Одежды Кайана - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 29

С момента похищения костюма Кастор немало успел постранствовать. Но Бенс должен был стать последней его остановкой в пределах Зиода. Если все пойдет хорошо, то уже сегодня он погрузится в пространства Рукава, направляясь к Кайану.

Что он будет делать, когда доберется до Кайана — этого он еще достаточно ясно не осознал. Костюм не поощрял такой степени понимания. Но его забавляла мысль, что пересекая Рукав, он минует — на расстоянии нескольких световых лет — планету-тюрьму по имени Ледлайд, где находились в заключении и Педер Форбарт, и Реалто Маст; Кастор усмехался всякий раз, вспоминая, как ловко провел Форбарта, заперев его в своей берлоге и сообщив властям о его присутствии. Бывший сарториал был отправлен на Ледлайд на всю оставшуюся жизнь, что было по-своему удивительно, так как Маст получил только двадцать лет.

Кастор, конечно, не мог не отметить, что поступил беспринципно, но завязать свободные концы — это было дело элементарного благоразумия, в конце концов.

Пересекая пустырь, он пару раз споткнулся, его нервная система явно еще не вошла в соответствие. Костюм Фрашонарда очень плохо сидел на нем. Сначала он просто его подколол булавками, намереваясь позднее подкоротить основательно штанины и рукава. Он был немного озадачен, когда позже обнаружил, что костюм стал меньше, и если его не очень волновал внешний вид, то его можно было бы носить без булавок, хотя пиджак и жилет продолжали свободно болтаться и висели кривовато, отчего казалось, что Кастор двигается рывками, как кукла на нитках. Кастор о внешнем виде не беспокоился.

Костюм оказал на него странное влияние. Сделанный для человека типа Педера Форбарта, он был плохо настроен к Кастору (или Кастор к нему). Временами он вызывал у Кастора приступы нервного тика, подергиваний, спазматические психические сдвиги. Но Кастор, привыкший следовать импульсам, едва ли задумываясь, откуда эти импульсы взялись, едва ли что-то замечал.

Такие экстравагантные и едва ли гармоничные отношения могли при других обстоятельствах заставить костюм искать себе другого хозяина, но сейчас они соответствовали требованиям программы костюма, и Кастор блуждал по Зиоду, восхищенный своим талантом, влиянием на людей, всем тем, что дарил ему костюм.

Как сказал когда-то Маст, это было похоже на гипноз. А это означало хорошие деньги. Но он никогда не мог удержать заработанные деньги. Костюм награждал его чрезмерной самоуверенностью, а последующие события не всегда соответствовали этому чувству. Кастор при первом удобном случае выкладывал все свои средства на игорный стол и там их, естественно, оставлял.

На Зенде и Аррасеосе он занимался шарлатанством, используя свое незаконченное начальное медицинское образование. А значит, всегда приходилось быть готовым уехать, особенно если какой-нибудь бедолага-пациент умирал в результате лечения. На Джулио он промышлял простым сутенерством. На планетах Харриетского Круга он практиковал мошенничество, называемое «американские горки». Но Именно на Кайле, одной из Харриетских планет, его полностью накрыло неодолимое желание отправиться на Кайан, любой ценой. Там он выбрал себе и сегодняшних партнеров.

Космопорт Касса находился на некотором удалении от барака Кастора, и чтобы туда добраться, пришлось пройти по пустым предрассветным улицам, мимо зданий цвета пчелиного воска. «Город ульев» — так некоторые называли это место. Все здания имели округлые формы — как предохранение от ураганов, когда ветры достигали скорости двести миль в час, бушевавшие на равнинах Бенса весной и осенью. По меньшей мере половина города вообще была подземной.

«Малая планета» была одним из полудюжины корабликов, стоявших на взлетном поле. Бенс, периферия Зиода, являлся конечным пунктом нескольких мелких коммерческих линий, и особо густого движения здесь не бывало. «Малая планета» стояла здесь двадцать дней, пока взлетали и садились другие суда — Кастор пытался выудить то, что ему было нужно, у местного губернатора.

Он отдраил входной люк и протиснулся в вонючий коридорчик; серые стены были испещрены заклепками. Да, «Малая планета», вынужден был он признать, представляла значительный шаг назад в сравнении с «Костой». Это был отслуживший свой срок грузовоз для некрупных грузов и небольших дистанций. Лет сорок грузовичок совершал челночные рейсы между двумя соседними звездами. Но с дополнительным запасом топлива суденышко, а Кастор не сомневался в этом, могло добраться до Кайана.

Он протиснулся во внутренний люк, по лесенке вскарабкался в каюту команды. Его сообщники еще спали в поставленных у стены кроватях. Пиявка и Кролик громко храпели. Простак спал здоровым крепким сном, прижимая свою девушку к стене, чтобы случайно не похитили. Дождевик, не расстававшийся во время сна с оружием, во сне сверзился с кровати, и теперь растянулся на полу; рукоятка пистолета торчала из-под покинутой подушки.

Кастор не заметил ни далеких от аромата запахов, ни спертого воздуха. Он принялся толкать и пинать сообщников, чтобы поскорее их разбудить. Дождевик (Кастор так и не узнал, что это — имя или прозвище. Сообщники попытались и ему прилепить прозвище: «Глаза», но он это дело быстро прикрыл) вздрогнул, пришел в себя, рукой нащупывая пистолет, не сразу поняв, где находится. Постепенно зашевелились остальные.

— Ну, давайте, — подбодрил их Кастор. — День настал. Сегодня.

Они все его ненавидели, и у всех была на то хорошая причина. Он их обманывал, выманивал деньги, оскорблял. Но это не помешало им вложить деньги в «Малую планету». Опасные, жестокие люди, они тем не менее находились под воздействием Кастора. Он поймал их на крючок рассказами о богатствах, ждущих на разбившейся кайанской яхте на Кире. Все, что он им был должен, он им отдаст из своей доли — и все равно останется еще в избытке.

Но отсрочка начинала вызывать у них раздражение и нетерпение, не говоря уже об обществе Кастора. По этой причине Кастор переехал из «Малой планеты» в барак на окраине города.

Простак сонно поморгал, прищурился на Кастора:

— Пошел ты… Сколько можно, каждый день одно и то же. — Он повернулся на другой бок, припечатав себя к девице.

Кастор снова толкнул его:

— Вставай! Готовь корабль к полету. Я скоро вернусь с пропуском.

Ворча и стеная, они начали подниматься, пока Кастор готовил для них неприхотливый завтрак. Потом два часа он потратил, помогая им проверять корабль. Работа была монотонная и рутинная, но Кастор не хотел рисковать. Наконец он ушел, отправившись через Касс в приемную к губернатору.

Уже поднялось солнце и улицы были полны жизни, или того, что на Бенсе называлось жизнью. Мужчины в тусклых комбинезонах, в основном добытчики драгоценных камней, словно фантомы, были почти незаметны на тусклом фоне местности. Женщин было мало: Бенс считался больше рабочим местом, чем колонией.

Официальная резиденция губернатора располагалась под землей, но в центре Касса находился административный офис, скромных размеров здание в форме длинного ромба. Сейчас все его ставни и заслонки были подняты, пропуская в помещение воздух и почти горизонтальные лучи света.

Губернатор вздохнул, увидев в кабинете Кастора. Улыбка его была наполовину смущенная, наполовину обреченная.

Губернатор нахмурился:

— Что-то я не совсем припоминаю…

Кастор небрежно устроился в кресле и настойчиво посмотрел в глаза губернатора:

— Ну, брось, мы ведь уже разрешили наши трудности, не так ли?

— Понимаешь, я все еще чувствую, что мне требуется больше гарантий… — Губернатор поник головой, утопив в воротнике короткую козлиную бородку. Голос его затих.

— Какой здесь риск? — резким тоном начал Кастор. — Ты — губернатор планеты с шахтами по добыче драгоценных камней. Мы — разведчики новых месторождений, мы нашли еще одну богатую планету, ты даешь нам разрешение на экспедицию. Практически, ты обязан это сделать. Даже если мы обманываем тебя, то что ж, ну, обманули, но ты-то не виноват. Что они, понизят тебя в должности? После этой мусорной кучи тебя уже некуда понизить. Все остальное — уже лучше, чем эта свалка! Так что, это самое худшее, что может статься, но и это не грозит тебе: мы вернемся и просто сообщим, что не нашли там месторождения. Ты закрываешь дело.