Эффект недостигнутой цели - Коган Татьяна Васильевна - Страница 28

Руслан мягко накрыл ее рот ладонью, заставляя замолчать:

– Тебе не приходило в голову, что я не рассказываю о себе лишь с одной целью – поддерживать в тебе интерес. Ведь на самом деле я скучный, ничем не примечательный парень. И чтобы удержать рядом с собой такую красотку, необходимо прикидываться таинственным.

– Ты ведь понимаешь, что простой, ничем не примечательный парень никогда бы до такого не додумался? – хихикнула Лика, оттаивая.

– Предлагаю это обсудить позже, поскольку у меня наметился вопрос, требующий срочного решения.

Лика облизала губы и поерзала бедрами:

– Это скорее восклицательный знак, нежели вопрос. И я не против над ним поработать.

Саше показалось, что она задохнется, если еще хоть на минуту останется с этими двумя в одном помещении. Она понимала, что ведет себя слишком нервно, но справиться с собой не могла. Выбежав на улицу, несколько секунд жадно глотала стылый вечерний воздух, постепенно успокаиваясь. Длинная тихая улочка убегала вниз, плавно стекая с холма и ныряя в сумрак: уже две недели ремонтники не сподобятся починить фонари.

Саша задрала голову вверх. Черное небо, усыпанное блестящим белым бисером, нависало над городом подобно мрачному парусу.

– И чего я так разволновалась, в самом-то деле? Ничего экстраординарного не произошло, – пробормотала она себе под нос, не очень-то веря в собственные слова.

– А? – сиплый голос за спиной заставил ее едва ли не подпрыгнуть от неожиданности.

Она обернулась и с облегчением выдохнула: это всего-навсего Елка, местный бомж-интеллектуал. Он всегда ошивался где-то поблизости, Сашка помнила его с детства. Никто не знал, сколько ему лет и почему он бродяжничает, у него определенно имелся дом, по крайней мере так судачили. Горожане воспринимали его как местную достопримечательность. Нечто неотделимое от них самих. И хотя видок у бомжа был неряшливый, да и горячая ванна ему бы определенно не помешала, его с готовностью пускали в магазины и столовые, угощали обедами. Уж кто-кто, а Елка точно не голодал.

– Я вас напугал, милейшая? Прошу прощения. – Его бородатое лицо расплылось в дружелюбном оскале. – Вы что-то говорили, я подумал, обращаетесь ко мне.

– Просто мысли вслух. – Саше стало неловко оттого, что ее застали врасплох. Кроме того, Елка отличался говорливостью, а беседовать сейчас хотелось меньше всего.

– Извините, я спешу!

Она развернулась и решительно зашагала прочь. В спину ей донесся декламируемый стариком отрывок:

Саша ускорила шаг, ощущая себя глубоко несчастной. Воспоминания о недавних событиях накатили новой волной. Ей захотелось закрыться в своей комнате, упасть лицом в подушку и заорать, громко и отчаянно. Спроси ее кто-нибудь, что стряслось, она бы и ответить толком не смогла. Все в порядке. Земля крутится, солнце светит. Все по-прежнему, за исключением того, что ее, Сашкин, мир разваливается на части.

И почему все называют юность самым лучшим временем? Жизнь в восемнадцать лет омерзительна! У тебя есть тысячи вопросов – и ни одного ответа. У тебя сплошные проблемы – и никакого опыта их решить. У тебя много запросов – и мало знаний. А самое отвратительное, что тебе не у кого спросить совета. Потому что ты уже не ребенок, чтобы безоговорочно верить маме, но еще недостаточно зрелый, чтобы верить себе самому.

К горлу подступил комок, и Сашка сорвалась на бег, чтобы не заплакать. Спустя десять минут она уже входила в темную прихожую квартиры. Свет включать не стала. Сняла кроссовки и куртку, прошла в свою комнату. Села на кровати, обняла подушку и посмотрела в серый квадрат окна.

У мамы жизнь простая, понятная. Никаких метаний и рефлексии, все давно разложено по полочкам. Она не задумывается о том, правильно поступает или нет, просто делает то, что считает нужным. Понравится ей парень – тут же затащит его в постель, не прилагая усилий. И кого волнует, что этот парень вдвое младше нее? Хорошо быть взрослой независимой женщиной. А Сашка даже намекнуть боится о своих чувствах.

В самом деле, как намекнуть? Глуповато улыбнуться Патрику, пока тот отрабатывает удары? Или, может, подсказать ему, где со скидкой продаются хорошие боксерские перчатки? Отправить ему на телефон свою интимную фотографию, а потом поспешно написать «ой, ошиблась, это не тебе»? Гарик бы на такое клюнул. А Патрик…

Кого она обманывает, фантазируя об их возможном союзе? Он невероятный, особенный. Он из другого мира. Ей туда не попасть со своей медвежьей грацией. В его мир войдет девушка в хрустальных туфельках, а не в заляпанных после кросса кедах. Признайся она Патрику открыто в своих чувствах – он бы и не понял ее, подумал, что шутит.

Саша вспомнила, каким он был спокойным там, в лесу. Настоящий боец с твердой рукой и трезвым умом. У нее сердце из груди выскакивало, а он знай себе молотил кулаками по приказу Иваныча, и ни один мускул на лице не дрогнул. И глаза у него были, как заброшенные дикие пляжи. Такими же глазами он смотрел бы и на нее, решись она признаться ему в любви.

Когда Саша твердила Иванычу, что заслуживает стать частью коллектива, ею двигала не только жажда приключений, но и желание быть ближе к объекту своей страсти. Она не надеялась, что Патрик внезапно проникнется любовью к новому члену их маленькой компании, но ее устраивала и возможность чаще видеть его. Что ж, Иваныч удовлетворил ее просьбу. Но сделало ли это Сашу счастливее?

Приключения оказались совсем не такими, как ей представлялось. Она ждала упоительных эмоций и гордости за свершение благородных поступков. А в итоге едва не довела себя до нервного срыва. К чужаку она нежных чувств не питала, но испытание, которому его подверг тренер, считала явным перебором. А потом еще этот налет на банду наркодилеров – ее с собой не взяли, и она полночи металась в кровати, ожидая самого худшего. А если бы кого-то из ребят ранили или убили, не дай бог? Они ей как братья! Даже назойливый Гарик. А если бы что-то стряслось с Патриком, Саша бы просто сошла с ума.

Слишком много всего навалилось в последнее время. Но контрольным в голову стало известие о поиске Осы…

Ей стало нестерпимо душно. Она бросилась к окну, повернула ручку и потянула раму на себя. В комнату хлынул поток свежего воздуха, приносящий запах моря и весны. Совсем скоро спящий городок встрепенется. Автобусы и поезда начнут изрыгать тысячи туристов, которые поползут по курортным улочкам оголодавшими после зимы муравьями… До середины октября, а иногда и до начала ноября, городок перестанет быть ее маленьким, уютным домом и превратится в проходной постоялый двор, наводненный многоликой толпой.

Саша не любила приезжих. Большинство из них ведут себя как варвары – мусорят и дебоширят. Они чувствуют себя свободно, потому что находятся далеко от дома, и никто из друзей и соседей не увидит их свинство. Их не волнует, что для кого-то курортный городок является домом.

Летом Саша обходила городской пляж стороной. Предпочитала уезжать подальше, на безлюдные каменистые берега, о которых знают только местные. Плавать там опасно, и валуны острые попадаются, и волны сильные, и отбойные течения встречаются. Но если проявлять осторожность, удовольствие гарантировано. Ни людей с красными лицами и слезающей пластами кожей, ни криков «Пиво-кола-раки!»… Только ты и море.

Одно такое местечко она узнала благодаря Патрику. Саша невольно покраснела, вспомнив, как бессовестно следила за ним в первые месяцы своего увлечения. Ей хотелось знать о нем все: чем он увлекается, что ест, какие фильмы смотрит, за какие спортивные команды болеет. Стоял снежный декабрь, она топталась вокруг дома Патрика, как унылое привидение, не понимая, что делает и зачем. Она слышала, как вчера на тренировке он договаривался с Самсоновым куда-то пойти следующим вечером, и жаждала узнать еще хоть малую толику его жизни.