Жемчужина Нила - Уайлдер Джоан - Страница 25

Джоан ударила кулаком по стене. Омару это так просто не сойдет. Если уж ей суждено умереть, она доставит себе удовольствие за его счет. Если он убил Джека, то заплатит за это. Может быть, ей не удастся уйти далеко, но ему придется попотеть, бегая за ней.

Джоан прошла в конец камеры, подняла маленькую табуретку и разбила ее о стену, затем взяла отломанную ножку, внимательно осмотрела ее. Ножка прекрасно подходила для задуманного. Джоан подошла к окну и начала долбить стену.

Заинтригованный ее странным поведением. Алмаз перестал играть на флейте.

— Что вы делаете? — спросил он наконец.

— В одной своей книге я устроила побег главной героине из старой тюрьмы в Тумстоуне, найдя в стене шатающийся камень. Она вынула его и с помощью пилки для ногтей расковыряла известковый раствор, скрепляющий кирпичи. Постепенно образовалась большая дыра, через которую она выбралась.

— И сколько на это ушло времени? Двадцать два года?

— Две страницы. — Джоан продолжала простукивать кирпичи. Работая, она кусала себе губы и спешила найти подходящий кирпич. — Но даже если это займет сто лет, я все равно выберусь отсюда и убью его голыми руками.

Чем больше Джоан думала о мести, тем сильнее она распалялась, представляя себя в образе суперженщины, которая душит Омара с силой десятерых мужчин. Она ясно видела, как он молит ее о пощаде, как его глаза вылезают из орбит и… Она застучала с утроенной энергией.

Алмаз обдумывал ее слова.

— У меня есть план.

Джоан остановилась и посмотрела на него.

— Он может не сработать, но мы попробуем. Мне нужна будет ваша помощь.

— Все, что угодно. — Джоан знала, что Алмаз сидел здесь длительное время и, может быть, раскрыл какие-нибудь секреты этой камеры. Возможно, здесь есть люк?

— Отлично. Встаньте, прижмитесь к стене, а пальцы держите вот так.

Алмаз показал, чего он хотел от Джоан, поднеся к носу указательные пальцы кончиками друг к другу на расстоянии нескольких дюймов. Джоан это напомнило тест, который полицейские предлагали пройти пьяным водителям, но она справилась с заданием.

С молниеносной скоростью Алмаз извлек неизвестно откуда рулон туалетной бумаги и повесил ее на пальцы Джоан.

Джоан посмотрела на туалетную бумагу, потом на Алмаза.

Он громко и заразительно хохотал, даже схватился за живот.

— Я все искал место, куда ее повесить, — произнес он, наконец, все еще смеясь. — Если бы у меня был карандаш, то я написал бы «Помогите».

Джоан было не до смеха. Ничего забавного она в этом не нашла и швырнула рулон в Алмаза.

— Простите меня. Мне не следовало шутить подобным образом. Но просидев здесь пять лет, чего только не придумаешь, чтобы развлечься.

Джоан промолчала, подняла ножку от табуретки и вновь принялась за работу. По крайней мере, она надеялась когда-нибудь увидеть результаты своего труда.

Алмаз опять сел, скрестив ноги, и взял флейту. Он сыграл несколько нот и опустил инструмент.

— А вашей героине не приходило в голову расшатать прутья решетки?

Он поднялся, подошел к окну, затем дернул за последний прут, и тот оказался у него в руке.

Джоан была ошеломлена. Ей не терпелось подробнее расспросить Алмаза.

— Просто невероятно! И вы просидели здесь пять лет?

— Возможно, до настоящего времени я не был готов к побегу.

Он добродушно улыбнулся, взмахнул в воздухе руками и в них появилась роза. Он протянул ее Джоан. Она приняла цветок, не отрывая взгляда от Алмаза, и понюхала его. Роза была настоящей, она пахла свежестью и была необыкновенного персикового цвета. Так кто же он, этот Алмаз, Аби аль-Рас? Что он за человек, если провел в тюремной камере пять лет, зная, что в любой момент может убежать? Больше всего ее поражало то, что все годы он терпел жестокое обращение Омара. Этому должно быть объяснение. В одном Джоан была уверена: Алмаз, больше чем волшебник, гораздо больше.

Он улыбнулся Джоан и показал на окно:

— Попробуем?

Джоан кивнула, и они вместе начали вытаскивать прутья.

Оказалось, что Джек весьма кстати поинтересовался у Тарака, где находится дворец Омара, потому что ему бы и в голову не пришло счесть это невзрачное, ничем не примечательное сооружение резиденцией одного из самых могущественных, богатых и опасных людей на Ближнем Востоке.

Дойдя до ворот, Джек постучал, но ответом ему была тишина. Он постучал еще раз, потом подергал дверь. Наконец, на уровне лица открылось маленькое окошко, в котором показалась пара злющих желтых глаз.

— Привет. Меня зовут Коултон. Я друг Джоан Уайлдер. Передайте ей, что я приехал и хочу видеть ее.

На лице Джека играла беззаботная улыбка, но охранника она не тронула. Тот пристально смотрел на Джека, желтые глаза его все больше сужались. Затем он перевел взгляд на Ральфа.

— А я ее брат, — сказал Ральф.

Окошко захлопнулось. Джек и Ральф ждали. Они слышали гул голосов и шарканье ног, но к двери никто не подходил. В животе у Ральфа урчало от голода. Он переступил с ноги на ногу и вопросительно посмотрел на Джека.

— Давай не будем спешить. Может быть, сначала Омар покормит нас?

Джек вздохнул с отвращением. Надо было быть последним идиотом, чтобы взять с собой Ральфа. Он то и дело жаловался: то сигареты не те, то еда не та. То он терпеть не мог вина, то ему срочно нужен был сортир. Ноги у него болели от хоть бы, а задница — от езды на верблюде. Джеку с трудом верилось, что Ральф отсидел шесть месяцев в тюрьме. Это больше походило на вранье.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем охранник вновь появился у дверей.

— Мне ведено передать, что она не желает видеть вас. Всего хорошего,

— процедил он сквозь зубы и захлопнул створки.

Джек недоуменно смотрел на закрытое окошко.

— Эй, послушайте! Что значит «всего хорошего»? Джек навалился на дверь и начал барабанить по ней кулаком. Им не удастся так легко от него отделаться.

Он стучал, пока не отбил руки.

— Отличная работа, мой влюбленный мальчик. Они знают, что говорят. Женщина, которая встретила на своем пути святого, не возвратится к простому смертному.

Джек свирепо глянул на Ральфа. Он не нуждался в его ехидных замечаниях. Теперь он еще больше укрепился во мнении, что Джоан в опасности. Это не Джоан не пускала его во дворец, а Омар.

— Послушай, здесь должен быть еще один вход.

— Ну конечно, господин оптимист. У меня есть идея. Мы находим черный ход, оборачиваемся котами и просим блюдце молока.

— Заткнись ты, — огрызнулся Джек. Его терпению приходил конец.

Ральф сделал вид, что это его задело.

Ярость и чувство безысходности начали овладевать Джеком.

— Ты оказался здесь исключительно благодаря мне, — напомнил он Ральфу.

— Да, и за это мне следует прикончить тебя прямо на месте.

Ральф всегда без обиняков излагал свои мысли и намерения. Он устал от людей, которые постоянно стремились помыкать им. Сначала это был Айра, его кузен. Одному Богу известно, где он сейчас находится, но когда Ральф доберется до камня, встреча с Айрой станет тем семейным торжеством, которое пройдет по его, Ральфа, плану. Если бы не этот алмаз, Ральф давно бы прикончил Джека, и был бы отомщен. То, что им приходилось мириться друг с другом и терпеть присутствие друг друга, раздражало обоих. Джеку следовало бы зарубить себе на носу — впрочем, как и Айре — обидчиков Ральф не прощает.

Джек шел вокруг дворца, пытаясь заглянуть в окна и двери. Но двери были заперты, а большинство окон закрыто ставнями.

— Она, должно быть, за одним из этих окон. Завернув за угол, он увидел еще окна. Они были открыты, как предположил Джек, для доступа свежего воздуха.

Ральф внимательно оглядывал дворец и некоторые прилегающие к нему здания. Затем бросил взгляд на высокую башню в конце дворцовой стены.

— Вот она! — закричал он Джеку, показывая на башню.

Джоан выбралась из окна на неровный выступ и посмотрела вниз. Если бы она находилась сейчас на высоте нескольких сот этажей, то и тогда не была бы больше напугана. Закинув голову, она прижалась спиной к стене и впиваясь пальцами в бороздки между кирпичами, медленно скользила по выступу. Она двигалась влево, туда, где ее не сможет увидеть Омар, если посмотрит из дворцового окна. Под ногами Джоан лежала узкая улица, на противоположной стороне которой располагались многочисленные здания. Все они были ниже башни, но ближайший дом был пятиэтажным. От некоторых строений тянулись бельевые веревки, которые сначала крепились к башне, а затем шли к пятиэтажному дому. Там, по всей видимости, жило несколько семей, поскольку от него шло не менее дюжины веревок, и все на разной высоте. Джоан это напомнило Нью-Йорк.