение из госпиталя или нет.

– Двигатели отключены, – сообщил Чен. – Ускорение – ноль. Полная готовность.

При сбросе ускорения корабль едва заметно тряхнуло. Устройства искусственной гравитации поддерживали силу притяжения величиной в один g. Дисплей на пульте у капитана отсчитывал секунды в тишине, которую нарушил только тихий вздох Флетчера. Пошли последние тридцать секунд…

– Говорит связист, сэр! – вдруг выпалил Хэслэм. – Сообщение из госпиталя, уточненные координаты пострадавшего корабля. Больше ничего.

– Просто они не стали терять время на нежные слова прощания, – нервно рассмеявшись, отозвался капитан. Больше ему сказать ничего не удалось: прозвучал гонг, означавший начало прыжка. Звездолет-неотложка вместе со всеми своими обитателями переместился в им же созданную вселенную, где действие не было равно противодействию, а скорость не была ограничена скоростью света.

Взгляд Конвея непроизвольно устремился к носовому иллюминатору. За ним виднелась серая мгла гиперпространственной оболочки, коконом окружившей корабль. Поначалу поверхность оболочки казалась непроницаемой гладкой серой стеной, но постепенно появилось ощущение глубины – и даже невероятно большой глубины. У Конвея глаза заболели от непрерывной смены перспективы.

Один инженер-эксплуатационщик в госпитале как-то раз сказал ему, что в гиперпространстве материальные объекты – будь то люди или вещи – перестают существовать физически и что даже физики не до конца понимают, каким образом все это вновь материализуется, но не превращается в однородное молекулярное желе, когда прыжок заканчивается. И то, что прежде такого ни разу не происходило, по словам инженера, вовсе не означало, что такое невозможно в принципе. Этот инженер просил у Конвея какого-нибудь снотворного покрепче, дабы он провел свое «несуществование» во время прыжка на обратном пути во сне.