Наследник Аркона - Уайли Джонатан - Страница 7

— Живее, живее, — торопил он беглецов, — но только поосторожнее, ведь этим ходом уже много лет никто не пользуется; и сказать, что он несколько тайный, будет слишком мягко.

Феррагамо был прав, так как в этот момент раздался приглушенный вскрик Фонтейны, которая, вместе с другими, вошла в пыльный туннель, но он был, к счастью, очень короткий.

Через некоторое время чародей снова предупредил беглецов:

— Должен признаться, я заплатил много денег одному из жителей. Он содержит хорошую конюшню и всегда имеет наготове для меня несколько лошадей на случай крайней необходимости, как сейчас. Вы подождите меня здесь, пока я поищу его внука и узнаю, все ли в порядке. Ведите себя тихо.

Сказав это, Феррагамо исчез. Вскоре он вернулся и сообщил:

— Кажется, все в порядке. Есть несколько хороших лошадей, но зато никого из хозяев я не обнаружил. Очень это странно, но, учитывая все обстоятельства, мне кажется, можно забрать лошадей, не дожидаясь хозяев.

— Мне бы следовало быть там, — рявкнул Шилл, когда дослушал рассказ об ужасных событиях, происшедших в столице.

— Вы бы нам обязательно помогли, правда? — с наивной гордостью и надеждой спросил Марк.

— Только так, по-другому и быть не могло, мой юный лорд, — ответил ему Шилл.

Шилл и Марк вместе сделали несколько шагов, но тут же их остановил окрик Эрика:

— А ну, стоять на месте! Как вы докажете, что вас не было среди заговорщиков, а также что и сейчас вы не на их стороне. Ваше отсутствие нам было им слишком на руку.

— Ваше Величество, мы же ведь были на охоте! — ответил Шилл и показал рукой на тяжело нагруженных охотничьими трофеями лошадей. — Вон сколько у нас шкур и шкурок с ценным мехом. Все это мы везем домой.

— Я верю ему, Эрик! — снова вступился Марк. — Мы бы легко победили, если бы Шилл и его люди были там с нами.

Эрик заколебался.

В этот момент чей-то голос позади него произнес:

— Марк прав, Шилл не способен на вероломство, и все же я бы желал, чтобы он был поосторожнее и не слишком часто ездил надолго в горы, затаптывая тропинки и сдвигая с места целые скалы.

— Феррагамо! Как хорошо, что я вижу вас здесь! — воскликнул образованный Шилл.

Да, это говорил чародей, который очнулся и стал на ноги, поддерживаемый Фонтейной, но почти сразу же был вынужден снова сесть, пока еще не совсем оправившись от полученного удара. Шпаги и мечи были вновь вложены в ножны. Люди приблизились друг к другу, перемешались. Начались расспросы и ответы.

Тревога и смятение охотников возросли еще больше, когда они услышали подробности о неожиданном нападении узурпаторов и о том, как многие из их знакомых и друзей храбро сражались в замке, защищая своего короля.

Через некоторое время добавил свой голос в общий хор и Феррагамо. Вскоре присутствие духа и находчивость окончательно вернулись к нему. От охотников стало известно, что эта крутая тропа ведет к горному плато, до которого было совсем недалеко, где местность позволяет передвигаться верхом, а разбить лагерь для отдыха намного легче, чем здесь.

Когда объединившаяся группа путешественников достигла той самой горной равнины, все решили остановиться на отдых сразу же, как только найдут подходящий уголок. Группа беглецов из Стархилла была особенно уставшей, день уже клонился к сумеркам, а вопросов, не получивших своего ответа, оставалось еще очень много. Наконец, подходящая лужайка была найдена, Шилл, несмотря на то, что вокруг все было тихо и не было никакого признака погони, все же оставил часового на самом высоком месте крутого склона горного плато, между тем как другие разожгли огонь, разбили лагерь для отдыха, а лошадям дали корма. Предстоящая ночь в горах, очевидно, будет намного легче первой, благодаря новым источникам провизии и всего другого, необходимого для ночлега под открытым небом. Даже Фонтейна, обутая в импровизированные сапожки из кожи и шкур, заметно повеселела и приободрилась.

Тем не менее охотники еще не оправились от известий о перевороте в столице королевства. Поскольку наступила темнота, а опасность нападения с востока, по всей вероятности, совсем отпала, часовой по имени Ричард присоединился ко всем остальным, чтобы поесть. Именно он первым заговорил о том, о чем давно уже многие хотели услышать. Обращаясь к Феррагамо, он сказал:

— Я не знаю, куда вы направляетесь, мистер Чародей, и, возможно, лучше будет, если я ничего не буду знать об этом. В настоящее время, — и это теперь всем ясно, — вы не можете вернуться в Стархилл. Однако, если мой командир мне позволит, — он повернулся в сторону Шилла, как бы испрашивая у него разрешения, — я готов вернуться ненадолго в столицу. Судя по рассказам, которые мы здесь услыхали, мой брат Гордон находился среди изменников. Мне трудно в это поверить, пока я сам своими глазами не увижу.

Вслед за Ричардом заговорил другой из друзей Шилла, по имени Бонет:

— Что касается меня, мой командир, то в столице у меня осталась жена, которую я люблю. Мне тоже хотелось бы навестить ее. У Орма тоже в городе остались жена и двое детей. Позвольте и нам отлучиться, разве мы можем покинуть наши семьи в такое время?

Орм ничего на это не сказал, но его глаза пристально смотрели в лицо своего господина, пока говорил Бонет. Шилл бросил на них быстрый взгляд и заметил искреннее беспокойство на лицах своих друзей, которых знал с детства. Установившееся долгое молчание прервал Феррагамо:

— Дорогие мои, несмотря на то, что нам всем приятно быть с вами, мы, конечно, не можем никого удерживать здесь против их воли. Но прежде, чем вы отправитесь в путь, выслушайте, что я вам скажу.

Чародей сделал паузу, бросил быстрый взгляд на того, кто первым заговорил о своем желании на короткое время вернуться домой, и продолжил:

— Ричард, ваш брат Гордон примкнул к заговорщикам. Это правда. То же самое говорит и Марк.

На быстрый взгляд Ричарда Марк ответил кивком головы и опустил глаза.

Но Феррагамо продолжал:

— Я не знаю, какое безумие на него нашло, но что-то странное есть во всем этом деле. Конечно, в армии всегда есть карьеристы, недовольные тем, что, как им кажется, они незаслуженно обойдены по службе, и все же мне представляется совершенно нелогичным происшедший раскол в военном гарнизоне замка. Восстание, в сущности, всегда означает, что недавние друзья начинают ожесточенно сражаться между собой, сын поднимает руку на отца. Многие остаются верными своему монарху, но немало также и тех, кто как бы становится изменником; однако если восстание — это стихийный взрыв, то, значит, среди воинов гарнизона не было какого-либо явного противоборства враждующих группировок, иначе о нем всем нам было бы известно давно. У меня сложилось впечатление, что здесь был какой-то обман, и многие приняли участие в восстании случайно. Мне кажется, многими двигало не столько желание сделать удачную карьеру, тщеславие, жадность или зависть, а что-то иное. Я чародей, а не воин, и все же я скажу вам: во всех этих событиях есть что-то странное.

— Вы думаете, они все были околдованы? — спросил изумленный Ричард.

— Какое злодейство! — прошептал Шилл.

— Пока я не знаю точно. Во всем этом есть нечто, чего я пока еще не могу постичь. Вот то единственное, что я могу сказать вам на это. Как бы там ни было, — продолжил Феррагамо, поворачиваясь к Бонету, — я могу вам дать несколько полезных советов. Ваша жена, надеюсь, живет за пределами замка. Никаких ожесточенных сражений в городе не было; мы сами видели, что на улицах царят какие-то странные тишина и спокойствие. Поэтому, мне кажется, идти туда не опасно. Имейте в виду, в город не вступали никакие войска, не было никаких грабежей и разрушений. Узурпаторы пришли не извне, а возникли внутри города, вернее, даже, внутри обнесенного высокими глухими крепостными стенами замка короля Асера, поэтому, если самозванцы хотят облегчить себе свое правление в столице и стране, они обязательно будут как можно больше заискивать перед народом.