Скорая помощь - Уайт Джеймс - Страница 42

– Поищем непременно, – с чувством ответил Конвей. – Если повезет, этот инопланетянин нам расскажет все, что нужно, о своих сородичах – когда начнет поправляться…

Как только шкаф переправили на медицинскую палубу, капитан осмотрел механизм, с помощью которого открывалась его дверца. Он сообщил, что механизм самый простой и что толщина дверцы предотвратила ее деформацию при ударе.

– Капитан хочет сказать, что дверца откроется, – сухо перевел Доддс тираду капитана для остальных.

Флетчер одарил лейтенанта гневным взором и проворчал:

– Вопрос в том, не стоит ли нам открыть ее с определенной предосторожностью – большей, нежели та, что предпринята вами в данный момент, доктор?

Конвей как раз закончил сверление и взял пробу воздуха изнутри шкафа. Передав пробирку Мерчисон для анализа, он сказал:

– Капитан, в этом шкафу нет землянина-ДБДГ, больного гриппом. За дверцей мы обнаружим существо, принадлежащее к неизвестному доныне виду, которому срочно нужна медицинская помощь. Я вам уже объяснял, что чужие микробы для нас не опасны.

– А я опасаюсь насчет исключений, которые, как говорится, только подтверждают правило, – упрямо заявил капитан, но лицевую пластину на своем шлеме поднял, чтобы показать всем, что он не так уж сильно волнуется.

– Доктор Приликла, пожалуйста, – прозвучал голос Хэслэма из отсека управления. – Минус десять минут.

Малютка-эмпат, немного попорхав над шкафом, заверил всех в том, что выраженных изменений в картине эмоционального излучения существа не отмечается. Оно по-прежнему пребывало без сознания, но не при смерти. После этого Приликла поспешил к шлюзовой камере: навигатор подводил «Ргабвар» к очередному крупному обломку корабля, и цинрусскиец должен был определить, нет ли внутри еще кого-то живого. Как только эмпат улетел, Мерчисон оторвала взгляд от дисплея своего анализатора.

– Если предположить, что первая проба взята из отсека с нормальным составом и давлением воздуха, – сказала патофизиолог, – то в принципе мы могли бы дышать таким же воздухом. Здесь другие элементы присутствуют лишь в ничтожных количествах. Но в пробе из шкафа давление вполовину ниже нормы, и в воздухе слишком много двуокиси углерода и паров воды. Короче говоря, воздух внутри шкафа опасно разрежен, и чем скорее мы вытащим этого беднягу наружу, тем лучше.

– Вот-вот, – кивнул Конвей, отодвинул дрель и не стал закрывать дырочку, оставшуюся после сверления. Воздух со свистом устремился в отверстие, а Конвей проговорил: – Открывайте, капитан.

Шкаф лежал на полу дверцей вверх. Дверца представляла собой прямоугольную металлическую плиту с тремя знаками в виде конусов вершинами вверх. Флетчер стащил с правой руки перчатку и прижал к отметкам три пальца. Послышался громкий щелчок, после чего капитан открыл дверцу. За ней оказалось окровавленное месиво.

Конвей не сразу понял, что случилось. Несколько минут ушло на то, чтобы снять с существа выпачканную кровью ткань – одежду или простыни. Оказалось, что шкаф был рассчитан на двадцать полок, которые, судя по всему, были в спешке вынуты и выброшены, а затем член экипажа насовал внутрь всякого тряпья, чтобы не пораниться о скобы. Однако при ударе он все же о них поранился, а потом его то и дело било о стенки. Несчастный инопланетянин сжался комком в углу шкафа. Его многочисленные раны кровоточили, а двуцветные полосы шерсти были почти не видны за пятнами запекшейся крови.

Мерчисон и Нэйдрад помогли Конвею осторожно извлечь бедолагу из шкафа и уложить на смотровой стол. При этом одна резаная рана на боку закровоточила сильнее, а медики пока не знали, можно ли использовать обычное кровосвертывающее средство. Обходя вокруг пациента со сканером, Конвей проговорил:

– Видимо, в том отсеке не было скафандров. Но в распоряжении членов экипажа было минуты три, и за это время наш пациент успел выбросить из шкафа полки и напихать туда тряпья. Затем он забрался внутрь, а остальных троих бросил на про…

– Нет, доктор, – возразил капитан, указал на герметично закрывающийся шкаф и добавил: – Этот шкаф изнутри не открывается и не закрывается. Эти четверо решили, кого спасти, и постарались, как могли. Судя по всему, они не тратили время на споры. Похоже, это очень… цивилизованные существа.

– Понятно, – кивнул Конвей, не отрывая глаз от экранчика сканера.

Пока он не мог точно сказать, смещены внутренние органы или нет, но сканер ничего такого ужасного не показывал. Позвоночник вроде бы был цел, так же как и удлиненной формы грудная клетка. Со стороны спины, как раз над большим пушистым хвостом, Конвей обнаружил участок голой розовой кожи и сначала решил, что это что-то вроде потертости или плеши, но затем, приглядевшись, понял, что проплешина имеет естественное происхождение и что на ней видны пятнышки более темного пигмента. Голова существа, свернувшегося клубком, была частично накрыта хвостом. Формой пушистая голова напоминала конус, чем-то походила на голову грызуна. Кости черепа, похоже, остались целы, но кое-где на макушке и скулах сканер обнаружил участки подкожного кровоизлияния. Не будь у инопланетянина такой густой шерсти, его физиономия была бы вся в синяках. Изо рта тонкой струйкой текла кровь, но пока Конвей не мог определить – то ли существо прикусило язык, то ли его легкие были повреждены декомпрессией.

– Помогите мне распрямить его во весь рост, – попросил Конвей Нэйдрад. – Похоже, он пытался свернуться клубочком. Вероятно, это защитная поза, которую эти существа приобретают в минуту опасности.

– Между прочим, как раз это меня и озадачивает в нашем пациенте, – заметила Мерчисон, оторвавшись от секционного стола, на котором обследовала один из трупов. – У этих ребят, насколько я могу судить, напрочь отсутствуют естественные приспособления для нападения и обороны, а также какие бы то ни было признаки того, что таковыми приспособлениями они были наделены в прошлом. Даже ножки у них не приспособлены для быстрого бега. Нижние конечности слишком короткие, снабжены мягкими подушечками, а передние – более нежные и слабые. Они заканчиваются четырьмя гибкими пальцами, на которых даже ногтей нет. Правда, полосатая шкура дает кое-какие преимущества, но за счет мимикрии существа редко взбираются на верхние ступени эволюционной лестницы, так же как за счет милого характера. Это странно.