Межзвездная неотложка - Уайт Джеймс - Страница 56

И другие части тела перестали слушаться, начали подергиваться, непроизвольно, беспорядочно изгибаться, двигаться некоординированно, как это бывает у больных с серьезными заболеваниями мозга. Спокойная, отвлеченная часть ее разума думала о том, что это состояние являет собой неприятное зрелище для друзей.

– Бейся с ним, Ча Трат! – прозвучал в наушниках голос Мэрчисон. – Что бы оно ни делало, бейся с ним! Мы выходим к тебе!

Ча Трат было приятно услышать заботу в голосе патофизиолога, но язык не слушался ее, нижняя челюсть не двигалась. В общем и целом соммарадванка ощущала сильное физиологическое смятение: мышцы продолжали неуправляемо дрожать, тело подергивалось, кожа в разных местах ощущала жар, холод, боль, удовольствие. Ча Трат понимала, что мерзкая тварь изучает ее центральную нервную систему, пытается понять, как работает соммарадванский организм, чтобы суметь управлять им.

Постепенно дрожь, подергивания и даже страх утихли и исчезли, тело обрело способность продолжить прерванный путь. Объектив камеры продолжал следить за ней. Добравшись до двери, Ча Трат закрыла ее и задвинула засовы, которые теперь почему-то оказались очень знакомыми.

– Техник! – резко окликнул ее Флетчер. – Что вы делаете?

«Ясно же – закрываю дверь изнутри!» – раздраженно подумала Ча Трат. Вероятно, капитан хотел спросить, почему она это делает. Она попробовала ответить, но губы и язык не работали. Однако наверняка ее действия должны были дать понять, что и она, и оно – они оба – не хотят, чтобы их беспокоили.

Глава 19

Они все снова заговорили разом. Ча Трат пришлось сдвинуть наушники назад, чтобы дикий визг перегруженного транслятора не мешал думать. Камера продолжала следить за соммарадванкой, и, видимо, на «Ргабваре» поняли, чем обусловлено поведение Ча Трат. Шум утих, зазвучал голос Приликлы.

– Друг Ча, – сказал эмпат. – Слушай меня внимательно. К тебе присосалось какое-то паразитическое существо, и качество твоего эмоционального излучения меняется. Постарайся, изо всех сил постарайся оторвать его от себя и выбраться из кладовой, пока твое состояние не ухудшилось.

– Я в порядке, – возразила Ча Трат. – Честное слово, я чувствую себя прекрасно. Просто оставьте меня в покое до тех пор, пока я смогу...

– Но твои мысли и чувства больше не принадлежат тебе! – вмешалась Мэрчисон. – Дерись с ним, черт бы тебя побрал! Старайся управлять своим разумом. По крайней мере попробуй снова открыть дверь, чтобы нам не пришлось выжигать ее, когда мы до тебя доберемся.

– Нет, – решительно заявил капитан. – Мне очень жаль, техник, но с корабля никто не уйдет...

Тут начался спор, из-за которого транслятор снова зашкалило от перегрузки. Но кое-какие слова она все-таки слышала – в частности, те, что капитан Флетчер произносил правительским голосом.

Капитан взывал к Приликле, прося его подтвердить, что положение подпадало под правила строжайшего карантина.

– Нам, – говорил он, – встретилась форма жизни, способная пожирать память, особенности личности и разум своих жертв, превращая их в бессмысленных скотов. Более того, судя по тому, что только что произошло с техником Ча Трат, эти твари умеют быстро адаптироваться к любой форме жизни и начинать управлять ею.

Флетчеру никто не возразил, и он продолжал:

– Это может означать, что паразиты – не уроженцы планеты – родины ФГХЖ, что они проникли в корабль неизвестно каким путем и способны сотворить то же самое с любым разумным видом из тех, что обитают в Федерации! Не знаю, что ими движет, однако они с радостью высасывают разум из своих жертв вместо того, чтобы питаться их телами. Даже думать об этом не хочется! И еще о том, с какой скоростью они способны размножаться. В той каморке, где сейчас Ча Трат, их десятки, а сколько по всему кораблю – остается только гадать.

До тех пор, пока мы не будем иметь на борту санитарную бригаду, соответствующим образом оснащенную, в защитных костюмах, – заявил капитан, – у меня нет иного выбора, как только наглухо перекрыть переходную трубу и выставить там часового. Все происходящее совершенно ново для нас, и не исключено, что из госпиталя нам посоветуют полностью уничтожить корабль вместе со всем его содержимым.

И если вы на миг задумаетесь, – закончил капитан довольно уныло и будучи явно недоволен собой, – то поймете, что мы не можем рисковать ни на йоту. Нельзя дать этой форме жизни проникнуть на наш корабль или просочиться в Главный Госпиталь Сектора.

Несколько мгновений все молчали – наверное, думали об этом, а Ча Трат размышляла о той странной вещи, что произошла и продолжала происходить с ней:

Пытаясь помочь Коун, она пережила соединение, а вместе с ним шок, смятение и волнение из-за того, что в ее разум вторглась, хотя и не покорила его, совершенно чуждая ей личность. А следом за гоглесканкой в ее сознание незваным гостем явился землянин Конвей. Но теперь ощущения были совсем иными. Приближение захватчика и его внедрение в сознание Ча Трат были нежны, добры и даже приятны. Но видимо, так же как и ее самое, захватчика не на шутку смутило содержимое разума Ча Трат – соммарадванско-гоглесканско-землянское, и теперь, из-за этого замешательства, паразит не знал, как ему взять под контроль организм соммарадванки. Ча Трат до сих пор не понимала, какие у этого существа намерения, однако не сомневалась, что пока пребывает в своем уме.

Первой нарушила молчание Мэрчисон. Она сказала:

– У нас есть скафандры и аппараты для резки металла. Почему бы нам самим не очистить это помещение, не спалить всю эту дрянь, включая и ту тварь, что уселась на шею к технику, и не забрать Ча Трат сюда для лечения, пока она еще хоть что-то соображает? Больничная бригада закончит очистку, когда мы...

– Нет, – твердо прервал ее капитан. – Если хоть кто-то из медиков уйдет на чужой корабль, сюда он не вернется.

Ча Трат не хотелось вступать в разговор, поскольку это стоило бы ей пусть не больших, но все же усилий, и могло затронуть ту часть ее разума, которую ей хотелось сберечь. Она только изобразила нижними руками Знак Ожидания, потом сообразила, что его может понять только соммарадванин, и сделала так, как в подобных случаях делают земляне: вытянула одну руку ладонью вперед.

– Я смущен, – вдруг произнес Приликла. – Друг Ча не чувствует боли, не испытывает помрачения рассудка. Она чего-то очень ждет, но эмоциональное излучение характерно для источника, который изо всех сил старается сохранить спокойствие и сдержать другие чувства...

– Но не владеет ими, – прервала эмпата Мэрчисон. – Ну, вы только посмотрите, как она руками двигает. Вы забываете, что ее чувства и эмоции ей больше не принадлежат.

– Друг Мэрчисон, в эмоциях тут разбираетесь не вы, – проговорил Приликла, насколько умел, укоризненно. – Друг Ча, попробуй заговорить. Чего ты хочешь от нас?

Ча Трат хотелось попросить их прекратить разговаривать и оставить ее в покое, хотя она отчаянно нуждалась в их помощи. Но ответь она, и тут же посыпались бы вопросы. Они опять бы принялись трещать наперебой, и у нее все перемешалось бы в голове. Там уже и так была какая-то каша. Булькающая каша из мыслей, впечатлений, навыков и воспоминаний не только из ее соммарадванского прошлого и опыта работы в Главном Госпитале Сектора, но и из особенностей личности целительницы Коун и диагноста Конвея. Новоявленный захватчик бродил по разуму Ча Трат, словно грабитель, заблудившийся в большом, богато обставленном, но плохо освещенном доме, что-то пристально разглядывал, от чего-то смущенно отворачивался. Ча Трат знала, что его нельзя бросать одного.

Соммарадванка решила все-таки ответить на некоторые вопросы, сказать ровно столько, чтобы всех успокоить, и вынудить делать то, что она им скажет.

– Мне ничто не грозит, – осторожно проговорила Ча Трат. – Я не чувствую ни физического, ни умственного расстройства. Я могу восстановить полный контроль над моим разумом и телом в любой момент, как только пожелаю, но не хочу этого делать, поскольку боюсь утратить умственный контакт из-за долгого разговора. Я хочу, чтобы Старший врач Приликла и патофизиолог Мэрчисон присоединились ко мне как можно скорее. О ФГХЖ сейчас можно не думать. А также о наркотике и поисках другого живого существа, потому что...