Бег к вершинам мастерства - Лидьярд Артур - Страница 41

Мунсу выпал жребий бежать против Снелла в четвертьфинале, что вполне соответствовало нашим целям. Мы слышали, что Муне опасен в продолжительном спринте, и поэтому Снеллу была дана задача испытать его, выйдя вперед за 300 м до финиша. Питер «просидел в хвосте» забега до этого места, а затем вырвался вперед, однако, когда он вышел на финишную прямую, он осознал, что рядом никого нет, и сбавил темп. Когда же он внезапно увидел, что Муне его обходит, он прибавил скорость, но не смог восстановить лидерство и закончил бег вторым, показав результат 1.48,6. У Мунса было на 0,1 сек. лучше, а третьим пришел немец Балке (1.48,8). Мы не огорчались, что Снелл был вторым: главной, он увидел, что также Мунс, и я был уверен, что на следующий раз Питер победит его. Теперь только Керр мог быть причиной нашего беспокойства.

Я не очень боялся Вэгли и других, хотя Вэгли и американец Том Мерфи «вышли» в четвертьфинале из 1.48,0, в то время как Керр показал только 1.49,4.

Керр был значительно быстрее Снелла на финишной прямой. И мы, вполне понятно, считали, что Снелл не может позволить себе пассивно ждать на дистанции того момента, когда Керр сделает финишный рывок. Снеллу необходимо было поддерживать высокий темп бега на протяжении всей дистанции и начать финишировать, по крайней мере, за 200 м до ее конца.

Я рассчитывал, что Снелл получит возможность проверить наши заключения в полуфинале, но Снеллу опять «достался» Муне, а Керр, Вэгли и Мерфи шли в другом полуфинале. На этот раз Питер держался за спиной у Мунса. А когда до финиша осталось 100 м, он легко спринтовал и закончил забег первым с временем 1.47,2. На третьем месте был немец Шмидт. Таким образом, вопрос с Мунсом был решен.

Керру же мы были очень признательны за то, что он помог нам познать его, изменив своей обычной тактике и выиграв полуфинал финишным спуртом с двухсотметровой отметки. Мы хорошо рассмотрели его лицо, и нам стало совершенно очевидно, что с этой точки ему спуртовать трудно. Данный забег не только убедил нас в правильности тактики борьбы с Керром, но и показал нам, что постоянные состязания забирают силы и у таких спринтерски тренированных бегунов, как Керр. Несмотря на то, что он пробежал дистанцию с олимпийским рекордом (1.47,1), он обнаружил знаки беспокойства за исход состязания.

В утро финала руководитель новозеландской делегации Гарольд Остэд спросил меня о том, каковы наши надежды на медали. Я сказал, что мы возьмем две золотые. К тому времени Халберг уже успешно прошел предварительный забег на 5000 м, прибежав к финишу вторым, за австралийцем Пауэром, с результатом 14 мин. 03,8 сек. Халберг рассматривал забег как тренировочную пробежку, поскольку он встречался с большинством противников раньше и правильно оценивал свои и их силы. Я знал, что он победит, а теперь был совершенно спокоен и за Снелла, потому что изучил всех его соперников, а также увидел, как с каждым соревнованием у Снелла растет уверенность в своих силах.

Гарольд Остэд встретился с сэром Артуром Порриттом, новозеландцем, членом Международной федерации легкой атлетики и призером Олимпиады 1924 г., и сказал ему, что, если тот хочет сам вручать медали своим соотечественникам, пусть «попросится» на вручение медалей за победы в беге на 800 и 5000 м. Порритт радостно воспринял этот совет.

Мы поехали на стадион в джипе вместе с Вэл Слоупер, выступавшей в толкании ядра. Мы были вполне спокойны, пока Вэл, сидевшая на переднем сидении, не повернулась к Халбергу и не спросила его: «Как ты себя чувствуешь, Мюррей? У меня же в животе мурашки от страха». Халберг признался, что и с его желудком что-то не так. Это был единственный случай, когда я увидел Халберга слегка обескураженным. Однако он стремился к золотой олимпийской медали не один год, и эти соревнования для него значили очень многое.

Затем Вэл Слоупер обратилась к Снеллу. И он совсем безразличным тоном ответил: «Я сейчас думаю, будут ли они бежать достаточно быстро, чтобы я смог побить олимпийский рекорд».

Нет, Снелл не валял дурака. Он выиграл полуфинал исключительно легко и был действительно раздосадован, когда Керр в своем полуфинале на 0,1 сек. пробежал лучше и вырвал у него из рук олимпийский рекорд.

Снелл не хвастлив, он далек от этого. Он просто подходил к бегу со своим обычным здравым смыслом, так как успел понять по ходу предыдущих забегов, что победить его никто не сможет. Его вид удивительно контрастировал с тем, — что являл собою Халберг, обычно невозмутимый, а теперь определенно несчастный.

И все же во время финального забега мне пришлось подумать, что Снелл «проворонил» свою медаль. Когда я увидел его попавшим «в коробочку», я подумал, что он не сможет выскочить из нее. Но, как я сказал раньше, он значительно быстрее, чем о нем думают. И он доказал это, когда «вылетел из своей клетки» и пулей проскочил мимо Мунса к финишной ленточке, показав результат 1.46,3.

Для Халберга бег сложился гораздо проще. Все, что от него требовалось, так это, согласно твердо намеченному плану, «подхлестнуть» забег за три круга до финиша и пробежать их так, чтобы все время быть впереди. Это был единственный путь, гарантирующий Халбергу победу, и стойкость его обеспечила ее.

Перед Мэги стояла более трудная задача. Он был новичком в марафоне. Я уговорил его бежать на этой дистанции вопреки его желанию. Он никак не хотел бежать марафон, но я попросил его выступать в чемпионате Окленда, и он пришел четвертым. На чемпионат страны он отправился опять-таки потому, что я упросил его. Он финишировал вторым —вслед за Пакеттом. Но когда он вернулся домой, он сказал мне, что мог выиграть соревнование.

Это явилось для Мэги поворотной точкой. Он преодолел психологический барьер. Два успешно проведенных им марафонских состязания определили его участие в олимпийской команде, и он по-настоящему включился в марафонскую тренировку. В течение подготовки к олимпиаде он прогрессировал исключительно быстрыми темпами. И единственное, что меня волновало, — так это то, что, будучи новичком в марафонских состязаниях, он легко мог совершить какую-нибудь глупость.

Так оно в действительности и произошло. В Италии темнеет очень быстро, и, когда наступили сумерки, Мэги «потерял» своих противников из виду. Он бежал, не зная, идет ли первым, вторым или последним. На трассе никому не позволяли находиться, поэтому никто не мог сказать ему, как он бежит, и он продолжал бег, лишенный контакта с остальными соперниками. Он не знал, что бежит третьим, пока не кончились соревнования.

Победить Мэги вряд ли смог, ибо Бикила Абебе был слишком хорош. Но быть вторым было вполне в силах Мэги.

Сейчас Мэги —опытный марафонец, которому дают уверенность отличные результаты на дорожке и на марафонской дистанции. После Рима он проиграл только один марафон и достиг такой Ступени мастерства, когда на дорожке Халбергу от него уже не «убежать».

Выступление Мэги в беге на 10 000 м перед марафоном, возможно, многих озадачило, однако я сознательно выпустил его на эту дистанцию. Мэги всегда страдает от излишней нервозности, и я полагал, что он сможет пробежать марафон с большим успехом, если ему удастся избежать нервного волнения. Вот поэтому я и заявил его на дистанцию 10 000 м, чтобы дать ему возможность почувствовать атмосферу Олимпиады и сбросить напряжение.

Я посоветовал Мэги не выкладываться в беге на 10 000 м, и он сделал в точности то, что от него требовалось. Он не пришел к финишу первым, однако сдерживал себя в процессе соревнований, зная, что может бежать значительно быстрее. А эта черта присуща только чемпионам. Позже он доказал, что мог бы побить многих, кто финишировал раньше него в Риме, но что побить их именно в тот день он не хотел. Мы прицеливались на марафон-и хотели только, чтобы он «подогрел себя».

После Олимпийских игр Снелл, Халберг и я вылетели в Лондон, где бегуны должны были выступать в матче США —Страны Британского Содружества.

Остальные члены новозеландской команды поехали домой и, таким образом, не видели, как Снелл пробежал, пожалуй, самые быстрые полмили в мире —этап эстафеты за 1.44,9. Питер Снелл, Тони Блю, Джордж Керр и Том Фаррелл пронесли эстафету 4X800 ярдов с лучшим результатом в мире —7 мин. 18 сек. Это было на 2,9 сек. выше официального мирового рекорда, установленного американцами в 1958 г. Однако это время не могло быть зачтено в качестве рекордного достижения, потому что команда была сборной. Если учесть, что остальные три члена команды в среднем показали на этапах результат 1.51,0, можно оценить, насколько быстро прошел Снелл свой этап и какой вклад он внес в общую победу. Но даже и на этот раз он финишировал, по-настоящему не выложившись. Соревнования в Лондоне еще раз показали, какой огромный прогресс произошел у Снелла вследствие благоприятных соревновательных условий и атмосферы жестких состязаний. Напряженные забеги в Риме не сделали его слабее, наоборот, он стал более сильным, чем когда-либо раньше.