Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи

Габрилович Борис Аронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи - Габрилович Борис Аронович - Страница 5

Изменить размер шрифта:

нужна…

нужна

нужна мне

нужна

Когда-нибудь тебе приснится…

Когда-нибудь тебе приснится

вот этот самый новый год…

О, как ты распахнешь ресницы,

почувствовав холодный пот,

привстанешь нервно на подушках,

не понимая, что к чему,

дрожа губами

малодушно

уставишься в ночную тьму,

и тронув мужа в майке розовой

за волосатое плечо,

ты скажешь голосом неровным:

мне стало сниться черте что,

какая-то чужая комната,

чужие тени на стене,

окурки в пепельнице комкая

он наклоняется ко мне,

и смотрит, шутит, обижается,

и мы друг другу говорим,

настолько лживы обещания,

что даже можно верить им,

а полночь подступала

маятно

она пробила и зажглась,

и слезы закачались маятниками

под синим циферблатом глаз,

его лицо, как тень от тени,

дрожащим лезвием антенны

блестит, а дальше снежной пеной

заносит двери и ступени…

Муж посочувствует: не спится.

Он отвернется и уснет.

Когда-нибудь тебе приснится

вот этот самый Новый год.

Троллейбус

Он все-таки возник, троллейбус,

в квартале сером и пустом,

когда я размышлял, колеблясь,

не лучше ли пойти пешком.

Ругал я транспорт и судьбу.

Меня сомненья одолели:

троллейбус этот, в самом деле,

существовал

когда-нибудь?

А он по своему маршруту

пришел, покачиваясь чуть…

И я подумал в ту минуту:

вот так бы мне когда-нибудь

дойти до вас, как кровь по венам,

как боль по лезвию ножа,

когда в меня

не станут верить,

когда меня

устанут ждать!

Молчание

**************************

Апрель

ты все-таки прошла как дождь

не

задевающий

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) ладош

оставив на щеках следы

неровные следы воды

я дома места не найду

по лужам высохшим пойду

и увидав игру лучей

на лицах маленьких детей

на их песочницах, совках

и крохотных

грузовиках

вдруг так отчетливо

поймешь

что ты прошла

прошла как дождь

о дай

мне не сфальшивить Боже…

о дай

мне не сфальшивить Боже

когда пишу я о любви

писать стихи об этом

то же

что шапкой бабочку ловить

конечно

можно попытаться

погоня эта без конца

но что останется? на пальцах

пыльца

а можно по траве не

шастать

раз шанс удачи так уж мал

прижать к груди пустую шапку

и убедить себя

поймал!

но совесть будет жечь и

мучать

и оправданиям простым

как ты ни придавай дремучесть

опять придет на смену стыд

так от стыда горит звезда

за свой обман падучей полночью

она-то знает

никогда

ничье желанье не исполнится

и бутафорией картонной

не заслонить от чепухи

ту женщину к ногам

которой

неловко сложены стихи

я не прошу тебя о

большем

я только об одном прошу

о дай

мне не сфальшивить Боже

когда я о любви пишу

Буквы

3…

1969

Свобода слова в СССР

1970 год.

В. Гете Фауст (квинтэссенция текста)

(перевод с немецкого Бориса Габриловича)

— Это кто там под окном

ходит с красным бородом?..

А, это ты Мефистофель!

Ты пришел соблазнить

нашу бедную Маргариту?

Так нa-кося,

ВЫ-КУ-СИ!!!

≈ 1970 год.

Когда иссякнут сигареты…

Когда иссякнут сигареты

и разболится голова

и на бумаге синеватой

проступят звёзды и слова,

окурок в пепельнице комкая,

ты вдруг подумаешь о том,

что из прокуренности комнаты,

где воздух серый и густой,

твой голос, раненный и тонкий,

если не сгинет насовсем,

пробьется разве что за стенку,

где кашляет больной сосед,

охрипнувший в морозном мире,

он станет плакать и звенеть

и от бесцельности звереть,

как телефон в пустой квартире,

и всё, и никуда не деться,

была бы только смерть легка!

Вот так о лампу бьётся сердце,

немое тельце мотылька.

Что делать? Твой удел таков,

откинься честно и устало

и улови в скрипеньи стула

начало будущих стихов.

Светает, лампа не нужна,

из просветленного окна

увидишь стройку[1], постепенно

на ней погаснут огоньки…

Работали в ночную смену

поэты

крановщики!