Лабиринт теней - Уайли Джонатан - Страница 7

Честолюбивые мечтатели и фантазеры, как снизу, так и сверху, предлагали грандиозные проекты, которые существенно облегчили бы доступ в кратер — но, к величайшему облегчению жителей Тревайна, ни один из них не был реализован. Планы эти отличались степенью безумия их создателей — предлагалось, например, прорыть пологий туннель, вход в который располагался бы в полулиге от края кратера, или прорубить винтовую дорогу в скалах… Но все эти экстравагантные предложения были благополучно похоронены, и жители Тревайна всецело полагались на куда более земные, но и более практичные методы.

Вверх по отвесным скалам вело множество дорог, но предпочтение отдавалось самым легким из них, где задействованы были сложнейшие системы канатов, лебедок и подвесных платформ, а специально вырубленные отверстия для рук и ног давали возможность подниматься и спускаться одиночкам. Тех, кто посвятил свою жизнь надзору за всей этой системой и постоянному усовершенствованию методов передвижения по скалам, именовали «скалолазами» — вполне понятно, что именно они и являлись одними из самых уважаемых граждан города. Единственное, чего не было в кратере, — это лошадей и вообще какого-либо крупного скота, но скалолазы по праву гордились тем, что всего остального тут в избытке.

Переселенцы, впервые спускающиеся в Тревайн по отвесным стенам, обмирали от страха, невзирая на всяческие меры безопасности и опытность проводников. Впрочем, даже у видавших виды горожан захватывало дух, когда они глядели на скалолазов, словно проворные пауки, снующих по гладким скалам. Случалось тут всякое — и несчастные случаи, и трагедии, но, принимая во внимание количество людей и товаров, ежедневно совершающих путь вверх и вниз, эту статистику считали не такой уж устрашающей.

Сами скалолазы были людьми уравновешенными, даже флегматичными — они искренне наслаждались своим почетным и опасным призванием, а заодно и благоговением, которое вселяло оно в людские души. Они работали в поте лица, но, спустившись вниз с жутких скал, умели и всласть развлечься. Среди тревайнских легенд хватало историй, посвященных скалолазам. Бытовало мнение, что сам легендарный Тревайн был одним из них. Но в легендах немало было и других, пожалуй, не менее ярких персонажей, память о которых свято хранили названия проложенных ими скальных троп — как, например, Решетка Крейвена или Безумие Рейкспилла. Похвальбу скалолазов горожане воспринимали весьма благодушно, ибо именно благодаря представителям этого бесстрашного племени возможна была столь оживленная торговля с большим миром. На первый взгляд казалось странным, как удалось этому городу не просто выжить, но и стать столь процветающим. Этим Тревайн обязан был многим обстоятельствам, но прежде всего неразгаданной тайне, кроющейся в далеком прошлом.

То, что кратер образовался за долгие века до того, как нога первого человека ступила на землю Левиндре, было общеизвестно, но вот по поводу того, как именно он образовался, мнения расходились. Большинство считало, что на этом месте некогда существовал гигантский вулкан, и стены образованы застывшей после извержения лавой. Однако некоторые смелые мыслители полагали, будто давным-давно на это место с неба рухнул огромный метеорит. Обе стороны с пеной у рта отстаивали свою правоту, привлекая в качестве якобы неопровержимых доказательств форму скал и строение горных пород, — но кто бы из них ни был прав, не оставляло сомнений одно: силы, благодаря которым на свет явилось это чудо, спят крепким сном. Теперь в кратере и на озере царил полнейший покой, если не считать людского копошения, и существовало лишь воспоминание о некогда потрясшем эту землю катаклизме.

В здешних скалах находили руды и минералы, которых не было больше нигде на континенте, — именно эта геологическая особенность некогда помогла Тревайну расцвести. Самым известным из здешних сокровищ был металл, получивший название «синее золото», высоко ценившийся равно как за изысканную и утонченную красоту, так и за редкость. Находили его не в виде руды, как большинство металлов, а в форме самородков размерами от крупной горошины до увесистого мужского кулака. Были тут и другие редчайшие металлы — оранжево-желтый, носящий имя «огнедышащий дракон», бледно-серый «алмазный металл», много прочнее стали, и некоторые другие. Встречались и богатейшие залежи куда менее экзотических минералов и руд. И это еще далеко не все. Некоторых людей неодолимо влекла сюда жажда узреть блеск здешних драгоценных камней. Их находили редко, но охотились за ними в поте лица. Алмазы и загадочные розовые «озерные камни» из Тревайна украшали фамильные драгоценности богатейших семейств Левиндре, а их чистота и блеск были заветной мечтой любого ювелира.

Хотя пионеры этих мест и не могли знать, сколь богаты здешние естественные сокровищницы, но, найдя первые же экспонаты, нутром почуяли перспективу. Осознав, насколько опасны спуски и подъемы по здешним отвесным скалам, они основали небольшое поселение на узкой полоске земли на берегу озера. Годы шли, поселение разрасталось, вместо переносных шатров возникали комфортабельные дома — и через какое-то время лагерь искателей приключений превратился в город, слава о котором разнеслась далеко по свету.

Однако через некоторое время поселенцам пришлось решать одну немаловажную проблему. Легкодоступные месторождения ценных металлов, руд и камней за несколько лет совершенно истощились. Все остальные богатства залегали ниже уровня озера. Но неистощимая людская сообразительность, подогреваемая алчностью, вскоре породила совершенно новый промысел, а затем и новую расу — подводных шахтеров. За долгие годы техника и приемы подводных разработок значительно усовершенствовались, но успех дела неизменно зависел от самих разработчиков. Об изощренном искусстве ныряльщиков, их храбрости и выносливости вскоре стали слагать легенды, которые разнеслись далеко за пределы кратера.

Это была совершенно особая раса, за долгие годы люди эти даже физически стали отличаться от прочих здешних обитателей. В дополнение к поразительной стойкости организма к леденящему холоду глубин у ныряльщиков был колоссальный объем легких, наряду с особенностью еще более удивительной: работая под водой, они непостижимым образом умели замедлять биение сердца. Передаваясь из поколения в поколение, особенности эти оттачивались, и ныне ныряльщики считались самыми уважаемыми гражданами Тревайна. Некоторые из них даже заседали в Совете, обсуждая жизненно важные вопросы, а также часто выступали третейскими судьями в спорах различного рода.

Под водой бок о бок трудились и мужчины, и женщины. Хотя женщины были проворнее и легче переносили холод, давление и тьму, преимуществом мужчин оставалась физическая сила, необходимая для того, чтобы поднять на поверхность добычу. Именно благодаря труду бесстрашных ныряльщиков богател Тревайн, посему они были даже более горды и уверены в себе, чем славные скалолазы. Они стали стержнем всего сообщества, и их деловитость в сочетании с поразительным жизнелюбием, распространявшимся на все без исключения жизненные аспекты, делала их порой мишенью для упреков. Но умели они быть и щедрыми покровителями, и нежнейшими друзьями тем, кого почитали и любили.

На протяжении долгих лет существования города блеск здешних сокровищ неудержимо влек сюда самых разнообразных людей со всего света. Кузнецы, алхимики и ученые-самоучки являлись сюда, чтобы работать с редкими металлами и изучать их свойства. Затем ювелиры создавали из этих металлов ослепительные шедевры своего искусства. Купцы и строители помогали городу расширяться и благоустраиваться, а иные из них всецело посвящали себя торговле с большим миром. Со временем скудность жизненного пространства вынудила резко ограничить число горожан, и городской Совет издал закон, очень простой и исполнявшийся неукоснительно.

Любой новоприбывший, изъявлявший желание поселиться в Тревайне, мог остаться тут лишь в том случае, если демонстрировал способность послужить на благо города. Люди, обладающие полезными практическими навыками, всегда приходились в Тревайне ко двору, а вот остальным убедить членов Совета в своей полезности было ох как непросто…