Киндер-сюрприз для зэка - Светличный Павел Николаевич - Страница 39

Макс выругался сквозь зубы и подтянулся на руках, забираясь обратно. Голосов внизу добавилось, слышно было как кто-то скороговоркой частит в переговорное устройство.

Оказавшись в коридоре, он завернул за угол и побежал к западному крылу. Теперь оставалось только добраться до второго этажа, где одно из окон выходило на плоский козырёк аварийного выхода, с которого, в свою очередь, можно было попытаться допрыгнуть до ограды.

Суматоха в Каземате нарастала. То тут, то там слышались отдалённые голоса, топот ног, хлопанье дверей. Ожили лифты, задвигались деловито вверх-вниз, наполняя пространство плотоядным урчанием и щёлканьем. Макс бежал, сжав зубы, стараясь не думать о том, каковы у него шансы выбраться невредимым из здания, начинающего походить на растревоженный пчелиный улей.

Выскочивший из-за угла охранник, видимо сам не ожидал появления Макса. Молодой здоровенный парень, не разменявший ещё и четверти века, он затормозил так, что качнулся назад и издал какой-то невнятный звук.

— Стой! — наконец истерично вскрикнул он, хватаясь пятернёй за висевшую на поясном ремне кобуру.

Но Макс его опередил, выхватив из кармана тяжёлые плоскогубцы и запустив их в голову парня. Послышался неприятный удар, похожий на столкновение двух биллиардных шаров. Незадачливый «секьюрити» испустил трубный звук через нос, словно надеялся сымитировать призыв слона-самца в брачный период, и повалился на спину. Макс перепрыгнул через него и устремился к двери, ведущей к лестничным пролётам.

Когда он уже почти достиг нужной площадки, снизу послышались голоса, и сразу несколько человек стали подниматься вверх по лестнице. Макс повернул за угол и скрылся в коридоре. На его счастье тот оказался пуст, сил преследователей не хватало, чтобы охватить все участки этажей одновременно, а быстрота его перемещения приводила к тому, что люди, следившие за экранами мониторов, не успевали координировать действия остальных охранников. Но, долго так продолжаться не могло. Сейчас по внутренней связи сообщат, на каком этаже он находится, вся охрана начнёт двигаться в этом направлении, и петля затянется.

Макс понял, что удача отвернулась от него, ещё не успев добежать до заветного окна. Ему оставалось преодолеть не больше пяти метров, когда стёкла осветились размеренными сине-жёлтыми всполохами. Ухватившись за подоконник и тяжело дыша, Макс смотрел, как на той стороне, за оградой, останавливаются две машины с мигалками, а из них выскакивают люди в форме и бронежилетах.

Так, ловушка захлопнулась. Правда, мышь ещё жива и бегает, но, это уже, действительно, ненадолго. Подъехавшие, скорее всего, в здание не пойдут, останутся в оцеплении и будут ждать бойцов из спецотряда. А те окажутся здесь с минуты на минуту. Отмеренное Максу время таяло с каждой секундой.

И чуть было не исчезло разом в один миг, когда Макс, добежав до следующего пересечения коридоров, едва не столкнулся с ещё одним охранником. Его спасло то, что, помня о происшедшей только что стычке, он уже не мчался сломя голову, а, сбавляя скорость на поворотах, мельком выглядывал, чтобы оценить обстановку.

Это был мужчина лет сорока, ростом чуть ниже Макса, двигавшийся наперерез ему. Шёл он осторожно, с пистолетом наизготовку, и маневр Макса был бы замечен, если бы в тот момент внимание охранника не отвлекло ожившее переговорное устройство, укреплённое на наплечном ремне. Макс отпрянул назад в темноту ниши, вплотную к неказистой двери, что вела, по-видимому, в одно из подсобных помещений.

— Звено четыре слушает… Понял, — произнёс охранник, склонив голову к левому плечу, на котором висела рация, и останавливаясь на пересечении коридоров. Он внимательно посмотрел направо, затем в другую сторону и, чуть помедлив, продолжил свой путь.

— Понял… да. В секторе «Д»… Пока никого… Да, готов…

Искажённое металлическое кваканье смолкло, послышался писк отбоя. Макс покинул своё убежище и в несколько прыжков настиг охранника. Уловив движение за спиной, тот резко развернулся, но было поздно. Вытянутыми пальцами Макс ударил его в шею, прямо в нервный узел. От болевого шока колени мужчины подогнулись, и тут стража порядка настиг ещё один удар ребром ладони, окончательно выбивший из него остатки сознания.

Макс подхватил обмякшее тело и поволок его к спасительной нише, в которой только что прятался. Замок на двери был стандартный, ригельного образца. Макс вскрыл его одним движением, пыхтя затащил туда обездвиженного охранника, втиснулся сам и закрыл за собой дверь.

Глухая комнатушка без окон, в которой он оказался, служила каптёркой для обслуживающего персонала, а заодно и складом вещей, которые следовало бы выкинуть, но рачительная хозслужба Каземата почему-то предпочитала хранить здесь. Одну из стен занимали полки со всевозможными моющими и чистящими средствами, внизу под ними были свалены кучи ветоши, а у примыкающей стены рядами высились упаковочные коробки из-под оргтехники. В противоположном углу стояла целая батарея пластиковых и оцинкованных вёдер со швабрами разной длины.

То и дело ударяясь локтями о стены и бормоча сквозь зубы проклятия, Макс склонился над охранником и принялся расстёгивать синюю униформу с биркой «Смирнов А.П. Отдел охраны» на груди. Он сбросил свой комбинезон и натянул куртку с брюками закатившего зрачки Смирнова А.П., замирая всякий раз, когда мимо двери проносились чьи-то шаги.

Брюки оказались коротковаты, а куртка — чуть большего размера, чем следовало бы, но Макс надеялся, что с первого взгляда это не будет бросаться в глаза. Он поправил ремни, скептически осмотрел себя и решил, что вид у него достаточно приемлем, чтобы не выделяться на экранах мониторов.

Разорвав тряпки на полосы, он крепко связал руки и ноги охранника, притянув запястья к щиколоткам ног. Рот ему он забил кляпом и обмотал сверху ещё одной лентой, туго завязав её на затылке. Затем уложил тело под стену, укрыл своим комбинезоном, достал из карманов всё, что ещё могло ему пригодиться, а затем забросал сверху ветошью и картонными ящиками, чтобы заглушить звуки, когда тот очнётся.

Выйдя из каморки, он запер за собой дверь и двинулся дальше, стараясь не очень спешить, чтобы не привлечь внимание людей, сидевших в комнате видеонаблюдения.

Добраться до первого этажа тем путём, которым он намеревался это сделать, Максу не удалось. Снизу поднимались сразу несколько человек. С той стороны, откуда он пришёл, тоже доносились звуки погони, тиски сжимались всё сильнее, и, поэтому, Максу пришлось перебраться к дальнему крылу здания, где путь вниз ещё был свободен.

Но, кто-то ещё, кроме него, решил воспользоваться этим маршрутом. И, когда Макс увидел, вынырнувшую из-за бокового хода, девочку с рюкзаком, из которого торчали длинные заячьи уши, он на мгновение решил было, что это галлюцинация, результат нервного перенапряжения. Слишком много он думал о ней в последнее время.

— Ты кто? — медленно произнёс он, запоздало подумав, что глупее вопроса задать невозможно.

— Наташа, — ответила девочка, широко распахнув голубые глаза. — Мой папа здесь работает. Я сначала была с ним, потом все куда-то побежали, а я потерялась. Покажите, где здесь выход, пожалуйста.

Мысли в голове Макса окончательно перемешались. Он машинально шагнул вперёд, девочка попятилась и вдруг остановилась, удивлённо выдохнув:

— Ох, чёрр…

Только сейчас в полутьме коридора Птица разглядела, что перед ней в нелепой синей форме стоит человек, виновный во всех её неприятностях, случившихся после побега.

Глава шестнадцатая

— Так, как же тебя, всё-таки, зовут? — спросил Макс, не замедляя ход.

Они почти бежали по третьему этажу, спасаясь от охранников, сновавших внизу в поисках Макса. Им пришлось подняться сюда на лифте и идти бесконечными коридорами, чтобы потом спуститься вниз в противоположном конце здания.

То, как Птица оказалась в Каземате, было так же нелепо, как хоккей на траве, и просто, как манная каша. Спасаясь от погони, она бежала вперёд, не разбирая дороги. Как назло, улицы здесь были прямыми, и преследователи, хоть и не могли сразу догнать её, всё же не теряли Птицу из виду. Забежав в спасительную тень высокого серого здания, она юркнула в щель между прутьями металлической ограды и помчалась, чтобы обогнуть его с другой стороны. Ко всем её несчастьям добавился ещё лай собак, привлечённых появлением Лины. Птица припустила с удвоенной силой, оправдывая своё прозвище и чувствуя, что ноги вот-вот оторвутся от земли.