Галактический шеф-повар - Уайт Джеймс - Страница 48

Покуда вы удовлетворяете свое кулинарное любопытство, — продолжал эмпат, — попытайтесь время от времени переводить разговор на более общие темы — о социальной и культурной основе вемарского общества, как в настоящем, так и в прошлом. Не делайте этого чересчур откровенно и, как только почувствуете, что та или иная тема болезненна, сразу же уводите разговор в сторону. Может, ваш разговор с Ремрат пройдет более успешно, чем наш — с Таусар.

На ответ времени не тратьте, — закончил свою долгую тираду эмпат. — Я чувствую, что Таусар уже нервничает.

— Простите за долгую паузу, Ремрат, — вернул свое внимание к вемарской поварихе Гурронсевас, — мои друзья — все, за исключением того, которого зовут Данальта, — должны вернуться на корабль, чтобы пообедать там, а я мог бы задержаться. Данальта вскоре присоединится ко мне. Вы найдете его очень интересным. Он — существо, умеющее по желанию принимать самые различные обличья. Я способен обходиться без пищи довольно долго, а Данальта — еще дольше. По размеру он гораздо меньше меня, и он целитель, но не повар. Если вы не будете против, я бы попросил вас разрешить и ему ознакомиться с устройством вашей кухни.

Гурронсевас подозревал, что Ремрат догадывается, что у присутствия Данальты есть и другая причина. Желание выиграть числом было присуще любому разумному народу.

— Если ваш друг не будет нам мешать, пусть приходит, — ответила Ремрат и указала костистым пальцем на ложку, которую Гурронсевас продолжал держать над котлом. — Вы с этим собираетесь что-то делать или как?

Не обращая внимания на насмешку, Гурронсевас запустил ложку в булькающую зеленовато-коричневую массу, слегка помешал ею варево, чтобы понять, какой оно плотности, поднес ложку к дыхательному отверстию, дождался, пока ложка остыла, после чего прикоснулся ею к насыщенной вкусовыми рецепторами внутренней поверхности верхней губы.

— Ну? — нетерпеливо проговорила Ремрат.

Гурронсевасу показалось, что варево приготовлено из трех различных растений, однако они были так старательно перемешаны и переварены, что вкуса каждого растения опытный кулинар не мог выделить, как ни старался, и уж тем более не мог сравнить ощущаемый им вкус со вкусом блюд, которые когда-либо пробовал раньше. К вареву не было добавлено ни приправ, ни специй, ни каких-либо минеральных или химических добавок. Даже соли вемарская повариха не удосужилась всыпать в варево, хотя уж соль-то в вемарских морях наверняка имелась. Еду явно готовили загодя и так переварили, что убили в ней всякий вкус, имевшийся у первоначальных компонентов.

— Немного пресновато, — ответил Гурронсевас.

Ремрат издала непереводимый звук и сказала:

— Вы слишком дипломатичны, чужеземец. Вы только что попробовали наше основное блюдо — рагу из мяса и овощей, но без мяса. К тому времени, когда блюдо будет подано к столу, оно будет еле теплым. «Пресное» — это чересчур вежливое определение этой неаппетитной жижи, но ни мы, ни наши ученики им не пользуемся.

— Неплохо было бы чего-нибудь добавить в это блюдо, — согласился Гурронсевас. Непроизвольно взгляд всех его четырех глаз устремился в направлении холодильного шкафа. — Несомненно, мясо улучшило бы вкус блюда, но, похоже, мяса у вас в запасе нет. Скажите, мясо — часть обычной диеты для детей?

В наушниках у Гурронсеваса зазвучал предостерегающий голос Приликлы:

— Вы задали очень щепетильный вопрос, Гурронсевас. Эмоциональное излучение друга Таусар говорит о том, что она встревожена и сердита. Будьте осторожны. Вы ступили на опасную почву. Ходите осторожнее.

«Хорош совет для тралтана!» — подумал Гурронсевас. Хотя он прекрасно понимал, что имеет в виду эмпат, он находился на кухне, и, естественно, вемарка ожидала от него вопросов о пище.

— Нет, — резко отозвалась Ремрат. Гурронсевас было подумал, что Ремрат обиделась и не пожелает больше говорить на эту тему, однако вемарка тут же опровергла его предположение:

— Мясо дозволено есть только взрослым, когда оно у нас имеется. Детям есть мясо запрещено, однако от этого правила отступают, когда большинство детей, как здесь у нас, приближаются к достижению зрелости. Подросткам иногда добавляют к овощному рагу немного мяса, чтобы еда была вкуснее и чтобы они понимали, какая вкусная пища их ждет, когда они окончательно повзрослеют и станут храбрыми охотниками и кормильцами своего народа.

Скоро должен вернуться наш охотничий отряд, — продолжала рассказ Ремрат, и в ее прежде спокойном голосе появились нотки раздражительности. — Но в последние годы успех им не сопутствовал. Они не желают делиться мясом с детьми и оставляют его для себя.

«Нужно что-то сказать, — взволнованно думал Гурронсевас. — Нужно как-то посочувствовать, как-то подбодрить Ремрат, но так, чтобы не обидеть. Что же сказать?» Так и не придумав что, он решил отметить совершенно невинный, на его взгляд, факт.

— А вот вы — взрослая, — сказал тралтан. И чего, спрашивается, добился? Ремрат только еще сильнее рассердилась. Оглушительно громко — так, что двое поваров, трудившихся на другом конце кухни, подняли головы и посмотрели в их сторону, — она возгласила:

— Я очень даже взрослая, чужеземец! Слишком взрослая, чтобы принимать участие в охоте и чтобы со мной делились хотя бы жалкими крохами добычи. Слишком взрослая для того, чтобы хоть кто-то с благодарностью вспомнил о том, как удачно я охотилась, когда была помоложе, или для того, чтобы меня пожалеть. Время от времени молодые охотники все-таки бросают мне обрезки мяса, но я их не ем — мы подбираем это мясо и кладем в рагу, которое готовим для подростков. А вообще мы едим то же самое, что тут едят все — безвкусную, еле теплую овощную жижу!

В свое время Гурронсевас наслушался много жалоб на качество приготовленной пищи — правда, эти жалобы редко касались пищи, которую он готовил сам. Поэтому он решил, что может говорить без опаски обидеть Ремрат.

Он поглубже вдохнул и осторожно произнес:

— Я знаком с самыми разными существами, такими же разумными, как вы, чья цивилизация в прошлом достигала высокого развития и превосходила вашу в этом плане. Эти существа питаются одной только растительной пищей с того мгновения, как перестают сосать молоко матери, и до самой своей смерти. Свои блюда они либо готовят, как вы, либо едят сырыми и подают к столу множество различных...

— Ни за что! — гневно прервала тралтана Ремрат. — Не поверю, что кто-то способен питаться овощным рагу до самой смерти — ведь именно так оно и происходит у нас, вемарцев. Наверное, этим мы приближаем час своей смерти. Но мы просто вынуждены заполнять пустой урчащий желудок безвкусным органическим топливом, хотя поедание растений постыдно и унизительно для любого взрослого.

Но чтобы есть сырые растения, как их едят руглары! — возмущенно воскликнула Ремрат. — Чужеземец, не говори мне о таком, а то меня стошнит!

— Прошу простить мое невежество, — учтиво проговорил Гурронсевас, — но что такое руглар?

— Было у нас на планете такое здоровенное, медлительное животное, которое весь день напролет пережевывало листву деревьев, — ответила Ремрат. — Говорят, вблизи экватора они еще водятся, но в других краях их перебили. Уж очень они медлительны и не могут удрать от охотников.

— При всем моем уважении вы ошибаетесь, — возразил Гурронсевас. — Многие разумные существа травоядны и нисколько этого не стыдятся. И они ни в коей мере не чувствуют себя униженно рядом с плотоядными и всеядными — теми, кто питается только мясом или сочетает мясо с растительной пищей, как вы. Старшая сестра Нэйдрад — существо, с которым вам еще предстоит познакомиться, питается только растительной едой, но при этом ее не назовешь медлительной тугодумкой. Различия в образе питания — не повод для стыда или гордости, вкусна или невкусна еда и хорошо ли приготовлена. Но почему же вемарцы стыдятся того, как питаются?

Ремрат молчала.

«Оскорбилась, — гадал Гурронсевас, — или ответ еще более постыден, чем все, что Ремрат говорила раньше?» И он решил, что безопаснее не задавать вопросы, а продолжать засыпать собеседницу сведениями и наблюдать за ее реакцией.