Полигон богов - Тюрин Виктор Иванович - Страница 68

Первые два дня нашего путешествия прошли ровно и спокойно, без происшествий. Добравшись до знакомого перекрестка, где находилась корчма “Одноглазый мельник”, я заметил, что Шах как-то странно себя ведет. Делать в дороге нечего, поэтому я стал исподтишка наблюдать за ним. Заметив мой интерес, он направил ко мне своего коня.

Когда кони поравнялись, Шах спросил:

– Помнишь вожака разбойников? А его слова о том, что нас к нему “мельник” прислал?

– Что-то было. А при чем здесь мельник?

Я удивленно посмотрел на него. Шах усмехнулся.

– Как корчма называется, помнишь? “Одноглазый мельник”! Вот то-то! Корчмарь работал на эту шайку, – наставительным тоном разъяснял он мне.

– И что дальше? – Вопрос был задан просто для продолжения разговора. Я уже знал, что у корчмаря сегодня будет не самый лучший день. И вообще ему повезет, если его сегодня не оттащат на кладбище.

– Не люблю предателей!

Ответ Шаха подтверждал мои предположения.

Подъехав, мы спешились, кинув поводья мальчишке и вошли в корчму. В ней никого не было, кроме двух посетителей, которые в этот момент, собираясь уходить, рассчитывались с хозяином. Мы сели в самый темный угол.

Шах закричал:

– Хозяин! Вина!

– Уже бегу, господа хорошие! – раздалось из кухни.

Подойдя к нашему столу с кувшином вина, он только теперь разглядел нас. Его лицо вытянулось и побелело, руки, держащие кувшин, мелко задрожали, В глазах заплескался ужас.

– Во-от в-вино, го-оспода, – заикаясь, проговорил хозяин.

Глазки его бегали, ни на ком не останавливаясь. Весь его вид говорил о том, что он страшно напуган.

– Что, кровосос, не ожидал нас увидеть? – ядовито ухмыляясь, спросил Шах.

– Да что вы, господа хорошие, такое говорите! Я всегда, всегда рад вас видеть. Вы для меня – самые дорогие гости, – немного оправившись, льстивой скороговоркой зачастил он.

– Ладно, живи! У нас сегодня хорошее настроение. Мы тебе даже за вино заплатим.

Шах широко улыбнулся, но эта улыбка не смягчила жесткого блеска его глаз, только придала ему более зловещий вид. Сейчас его улыбка походила на оскал матерого волка. Я всем своим нутром ощутил, что сейчас что-то будет.

Шах небрежным движением кинул на стол монету. Только волосатая рука корчмаря накрыла ее, как в нее вонзился кинжал. Корчмарь, дико завизжав, инстинктивно попробовал отдернуть руку, что вызвало новую боль. Его лицо налилось кровью, глаза ничего не видели из-за застилавших их крупных слез. Он на ощупь попытался найти рукоять кинжала, чтобы выдернуть его. Как только его вторая рука оказалась над столом, она тут же была приколота к столу еще одним кинжалом. Жирная туша корчмаря еще сильнее задергалась около стола. Новый вопль громче прежнего вознесся к закопченным балкам старой корчмы. Спустя минуту крики перешли в надрывные стоны. Ноги несчастного подломились, и он упал на колени. Теперь над столом виднелась только его трясущаяся голова. Кровь, вытекавшая из-под его рук, перемешивалась со слезами.

– Я же сказал, – жестко усмехнулся Шах. – Убивать мы тебя не будем. Сейчас мы выпьем по стакану твоего вина и поедем дальше. Жаль, что ты не сможешь нам на прощание рукой помахать, хороший хозяин.

На это зрелище кроме нас с молчаливым одобрением смотрели еще двое: женщина, вышедшая из кухни, и мальчишка-конюх, стоявший на пороге. Ваня спокойно допивал второй стакан вина. Я схватил свой стакан и залпом выпил его. Меня не мучила совесть. Этот боров, отдавший беззащитных артистов в руки разбойников, получил по заслугам. Но просто, с любопытством наблюдать за этим я не мог, какая-то часть меня противилась этому.

Поднявшись из-за стола, я сказал:

– Буду ждать вас на конюшне. Посмотрю, как там лошади.

Ваня понимающе кивнул:

– Мы скоро будем. Выпьем еще по стаканчику и придем.

Глава 4

СХВАТКА НА РЕКЕ

Наш путь лежал к Голубой реке. Еще по дороге мы выяснили, что один из ближайших крупных речных портов находится в городке под названием Бугвиль. Туда мы и направились.

Шел четвертый день нашего путешествия, когда, поднявшись на невысокую и пологую гору, мы наконец увидели реку.

Ее темно-голубые воды плавно неслись между берегами, покрытыми яркой зеленью. Солнечные лучи, играя на воде, то рассыпались, дробясь на тысячи мелких кусочков зеркал, то сливались вместе, образовывая гигантское серебряное зеркало, сверкавшее так, что глазам было больно. На берегу реки виднелся городок с белыми домиками и пристанью, где на воде покачивались три кораблика. С высоты городок казался игрушечным. Свежий прозрачный воздух и нежный аромат цветов дополняли эту впечатление.

Спустившись с горы, мы вскоре въехали в городок. Вблизи он оказался таким же, как все остальные виденные нами ранее. Белые с потеками деревянные стены, покосившиеся двери домов, кучи мусора на улицах, нищие и крысы. И вонь, какая жуткая вонь! Въехав на базарную площадь и оглядевшись, мы увидели большое, потемневшее от сырости двухэтажное здание, около которого толпился народ. Это была гостиница, где мы отдохнули и смогли нанять судно.

Со шкипером мы договорились быстро. Увидев золото, он предложил нам с восходом солнца быть у него на борту. Переночевав в гостинице, рано утром мы поднялись на борт судна, которое тут же снялось с якоря.

Уже начинало вечереть, когда на реку упал легкий туман. Сначала он клубился у берегов, придавая им зыбкие и причудливые очертания, потом очень медленно и осторожно стал наползать на воду. Из-за этого тумана шкипер приказал рулевому держаться середины реки, чтобы не налететь на прибрежную мель.

Шкипер, плотно сбитый крепыш невысокого роста, обладатель густых волос и кустистых бровей и сизо-красного носа, похожего на большую картофелину, целыми днями не расставался с кувшинчиком вина, но я ни разу не видел его по-настоящему пьяным. Находясь в полупьяном состоянии, он умело управлял кораблем. Отличное знание реки и вышколенная команда делали свое дело. Что тут говорить – опыт и знания не пропьешь.

Стоя на носу корабля, я смотрел, как выплывают из тумана очертания островков. Это было не самое лучшее занятие, но больше делать было нечего. Мы плыли уже третьи сутки, и я успел отдохнуть и отоспаться на неделю вперед. Валяться в каюте мне надоело, поэтому я вышел на палубу.

Барка, пропахивая носом голубоватую воду, неуклюжая, как черепаха, медленно тащилась по Голубой реке. Когда из тумана вынырнул серый корабль, я оживился. Хоть какое-то развлечение. Он тоже держался середины и шел недалеко от нас.

Вдруг меня что-то насторожило. Пока это было просто ощущение, но месяцы, прожитые мной на этой планете, приучили верить своим ощущениям. Я стал присматриваться к кораблю более внимательно. На первый взгляд на его борту не происходило ничего особенного один матрос сворачивал канат в бухту, другой стоял у румпеля. Вот дверь пристройки распахнулась, и показался третий, с ведром. Подойдя к борту, выбросил мусор. Кажется, все нормально. Нет, не все. На носу я заметил очертания человеческой фигуры, но какие-то бесформенные. Меня взяло сомнение: может, это не человек вовсе, а запасной парус? Или бухта каната, прикрытая куском парусины. Намеренно повернувшись в другую сторону, я сделал вид, будто заинтересовался проплывающим мимо бревном. Краем глаза я посмотрел на то место, где увидел очертания странной фигуры Там никого не было. Мое сердце тревожно застучало

“Здорово! Давненько мы не брали в руки мечи и арбалеты. Пора поднимать тревогу!”

Не торопясь, со скучающим видом я подошел к шкиперу. Тот стоял на мостике с неизменным кувшинчиком вина. Кинув на меня скучающий взгляд, он предложил мне выпить. Я принял его предложение и начал медленно потягивать вино, изредка поглядывая в сторону корабля. Допив вино, я спросил его как можно равнодушней:

– Что это за корабль?

Шкипер, даже не взглянув, ответил, что не знает. Мне это показалось странным. Мы перебросились еще парой слов, и я отправился в каюту. Ваня дремал, а Шах смотрел в иллюминатор. Я ему рассказал про странный корабль и поведение шкипера. Шах, ловко вскочив с места, исчез за дверью, но почти сразу же вернулся обратно, объяснив, что уже ничего не видно, туман и сумерки скрыли корабль.